Мы и мир



О пользе простых истин

Кто это сказал: «Красиво жить не запретишь»? Другую фразу приписывают великому пролетарскому писателю Максиму Горькому: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Хотя она, пожалуй, давно стала народной и в таком статусе перекочевала в массовое сознание современного общества. А вот еще фраза, на этот раз из Декларации прав человека: «Каждый имеет право на свободу перемещения…».
Другой кумир масс, Боб Марлей, основоположник (если такое слово вообще применимо к анархисту от музыки) стиля реггей, пел в 1970-х: «Насильственная эмиграция — это перемещение джа-пипл!». Имея в виду будущих жителей Ямайки и старинную торговлю рабами — и все это он переносил на современную почву. И, между прочим, как в воду глядел — не зря, видать, жил на острове!
Народные поговорки, юридические формулировки, фразеологизмы... Все вертится вокруг одной наболевшей проблемы — эмиграции. Либо миграции с приставками «э» и «и». И слава Богу, что сегодня миграция происходит не насильственная. Или не всегда насильственная. Сегодня, когда границы редеют и сливаются, когда волна глобализации просто смывает эти пунктиры с карты Земли, миграция неизбежна. Надо сделать так, чтобы она не смыла и сами страны. И сделать это можно, понятное дело, лишь совместными усилиями всех участников международного общения.
В противном случае, получится как в Америке — «скандал 10-70»! Что это такое, спросите вы?
Американцы любят условные обозначения. Может, секретность у них в крови? Даже свою борьбу за независимость засекретили, назвав ее невинным «Бостонским чаепитием». Да что там «чаепитие», собственную страну и ту скрыли под сокращением US. Но и этого показалось мало, и тогда придумали Дядю Сэма — Uncle Sam — от заглавных букв сокращения. А все эти «уловки 22» или «трагедии 9/11»?! А «водяные» или, скажем, «иранские ворота»?
Нежелание называть вещи своими именами сродни нежеланию выносить сор из избы. И это похвально: американцы держат марку. Вот сейчас появилась у них «проблема 10-70». А это проблема нелегальных мигрантов, названная по созвучию с «законом №1070», принятым в Аризоне против этих самых мигрантов. По нему полиция получает права как при чрезвычайном положении и все с одной целью — ограничить число «мокрых спин». Барак Обама через Верховный суд пытается отменить драконовский закон. Общество разделилось пополам: кто «за», кто «против». А один ироничный сенатор заметил, что с 2007 года число нелегальных мигрантов в Штатах не увеличилось, и грустно пошутил по этому поводу: «Может, лучшее средство борьбы с мигрантами не законы, а 9-процентная безработица?».
«Проблема 10-70» болит и в Европе. Если в Америке 9% безработных поддерживают хрупкий баланс между притоком и оттоком мигрантов, то 20% в Европе, скажем, в той же Испании или Греции, ставят вопрос совсем по-иному. Кое-кто уже кричит: «Пора высылать иммигрантов из страны, потому что рабочих мест не хватает не только для приезжих, но и для местных, можно сказать, коренных безработных!». На этом строил свою предвыборную кампанию Николя Саркози — и проиграл. Потому что опоздал с лозунгами: иммигранты, которые оказались уже внутри страны, за него не голосовали! Его оппонент, социалист Франсуа Олланд, наоборот, заявлял, что уж он-то никого высылать не будет, что всех темнокожих оставит во Франции. Ибо рассчитывает на их голоса. Но это вовсе не значит, что проблема иммиграции не стоит и перед Олландом — еще как стоит: прямо у ворот в Елисейский дворец! А рядом с ней, как закадычный друг-клошар, еще и ответственность за политическую и экономическую стабильность не только во Франции, но и во всем Евросоюзе. Так что Олланду придется решать американскую «проблему 10-70» в Европе. Где живут прозорливые политики, которые всегда могут заглянуть чуть-чуть дальше любой выборной кампании. И что же они увидели в ситуации, когда европейские послы по собственной инициативе как-то покинули Минск? А увидели они следующее: пока европейские политики путем неимоверных усилий и политических издержек начинают восстанавливать миграционный барьер на западе Евросоюза, дабы не взорвать собственные экономики изнутри, на востоке этот барьер, так тщательно выстроенный за последние 20 лет, может ослабнуть. Что делает бессмысленными все ужесточения подходов ЕС к своим бывшим колониям, а ныне партнерам в «третьем мире».
Кстати, вовсе не по вине Беларуси. Президент которой недавно напоминал, что Минском было вынужденно принято решение с более укрепленных западных (для Беларуси) границ перебросить часть сил на южное направление. «Сейчас мы в основном контролируем те вопросы, которые интересуют Беларусь, и работаем в основном с контролем на въезд в страну», — сказал глава государства. Он отметил: «Уже сопредельные государства обратились к нам: помогите, вы же практически открыли границу. Но у нас нет денег. Да, я могу увеличить количество таможенных и пограничных постов, но вы, пожалуйста, нам заплатите». Резонно, ведь мигранты стремятся как раз в Европу. «Когда Беларусь ослабила контроль на выезд в Европу, на Западе получили целую волну мигрантов из Афганистана, Пакистана, Азии», — констатировал Александр Лукашенко. В общем, Брюссель вновь убедился: у него и у Минска есть вопросы, которые нужно решать сообща, причем вопросы, в которых как раз заинтересован сам Брюссель. И что делать, если в Минске иногда отсутствуют послы? Как и через кого оперативно связаться с белорусскими властями и попросить о помощи? Или поддержке? Или хотя бы о понимании! Это поняли действующие «старые» европейские политики, убедившиеся, наконец, что, когда санкции не работают (а как они могут заработать?), их же проблемы стоят нерешенными. И потому тихо, без шума вернули послов — чтобы решать вопросы…
 Что уж говорить про новых европейских политиков! Вот Олланд — не спесивый, простой человек. Он и в Елисейский дворец въехал на обычном автомобиле, причем по дороге тормозил на светофорах, — он моментально поймет, что есть такие вопросы в Европе, которые невозможно решить без Беларуси. И не только по «проблеме 10-70»; смотрите шире — по налаживанию общеевропейского диалога и сотрудничества.