Культура

№29 от 19 июля 2018 года

Статья

Комментарии (0)

Школы рабочей молодежи

Актрису Тамару Семину, которая в этом году отметит 80-летний юбилей, зрители помнят и любят. А ведь в кино она дебютировала более 60 лет назад – еще студенткой ВГИКа снялась в комедии «Человек за бортом». Потом были роли в картинах «Два Федора» и «Все начинается с дороги». А на последнем курсе вуза режиссер Михаил Швейцер доверил студентке сложную  драматичную роль Катюши Масловой в экранизации романа Льва Толстого «Воскресение». За эту роль Тамару Семину журнал «Советский экран» в 1961 году признал лучшей актрисой Советского Союза. На международных кинофестивалях в швейцарском Локарно и аргентинском Мар-дель-Плата актриса получила приз за лучшую женскую роль. Огромный зрительский успех имела драма «Вечный зов», где Семина сыграла Анфису, и фильм «Одиноким предоставляется общежитие». Позже Тамара Петровна призналась, что роль воспитательницы женского общежития Ларисы Евгеньевны – одна из ее любимых.

– Тамара Петровна, ваше детство опалено войной. Что вам особенно запомнилось?

– Мне не было и четырех лет, когда пришла похоронка на отца, и мама в 19 осталась вдовой с двумя детьми. Я совершенно не помню своего отца, а брат Валерка – тем более, потому что был младше меня на год. Войну мы пережили в Брянске у дедушки с бабушкой. Жили очень бедно, матери одной с нами было тяжело. К ней многие сватались, но мама сказала, что пока не найдется мужчина, который будет любить детей не меньше, чем ее, замуж не выйдет. И когда мне было 12 лет, такой человек появился, он заменил нам отца. Мама просила называть его папой, но я в знак протеста говорила: «Дядя Петя». Помню, мама специально позовет меня и говорит: «Догони отца, передай ему». Я бегу, догоняю его и говорю: «Вот, возьмите, – вам мама передала», – и убегаю. Он нас очень любил, поэтому в благодарность я взяла его фамилию. Отцом его назвала непроизвольно. Когда я сбежала в Москву, он ходил по всем театральным вузам столицы и все-таки разыскал меня. Помню, Лидка Федосеева прибежала ко мне в комнату и говорит: «Беги, там к тебе папка приехал». А я, дура, спряталась в туалете, боясь, что он меня накажет, потому что сбежала из дома. Но девчонки вытащили меня оттуда и толкнули со второго этажа по лестнице. Я кубарем скатилась к его ногам, а когда встала, неожиданно закричала: «Папка!»

– Как вы оказались в школе рабочей молодежи?

– Времена были тяжелые, в новом браке у мамы родилось еще двое детей, Галя и Паша, и мы еле сводили концы с концами. В 50‑е годы за образование в 8-10 классах нужно было платить 150 рублей в год. И мама предложила мне идти работать, помогать отцу. Я хотела днем работать, а вечером учиться, но так как была невысокой, худой, то выглядела совсем ребенком, и меня никуда не брали. От отчаяния моталась по городу и однажды натолкнулась на вывеску литейно-механического завода, который занимал огромную территорию. Я решила, что на таком гигантском заводе должна найтись для меня и работа, и вечерняя школа, но на проходной меня не пустили. Найдя дырку в заборе, прокралась на территорию. Потом натолкнулась на здание, на котором было написано «Школа рабочей молодежи». Поблагодарила бога за то, что он меня вел в нужном направлении, и забежала внутрь. Наверное, у меня был слишком жалкий вид, потому что директор школы пожалел меня и сказал, что может взять секретарем и библиотекарем в школу, а по вечерам я буду учитсься. Благодарна ему по сегодняшний день! К тому же преподавателем литературы у нас был недавний выпускник филологического факультета университета Булат Шалвович Окуджава. Я помню, как он приходил на урок и говорил: «Ребята, это произведение вы можете прочитать сами, давайте мы лучше поговорим о жизни». Окуджава так увлекательно рассказывал нам о писателях, поэтах, что мы слушали его, раскрыв рты. Мы очень любили своего учителя, а вот директор школы и руководство повыше – нет, потому что он был не такой, как все. Например, Булат Шалвович никогда не составлял плана урока, всегда импровизировал, не заполнял ведомости.

– Тамара Петровна, так как же вы, девочка из обычной и небогатой семьи, стали актрисой?

– Два года проработала библиотекарем и секретарем в школе рабочей молодежи, и поэтому, имея стаж, могла поступить в Калужский педагогический институт без экзаменов. Этому варианту была очень рада моя мама. Но ее планам не суждено было сбыться, так как подружка Римка увлекла меня занятиями в драмкружке. Помню, однажды зашла за ней на репетицию, где сидела и скучала, и вдруг художественный руководитель говорит мне: «Чего сидишь, почитай что-нибудь». И я с азарта не только почитала, но еще и покривлялась. В результате получила заключение, что мне нужно учиться на артистку. А это перевернуло всю мою жизнь! Я тут же забрала документы из пединститута и пришла домой. Мама на меня накричала: «Что это за профессия, ты хочешь опозорить семью? Убирайся, и чтоб ноги твоей в доме не было!» Заняв у соседки сто рублей, я сбежала из дома, оставив записку, что уезжаю в Москву поступать в театральный. Помню, вышла на перроне Киевского вокзала, а на улице ливень. Чтобы спрятаться от дождя, запрыгнула в первый попавшийся троллейбус, скрутилась калачиком на заднем сиденье и от волнения, усталости и от того, что промокла до нитки, уснула. И так каталась, пока водитель не разбудил меня на конечной остановке. В Москве я никого не знала, ночевать мне было негде, и я пошла куда глаза глядят. Натолкнулась на здание ВГИКа. Меня это так вдохновило, что я всю ночь просидела на лавочке, посчитав такую удачу знаком судьбы. А утром, не выспавшись, продрогшая, в мятом платье пошла в приемную комиссию. Меня с порога огорчили: прием документов закончен. Словно в бреду, вышла в коридор и натолкнулась на высокого мужчину кавказской внешности с длинными усами. Позже я узнала, что это декан актерского факультета Ким Тавризян. Он был ошарашен моим видом, стал спрашивать, что у меня произошло. Я рассказала, и он отвел меня в приемную комиссию: «Возьмите у этой несчастной документы, на нее же без слез смотреть невозможно». В общем, я стала студент-кой и уже в конце первого курса снялась в фильме «Дорога на фестиваль».

– С мужем вы прожили много лет...

– Володя Прокофьев был моим однокурсником. На первом курсе, когда нас поставили танцевать в пару, он не попадал в такт, а замечания получала я: «Сема, опять ты не в музыку». Я его за это ненавидела. Помню, как я нервничала и говорила преподавателю: «Маргарита Орестовна, уберите от меня этого Прокофьева, не могу я с ним, дубина какая-то!»... Никто не верил в то, что наш брак продержится больше года. А мы прожили душа в душу 48 лет. Нам еще не было и 50, когда я услышала, что моему мужу осталось жить не больше месяца...