Мы и мир

№50 от 12 декабря 2019 года

Статья

Комментарии (0)

Диалог всегда лучше

На прошедшей в Париже встрече «Нормандской четверки» не кем-то, а Владимиром Путиным и Ангелой Меркель на совместной пресс-конференции всех четверых была отмечена особая роль французского президента в организации столь важного для европейской безопасности саммита. При этом только Путин и сам Макрон жестко отстаивали необходимость и дальнейшую жизнеспособность Минской переговорной площадки, без которой никакой нормандский процесс и никакое украинское урегулирование уже просто невозможны. Зеленский не был столь категоричен, и о потребности строго придерживаться Минских соглашений рассуждал довольно пространно. Меркель его поддерживала в том смысле, что Минским договоренностям  не мешало-де… добавить  «гибкости».

Это не значит, что Меркель на самом деле желает отказаться от «Минска-2» – вовсе нет! Лучшее тому доказательство: когда от Соединенных Штатов несколько ранее по дипломатическим каналам поступило предложение присоединиться к «Нормандской четверке», то госпожа Меркель сказала: «Пожалуйста! Но только тогда из четверки выйдет Германия». Стало быть, Меркель на самом деле ценит европейский характер «Нормандской четверки». И очень ценит Минск  – в том числе как переговорную площадку, без которой  сам «Нормандский формат» окажется бесперспективным. 

Минск и «Нормандская четверка» ныне прекрасно совмещаются, и их дипломатическое сочетание уникально не только потому, что
остановило конфликт в Украине, но еще и потому, что именно оно позволяет европейцам самостоятельно решать европейские проблемы. Более чем вероятно, что этим объясняется и то особое рвение, которое проявил Эммануэль Макрон при возрождении нормандского процесса, и при утверждении Минска в качестве основной и постоянной площадки для его развития. 

Макрон претендует на роль нового лидера Европы. Когда это началось? В какие времена?

Конечно же, не сейчас, когда Меркель готовится покинуть пост канцлера, а Германия, лишившись столь острого ума и тонкого политика, готовится сдать бразды «правления» Европой. Кому?  Естественно, Франции. Ведь не Англии же… Все началось гораздо раньше – с первого визита Макрона в Вашингтон, когда Трамп покровительственно и публично стряхнул с его лацкана перхоть. И, мало того, всем сказал, что это  была именно перхоть.

Когда уже в этом году Трамп встречался с Макроном после неудачного юбилейного саммита НАТО, где все его члены только то и делали, что хотели доказать, как неверен диагноз французского президента о смерти мозга НАТО, в тоне американского президента уже не слышалось никакой покровительственности. Он все больше жаловался, а иногда и пытался не очень удачно угрожать. Но в конце концов вынужден был… согласиться с Макроном. И в чем – в нужности  налаживания отношений с Россией!

«Стратегический диалог с Россией крайне необходим, если мы заинтересованы в стабильной Европе. Мы живем в новой исторической ситуации, и надо выработать новую повестку», – подчеркнул Макрон. И вот что ответил на столь «дерзкие слова» американский президент. Глава Белого дома не во всем соглашался с собеседником и назвал неуважительными его высказывания о «смерти мозга НАТО», но вот слова о важности диалога с Москвой поддержал. «Думаю, мы способны поладить с Россией. У нас с вами похожая точка зрения. Российский народ это тоже хотел бы увидеть», – отметил Трамп. И указал конкретные направления взаимодействия: «Вашингтон и Москва могут заключить ядерное соглашение. Не исключено, что на каком-то этапе добавим к нему Китай. Я уже обсуждал это с Путиным».

Стоявший неподалеку обескураженный генсек НАТО Йенс Столтенберг не нашелся что сказать, кроме как согласиться с двумя президентами, мол, надо улучшать отношения с Россией. «Это самый большой сосед НАТО и останется таковым».

А договариваться есть о чем, особенно после выхода США почти из всех договоров, которые хоть как-то ограничивали вооружение. И заметьте, спровоцировал – в хорошем смысле слова! – такой поворот разговора Эммануэль Макрон. Что казалось удивительным, ведь антироссийская риторика была важным элементом предвыборной кампании Макрона. Но после победы на выборах все изменилось, и в Елисейском дворце одним из первых он принял именно Путина.

Способность думать в обход стереотипов является одной из отличительных черт французского президента. Вторая его черта – мягкая вежливая, но явственная амбициозность. И то верно, почему бы, возглавляя одну из великих держав, не попытаться возродить ее величие в полном объеме? И если путь к этому обновленному величию лежит через возрождение по-настоящему общеевропейского диалога, то почему от него надо отказываться? Только потому, что кто-то, в отличие от Макрона, этот диалог не умеет вести?