Культура

№5 от 01 февраля 2018 года

Статья

Комментарии (0)

Третье колено в театральной династии

Александр Лазарев-младший всегда мечтал быть похожим на родителей – Александра Лазарева и Светлану Немоляеву, поэтому в другой профессии себя не видел. И уже в 12 лет сыграл вместе с родителями в спектакле «Леди Макбет Мценского уезда». И в кино дебютировал  подростком в 1982 году в сериале «Профессия – следователь». После окончания школы-студии МХАТ в 1990‑м он – в труппе прославленного Ленкома. В 2003 году актер стал лауреатом премии «Чайка» за роль в постановке «Плач палача», а в 2006-м – за спектакль «Затмение».

В фильмографии актера около 70 ролей.

– Александр, правда, что вас хотели назвать Петром?

– Да, но когда я родился, врач, принимавший роды у моей мамы, сказал отцу: «Ну, вы отпечатали, мальчик – ваша маленькая копия». Родители посоветовались и назвали меня Сашей, Шуриком. В начале моего творческого пути часто обсуждалось, чей я сын. Мне это не нравилось. Поэтому в первом фильме я взял псевдоним Александр Трубецкой. Сейчас  рад, что я Александр Лазарев-младший. Равнение на отца меня ко многому обязывает: не понижать планку, а повышать свое мастерство.

– Оказывается, что, несмотря на громкую фамилию, вы служили в армии?

– Да, служил в Театре Советской армии вместе с Александром Домогаровым, Никитой Высоцким, Игорем Верником, Кириллом Козаковым и Сергеем Чонишвили. И мы выполняли любую черновую работу в театре, прежде чем нам стали предлагать играть. После армии я продолжил учиться – на курсе Александра Калягина, который меня совсем не замечал. Хорошо, что однокурсница отца Алла Покровская взялась за меня, и мы с ней подготовили хорошую постановку. После этого Калягин предложил мне главную роль в «Чайке».

– Как вы попали в знаменитый «Ленком»?

– Мы с родителями обсуждали, где мне работать, они были против, чтобы играли вместе в театре Маяковского. После того, как посмотрел «Звезду и смерть Хоакина Мурьеты», кроме «Ленкома», ни о каком другом театре уже не мечтал. И здесь мне улыбнулся счастливый случай: после окончания вуза, когда отдыхал в Доме творчества в Мисхоре, познакомился с Александром Садо, вокалистом группы «Аракс», который пел в «Ленкоме» в рок-опере «Юнона и Авось». Саша мне сказал: давай, мол, к нам в театр, я о тебе поговорю. В общем, когда  вернулся с отдыха, мне позвонили из «Ленкома» и сказали, что для гастролей в Америке меня хотят попробовать на роль матроса в рок-опере «Юнона и Авось». Если я согласен, то через 20-25 минут должен быть в театре. И я бегом, чтобы Захаров меня посмотрел! После чего встретился с Абдуловым, и он мне сказал: «Не волнуйся, не трясись, Захаров тебя берет». Но первые три года я только танцевал в массовке.   

– У вас большая творческая династия, которую вы хорошо изучили...

– Да, мне было интересно изучать свою родословную, я узнал много интересного. Например, мой дед рассказывал моему отцу, что когда он учился в художественной академии, они с друзьями нарисовали шаржи на Малевича, за что немедленно были исключены. А дед по маме был из старообрядческой семьи, они вышли из сибирских скитов, которые назывались «Не так молящиеся». Отсюда и фамилия Немоляевы. Если дальше копать, то они из дворянского рода Мандрыков. Я об этом узнал очень поздно, потому что мама была активисткой, обожала советский строй. И когда ей бабушка говорила, что она из дворянского рода, у нее это вызывало смех... А в театр первым попал дед, который был обычным продавцом ГУМа.

– Расскажите!

– Однажды директор магазина предложил ему обслужить важных покупателей. Этими покупателями оказались Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх, которым так понравился обслуживавший их продавец, что они подарили ему контрамарку на 10 спектаклей. А мой дед никогда до этого в театре не был. И когда посмотрел первый спектакль, это его так потрясло, что он решил изменить свою жизнь. В результате стал первым выпускником ВГИКа 90 лет назад. Мой дед Владимир Викторович Немоляев снял такие известные фильмы, как «Доктор Айболит», «Счастливый рейс». Он был вторым режиссером легендарного фильма «В шесть часов вечера после войны».   

– Одно из ваших увлечений – рыбалка. А жена вас легко туда отпускает?

– Когда мы поженились, Алина часто ездила со мной на рыбалку, при этом оставаясь к ней абсолютно равнодушной. Она брала кресло, пачку журналов «Огонек» и семечки. И пока я азартно ловил рыбу, Алина щелкала семечки и листала журналы. Но однажды со мной попросилась бабушка, которую я стал отговаривать:  «Бабушка, ну зачем тебе рыбалка, она же тебе неинтересна?». На что она ответила: «Рыбалка, может, и неинтересна, но я хочу искупаться и мешать тебе не буду». Я не смог ей отказать, и мы поехали. Но лучше бы мы туда не ездили!

– Почему?

– Потому что не успел я приготовить удочки, как бабушка по старинке окунулась в воду в длинном халате, тут же выскочила вся в тине и заявила: «Все, внучек, поедем домой». А я еще не успел даже забросить удочки! Естественно, очень рассердился и накричал на бабушку. Она молча выслушала меня, а потом аристократично произнесла: «На одном конце червяк, а на другом – дурак». И демонстративно пошла от пруда. И с тех пор бабушка словно прокляла мое увлечение, потому что после этого, куда бы ни ездил, клева не было!

– Вы 30 лет в счастливом браке. Как познакомились с будущей женой?

– С Алиной мы жили в соседних домах, учились в одной школе, видели друг друга часто. Помню, месяца три прошло после нашего знакомства. Мы сидели на кухне, и Алина спросила: «А когда мы поженимся?». На что я ответил: «Давай окончим институт, начнем работать, встанем на ноги». Но поженились намного раньше, через несколько месяцев после этого разговора, когда мне было только 20 лет. Перед этим я организовал помолвку – убедил родителей найти время, чтобы встретиться и познакомиться с родителями Алины. И вот в день помолвки выхожу из института с друзьями Сашей и Мишей и разворачиваюсь в сторону дома. Они у меня спрашивают: «Ты домой?». Я отвечаю: «Да, домой, есть дело с родителями». На что получаю язвительное: «Ну а мы зайдем в бар, а ты иди с родителями пообщайся». В результате я согласился забежать вместе с друзьями в бар на 5 минут. А там так увлекся в компании друзей, что вернулся домой только на следующий день на коленках. А в это время мои родители пошли домой к Алине, и можете представить, что там происходило. Как рассказывала мне потом она, все долго меня ждали. Отец мой сгорал от стыда, мама не поднимала глаз. Отчим Алины периодически спрашивал: «Ну где ваш женишок?». Что еще больше накаляло обстановку. Моя невеста при этом плакала. Но, слава богу, Алина меня простила, и вот мы 30 лет вместе. 

– Какие человеческие ценности для вас первостепенны?

– Семья – это самое главное в жизни.

– У вашей дочки Полины актерская судьба, как и у вас, была пред-определена с рождения?

– И бабушка с дедушкой, и мы с Алиной мечтали, чтобы Полина была оперной певицей или хотя бы джазовой, потому что у нее для этого хороший голос. Но когда после окончания школы дочка подошла ко мне и спросила, когда экзамены в театральные вузы начинаются, мне стало понятно, что Полина будет актрисой. Мы не стали ее переубеждать, и готовил ее к поступлению дед, но, к сожалению, он не застал внучку на сцене.