Культура

№5 от 31 января 2019 года

Статья

Комментарии (0)

Лучики добра под звездным именем

По-татарски имя «Чулпан» означает «звезда рассвета». Но для многих зрителей имя народной артистки России Чулпан Хаматовой стало не только обозначением звезды, но еще и синонимом самых высоких качеств души – сострадания, бескорыстия, милосердия.  Чулпан Хаматова вместе с Диной Корзун создали благотворительный фонд «Подари жизнь», который помогает в лечении детей с онкологическими заболеваниями. А родилась будущая актриса в Казани. После окончания ГИТИСа в 1998 году работает в труппе московского театра «Современник». Хаматова широкую известность получила после роли Риты в фильме «Страна глухих». Затем были «72 метра», «Меченосец», «Многоточие», «Домовой», «Синдром Петрушки» и многие другие.

– Вам нравится ваше имя?

– Я месяц была без имени. И папа устроил конкурс, пообещав ящик водки тому, кто придумает, как меня назвать. Во дворе и в школе от этого имени страдала, поэтому скрывала его. Мальчики от меня отворачивались, девочки смеялись. Сейчас я понимаю, что это меня закалило, сформировало мой характер.

– Ваш отец инженер, в семье был культ точных наук. А как же вы стали актрисой?

– Да, действительно, людей творческих профессий в моей семье не было. С восьмого класса я училась в математической школе при Казанском университете. У нас был математик Александр Николаевич Васильев – совершенный гений. Он преподавал свой предмет как искусство. Но однажды я посмотрела спектакль в Казанском ТЮЗе.

И после этого два дня была под таким впечатлением, что не могла разговаривать. Мама даже испугалась, не понимала, что со мной происходит. А еще помню, как в детстве, посмотрев фильм «Вам и не снилось», так распереживалась, что у меня поднялась температура. И я стала задумываться об актерской профессии. Однажды шла мимо театра и загадала: если сейчас из двери появится известная в Казани актриса Роза Хайруллина, то я точно стану актрисой. И неожиданно она выходит! 

Но я долго ехала по тем же рельсам. Мне были интересны и математика, и театральное искусство. Поэтому после школы поступила в финансовый институт, но спустя некоторое время поняла, что специальность «аудит» мне не интересна и к искусству она не имеет никакого отношения. Мое решение стать актрисой для семьи стало трагедией. Папа год не разговаривал со мной. Мама была не столь категорична – она ездила со мной в Москву на экзамены в ГИТИС, советуя хорошо подумать. К счастью, я поступила. 

– Правда, что в юности вы были хиппи?

– При казанском университете Павел Шмаков придумал собирать школьные лагеря из старшеклассников, которые назывались квантами. Это было самое интересное времяпрепровождение. Мы ставили спектакли, пели песни у костра, рисовали, устраивали ролевые игры. Когда возвращалась в школу, меня воспринимали как марсианку. Естественно, мама боялась за меня, ведь мы пропадали в лесу довольно долго. Благодарна маме за право свободы выбора – она каждый раз собирала рюкзак и спрашивала, сколько килограммов гречки и тушенки мне нужно, понимая, что если запретить – будет еще хуже. Я бы, наверное, ушла из дома. Потому что та жизнь, которой жила в лагере, была намного заманчивее учебы в школе с ее определенными рамками. В школе я училась хорошо только по тем предметам, которые преподавали гениальные учителя. Только они меня могли увлечь. Не любила биологию, химию, но увлекалась литературой и математикой.

– Детство у вас было яркое, насыщенное. А чего вы хотели в то время больше всего?

– Мое желание было странным, но я хотела, чтобы у меня на шее появилась родинка. Возникало оно в связи с тем, что я отчетливо себе представляла: первый поцелуй произойдет именно в нее. Мое желание было настолько огромным, что, вы не поверите, такая родинка у меня появилась!

– У вас были поступки в детстве, которые приятно вспоминать?

– До сих пор у меня перед глазами ранняя весна, когда подтаивает лед и образуются ручьи. И вот эти ручьи мы, дети, должны были выгнать со двора в большую лужу на улице. Помню, как переодевались в резиновые сапоги, брали в руки метлы, веники, лопаты и гнали эти ручьи. А они, к нашему огорчению, возвращались, и мы весь день возились с ними. Это был бесконечный процесс. Тогда возникало ощущение, что наш двор должен быть чистым, красивым, и в этом должны все участвовать. Мы – выгонять ручьи, а взрослые – сажать деревья, цветы на клумбах. 

– После окончания ГИТИСа вы играли в нескольких театрах, а как попали в «Современник»?

– Попасть в «Современник» было моей мечтой. Но когда я снималась в одном фильме с Сергеем Гармашом, он сказал: «Чулпан, у нас в театре все укомплектовано, поэтому не трать время». Однако волею судьбы в «Современник» меня привела сама Волчек. Она искала героиню на роль Патрисии в «Трех товарищах». И вот вечером Галина Борисовна смотрела программу «Взгляд», где мы общались Сергеем Бодровым. Волчек не знала, что я актриса, но она вдруг во мне увидела главную героиню. Утром стала звонить мне. А я думала, что меня разводят, потому что такого не бывает!

– А как состоялся ваш кинодебют?

– В то время «Мосфильм» был в паутине, фильмы почти не снимали. Для меня оставляли записки с приглашением на какие-то пробы, но из зависти мне их не передавали. Я полгода ходила к Вадиму Абдрашидову на пробы к фильму «Время танцора». Сейчас я гримируюсь в машине за рулем, а тогда не умела этого делать. Мне было 18 лет, а нужно было сыграть 28-летнюю героиню. Помню, обмазалась автозагаром и была не похожа сама на себя. Но я благодарна Абдрашидову, что под этим страшным гримом он меня смог рассмотреть.

– Вы успешная актриса театра и кино, а что вас сподвигло заняться благотворительностью? 

– Врачи детской клинической больницы, которые ходили в наш театр и знали Галину Волчек, попросили меня и Гармаша провести благотворительный концерт: нужно было собрать 200 тыс. долларов, чтобы купить аппарат для облучения крови. Оказывается, прежде чем кровь переливать больным детям, ее нужно облучить, избавить от всех инфекций. Мы концерт провели, но собрали всего 30 тыс. Меня это очень расстроило. Перед глазами стояли несчастные мамы, которые должны были сделать забор крови на другом конце города, затем приклеить пакеты с кровью на грудь, чтобы она находилась при определенной температуре. И так как денег на такси нет, везти ее на метро, чтобы облучить. А затем снова клеить пакетики себе на грудь и возвращаться через весь город. Тогда ко мне пришла Дина Корзун и сказала: «Давай сделаем свой благотворительный концерт». И мы провели второй благотворительный концерт в театре «Современник», куда позвали коллег. Собрав 300 тыс. долларов, купили аппарат для облучения крови и установку для диагностирования инфекций Мы не собирались создавать фонд «Подари жизнь», потому что это совсем другой уровень ответственности. К тому же фонды не вызывают доверия у людей. Но в России был принят закон о том, что если закупается оборудование стоимостью свыше 60 тыс. рублей, то больница должна его покупать через тендер. Ко мне пришли врачи и сказали, что нужно создавать фонд, иначе наша деятельность прекратится. Тогда мы с Диной и не думали, во что это все выльется. Ведь это огромная административная работа...

А вообще, много лет занимаясь больными детьми, поняла, что обязательно должна быть вера в чудо. Для примера такая история. Ребенок безнадежно болен и его отпускают домой умирать. При этом врачи дают какие-то советы маме. А мама отвечает: «Да бросьте вы, мы к вам через некоторое время вернемся!». И через год мама привозит ребенка, у которого нет ни одной раковой клетки. Когда гляжу на мам, которые, несмотря на все страдания, долгое время ухаживают за своими тяжело больными детьми и при этом хорошо выглядят, накрашены, улыбаются, уверена, что они совершают подвиг. Потому что ребенок, когда видит маму такой, борется с болезнью. И часто побеждает ее.