В центре внимания

№34 от 22 августа 2019 года

Статья

Комментарии (0)

Наркозависимость: история одной болезни

«Наркотики? Это прикольно. Но не долго. Потом наступают последствия. Кто-то заболевает и умирает. Кто-то оказывается в тюрьме. Все заканчивают одинаково плохо», –  это правда от того, кто сам прошел через химический ад. 

С Ольгой мы встречаемся в Партизанском РУВД Минска. Я переживала: сможет ли она быть откровенна со мной в стенах милиции? Но Ольга уверила: все в порядке. Когда-то именно сотрудники Партизанского РУВД стали одними из тех, кто протянул ей руку помощи.

Спусковой механизм

– Можете писать мое настоящее имя. Только фамилию прошу не указывать. Из-за дочерей, – объясняет Ольга и начинает свою историю.

Тяжелые внутривенные нар-котики она попробовала очень рано – в 13 лет. Зачем? Как ни странно, Ольга нашла ответ на этот вопрос только после работы с психологами и психотерапевтами, хотя причина была на поверхности: моменты детства, которые в буквальном смысле сломали ей будущее.

Девочка росла в хорошей семье, училась в общеобразовательной и музыкальной школах, ходила в баскетбольную секцию. Однажды, когда 10-летняя Оля возвращалась вечером домой, ее в подъезде остановили три пьяных парня, которые, как выяснилось позже, отмечали мальчишник. Один из них начал грубо приставать. Оля тогда страшно испугалась. Спасло ее только то, что пьяных парней спугнули соседи. Девочка вся в слезах побежала к родителям и все им рассказала. Вызвали милицию. Дальше были долгие разбирательства, показания, в которых вновь и вновь она рассказывала о пережитом ужасе. В конце 90-х годов преступление, перевернувшее Олину жизнь, квалифицировали как хулиганство с особым цинизмом. Несостоявшемуся насильнику девочки дали небольшой срок – около двух лет. Представляете, какая тогда зародилась обида в душе девочки? Но, как замечает сама Ольга, справедливость восторжествовала в полной мере: молодого человека наказали уже в тюрьме по воровским законам.

Насилие

Ольга об этом знала и решила: вот они, герои. И в 13 лет начала общаться с уголовниками, отбывшими наказание. Ей тогда казалось, что это люди, живущие «по понятиям», по «правильным» законам. 

– Я была уверена, что они мне не навредят. Глупо, правда? Однажды один из таких малознакомых, неоднократно судимых, попросил меня провести его домой. Сказал, что опасается милиции. Было шесть вечера, мужчина был пьян. Я согласилась... – Ольга замолкает на некоторое время – Он меня изнасиловал. Это был страшный удар. До сих пор нер-
вничаю, когда рассказываю. Я тогда не стала писать заявление в милицию. Не верила, что насильника накажут и справедливость восторжествует. Но внутри меня произошел надлом, начала болеть. Родители  водили меня по врачам. Приблизительно через полгода выявили у меня и ВИЧ, и гепатит. В 2000-м году врачи прогнозировали, что жить осталось мне лет десять. Замуж нельзя, детей нельзя. Я не знала, как с этим всем жить. Однажды подумала о наркотиках, слышала, что наркоманы после дозы расслабляются, ни о чем не думают. И я захотела уйти от страшной реальности.

Одна цель

– У наркомана одна цель – получить наркотики. Изо дня в день. Не важно, как их достать, где они лежат, какое за них грозит наказание, какой ущерб они наносят здоровью. Ничего не останавливает, – задумчиво рассказывает Ольга, глядя на татуировки, перекрывающие исколотые вены.

Ее мама сразу поняла, что дочь стала употреблять нар-котики. И дело было не в поведении школьницы: она по-прежнему хорошо училась, приходила вовремя домой. Но из квартиры стали пропадать вещи. Когда страшные опасения подтвердились, родители оказались в полной растерянности, не понимали, что делать. А дочь за пару месяцев словно подменили. Она стала неуправляемой, манипулировала всеми, угрожала самоубийством. Родители закрыли Олю дома. В четырех стенах она провела около четырех месяцев. И это отчасти помогло. В 14 лет девочка завязала с наркотиками, перешла в другую школу, прекратила общаться с наркоманами.

– Тогда ведь не было антивирусной терапии, врачи откровенно говорили, что мне осталось жить несколько лет, – говорит собеседница. – И тогда я решила, что должна родить маме внука или внучку. Вместо себя. В 16 лет забеременела от 24-летнего мужчины. Вышла замуж. Перевелась в вечернюю школу. Муж знал о диагнозе и о прошлом, но его это не оттолкнуло. Он сам бывший зависимый, сидел в тюрьме. То, что рядом со мной именно такой мужчина, я воспринимала как само собой разумеющееся: какой нормальный захочет со мной связываться? С разницей в один год я родила второго ребенка. И тут загорелась идеей закончить вуз – решила поступить в Академию управления при Президенте Республики Беларусь. Всегда хотела быть юристом, работать в суде или прокуратуре, чтобы наказывать насильников и убийц. Конечно, никто не верил, что смогу сдать экзамены. А я взяла и поступила. На заочное, так как было двое маленьких детей. Потом пошла работать, развелась с мужем, которого никогда и не любила. У меня началась новая жизнь.

Мнимый контроль

Около 9 лет Ольга не употребляла наркотики. Казалось, это осталось в прошлом. Когда случайно встречалась с наркоманами, пыталась их вразумить. Рассказывала о вреде наркотиков и ставила в пример свою жизнь: смотрите, у меня теперь двое детей, хорошая работа, машина. Очень «кстати» завязались новые романтические отношения.

– Замечала, что с молодым человеком что-то происходит, но не могла понять, что именно. А однажды, стирая вещи, обнаружила у него повестку в суд по 328 статье – незаконный оборот наркотиков. Я была шокирована. Я жила с человеком и не замечала, что он зависимый! – кажется, этот факт до сих пор у Ольги вызывает удивление. – Да, он куда-то отлучался, пропадали деньги. Но о том, что все это связано с наркотиками, и не предполагала. Думаю, не хотела верить в это. Парня в итоге все же посадили в тюрьму. И тогда мне показалось, что я потеряла смысл жизни. Больное восприятие так сработало. У меня была одна цель: спасти отношения с этим мужчиной, потому что только с ним связывала свое счастье. Я была одержима им. Дети меня тогда вообще не волновали. Я вышла замуж за любимого в тюрьме. Ждала его освобождения. И... опять начала общаться с наркоманами.

Год Ольга употребляла «контролируемо». Только по субботам. Потом этого стало мало. На календаре появился еще один «контролируемый» день – пятница. Но женщина была уверена: сможет бросить в любой момент.  Она не наркоманка. Ведь по-прежнему работает, содержит детей и только иногда употребляет наркотики.

Когда муж вышел из тюрьмы, они «подсели» вдвоем основательно. Оля ушла с работы. Деньги в семье исчезли. Появились проблемы со здоровьем. Спустя три года женщина, дойдя до критической точки, начала искать варианты, как завязать с наркотиками. Первым делом развелась. Потом легла в больницу, чтобы помогли убрать ломку. Там же познакомилась с ребятами из сообщества анонимных наркоманов. Сначала Ольга скептически отнеслась к их убеждениям, ведь ей предлагали навсегда забыть о наркотиках! Она же хотела всего лишь вернуться к «контролируемому употреблению». Только в реабилитационном центре женщине объяснили, что такое зависимость и чем она страшна. И тогда Ольга стала участником группы анонимных наркоманов.

– И здесь я допустила ошибку, – признается она. – Дочерей оставила маме, а сама уехала выстраивать жизнь в Минск. За это время у меня разорвалась связь с детьми. Но тогда мне было необходимо уехать без них. В том состоянии я не могла заботиться о дочках.

«На моих глазах сходили с ума»

Интересно, что Ольга не переставала искать любовь и верить в женское счастье. Ее новый избранник умер в ее же квартире от передозировки.

– Смерть... – Оля смотрит в окно. – Как любой наркоман, понимала, что наркотики рано или поздно убивают. Но, как и любой наркоман, считала: это случится не со мной. Не с моим окружением. Я была настолько шокирована смертью своего парня, что бросила употреблять на месяц. Его родители написали заявление в милицию, чтобы было проведено дополнительное разбирательство причин его смерти. Начались допросы, расследование. Меня охватил ужас. Он спровоцировал новый виток употребления.

Через 7–8 месяцев Ольгу задержали за наркотики.  Осудили на домашний арест. Но и это ее не остановило.

– На моих глазах люди сходили с ума. Вот он нормальный, а через полчаса ест сигаретные бычки или режет себе ногу. Мне грозила ампутация обеих рук и ноги из-за тромбоза, развилась опухоль, которая давила на седалищный нерв. Попала в больницу. Повезло с врачом, который «снял» меня с наркотиков и подобрал лекарство для обезболивания. Я выкарабкалась. Отказалась от употребления. Опять. Решила, что перееду в Минск навсегда. Понимала, что должна быть под домашним арестом, поэтому перевела милицейский учет. Признаю, и  тогда на три дня сорвалась… Но вернулась в реабилитационный центр. Мне помогли. Очень благодарна всем за это. Особенно – за человеческое отношение. В Партизанском РУВД инспектор смог найти ко мне подход: под домашним арестом я должна была находиться в четырех стенах в прописанное время, а он разрешил посещать вечерние группы анонимных наркоманов. Это воодушевило меня. Ведь для опустившегося на дно доброе отношение – это надежда. Другой человек в меня тоже поверил и пригласил на работу. Так я стала инженером по снабжению, наладила поставки, вспомнила трудовое законодательство.

«Я не хочу больше в этот ад»

Вспоминая все, что ей пришлось пережить, Ольга уверяет: возвращаться в тот ад она не хочет. После трехдневного срыва прошло полтора года. Все это время она периодически забирает детей к себе.

– Конечно, надо заново налаживать с ними контакт. Семья-то надтреснувшая, – крутит в руках чашку с чаем женщина. – Дети понимали, что с мамой что-то не так. Старшая знает правду. Я ей рассказала все про наркотики.

Спрашиваю  у Ольги, что она думает о новом законе «Об изменении Уголовного кодекса Республики Беларусь», где сокращен нижний предел наказания за незаконный оборот наркотиков (статья 328 Уголовного кодекса). При этом срок лишения свободы по ч. 2 этой статьи устанавливается от 3 до 8 лет, а по ч. 3 – от 6 до 15 лет (до принятия закона, соответственно, от 5 до 8 и от 8 до 15 лет).

– Я думаю, что к рассмотрению каждого дела надо подходить индивидуально. Возможно, эти изменения и помогут при вынесении приговора более тщательно  изучать обстоятельства совершения преступления. Считаю, что наркозависимых в первую очередь надо лечить. Принудительно. Хотя бы три месяца. Они сами не могут остановиться. Их зависимость от наркотиков – болезнь на всю жизнь.