Тема номера

№44 от 02 ноября 2017 года

Статья

Комментарии (0)

Революция 1917 года: взгляд через столетие

Революция, произошедшая в России в 1917 году, без преувеличения оказала судьбоносное влияние на ход дальнейшей истории человечества. Этот тезис трудно оспаривать, несмотря на то, что влияние оказалось как положительным, так и отрицательным. Столетний юбилей тех далеких революционных событий – хороший повод  лишний раз поразмышлять на тему о том, что же все-таки произошло в России сто лет назад и какие для этого были причины и предпосылки.

Круглый стол газеты «7 дней», прошедший 27 октября в пресс-центре БелТА, доказал, что интерес к теме революции 1917 года остается на высоком уровне и сегодня. В работе круглого стола приняли участие кандидат исторических наук декан факультета философии и социальных наук Белгосуниверситета Вадим ГИГИН, член Постоянной комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Республики Беларусь Виталий МИСЕВЕЦ, директор УП ТРО «Минская волна» Тамара ВЯТСКАЯ, журналист и писатель Яков АЛЕКСЕЙЧИК.

Как, на ваш взгляд, правильно называть то, что произошло 100 лет назад в Петрограде: революция, переворот, вооруженное восстание?

Вадим Гигин:

– До сих пор среди историков и политологов продолжаются споры по этому поводу. Можно использовать все три определения. Когда 25 октября (7 ноября) 1917 года один политический режим был заменен на другой насильственным путем и на смену Временному правительству пришел Совет народных комиссаров – это был типичный государственный переворот. Сами большевики десять лет использовали этот термин, который потом заменили на «Октябрьское вооруженное восстание», что тоже правда – выступления рабочих, солдат и матросов мирными не назовешь. Но и определение «вооруженное восстание» также не полностью соответствует всему комплексу событий, поэтому «государственный переворот» – наиболее подходящее определение. В то же время факт революции нельзя отрицать, ведь дело не ограничивалось лишь захватом власти, было положено начало длительному процессу пре-образований и трансформаций, затронувших все сферы общественной жизни.

Яков Алексейчик:

– Слово «революция» с латинского переводится как «переворот», поэтому принципиального противоречия в постановке вопроса нет. Давать объективные оценки подобным событиям эпохального масштаба просто необходимо. Как сказал один английский историк, прошлое – не в прошлом, а в сегодняшнем. Метко выразился и историк Ключевский, говоря о том, что для того, чтобы увидеть будущее, надо заглянуть в прошлое. Мы все хотим лучшего будущего, но для этого нам необходимо использовать все знания, которые нам преподнесла история. Октябрьская революция 1917 года – величайшее событие XX века, которое  изменило ход мировой истории, и это невозможно отрицать.

Тамара Вятская:

– Сильную власть изнутри государства свергнуть практически невозможно. Это было свержение слабой власти.

Вадим Гигин:

– В последние годы наблюдается тенденция объединять события февраля и октября 1917 года, Гражданской войны в единую Русскую революцию. Иногда к ней относят даже революционные потрясения 1905-1907 годов. Такое мнение, на мой взгляд, выглядит не вполне корректным. По своим целям, причинам, задачам и, самое главное, – по характеру борьбы за власть и степени преобразований общества Октябрьская революция кардинально отличается от Февральской, что было четко засвидетельствовано первыми послеоктябрьскими днями, когда большевики взяли власть в свои руки.

Каковы причины октябрьских событий 1917 года?

Яков Алексейчик:

– К революции в Российской империи привели те, кто управлял этой империей – правящие классы, в особенности дворянство, которое тормозило все объективные реформы, затрагивающие его интересы и благосостояние. Революция была закономерна.

Виталий Мисевец:

– Октябрьские события были неизбежны, но насколько все было тщательно продумано и спланировано большевиками – сегодня сказать трудно. Даже Ленин вскоре после революции, как говорится, развел руками и спросил: «А что же нам с этим всем делать?».

Вадим Гигин:

– Самодержавный политический режим не устраивал всех: экономика России не выдерживала тяжелейшую нагрузку мировой войны, не были решены земельный и национальный вопросы. Совокупность этих проблем и неспособность существовавшего политического режима их разрешить и привела к тому, что Ленин очень точно обозначил – «революционной ситуации».

Почему победили большевики?

Вадим Гигин:

– Лидеры большевиков были гениальными политиками. На мой взгляд, существовало три фактора, за счет чего они победили. Первый: грамотная тактика прихода к власти. Они прекрасно понимали, что Россия – аграрная страна. Но если эсеры боролись за деревню, то большевики вовремя осознали, что власть берется в городах. На кого делать ставку? Конечно, на тех, у кого есть оружие, – на солдат. Например, в Минске в то время солдат было больше, чем гражданского населения. Похожая ситуация сложилась и в Петрограде. Как говорил один из лидеров революции в Беларуси Кнорин, октябрьские события были именно солдатской революцией. Второй фактор: величайшее ленинское изобретение – партия большевиков, которая проанализировала весь предыдущий политический опыт и создала единую централизованную структуру, в отличие от других партий. Третий фактор: идеологическая гибкость. Большинство людей привыкло представлять большевиков как упрямых и несговорчивых фундаменталистов – ничего подобного на самом деле! В течение революции и гражданской войны большевики шли на немыслимые для многих компромиссы, которые малоизвестны и абсолютно не вписываются в стандартные стереотипы.

Яков Алексейчик:

– Большевики были грамотными популистами – они провозгласили лозунги, ставшие очень популярными для большинства населения. Не стоит забывать и о том, что на руку большевикам сыграла, будем говорить, и откровенная неспособность русской монархии управлять ситуацией. Николай II как политик был слаб, его никто уже не поддерживал, даже высший генералитет.

Была ли у Николая II в тот момент возможность повлиять на развитие революционной ситуации?

Вадим Гигин:

– Почему-то так повелось, что в истории, когда назревали революционные ситуации, всегда появлялся один и тот же тип правителя. В Англии – Карл I, во Франции – Людовик XVI, Николай II – в России, Горбачев – в СССР. В случае нормальной и спокойной жизни народ готов был носить таких вождей на руках, но не в случае революционных ситуаций. Так распорядилась история: в те времена не было на политической арене своих Иванов Грозных, Петров I или Сталиных. Император Николай II не был исключением в этом плане и не соответствовал вызовам времени того периода. Царская яркая харизма была утрачена, он уже ни на что не мог повлиять – маховик событий оказался сильнее.

Бытует мнение, что революция была сделана на деньги немецких спецслужб…

Вадим Гигин:

– Германия и Австро-Венгрия выделяли средства на поддержку отдельных революционных групп, – доказанный факт. Но это было далеко не решающим фактором победы большевиков: если бы в России не сложились внутренние условия для этого, никакие финансирования не помогли бы. Февральская революция не финансировалась никем вообще – она произошла стихийно в силу назревания ситуации. Повторюсь, внешний финансовый фактор поддержки существовал, но не был решающим.

Какова роль Ленина в революционных процессах того времени?

Тамара Вятская:

– Величайшая. К сожалению, многие молодые люди сегодня даже не знают, кто это такой. А ведь, по моему глубокому убеждению, Октябрьской революции мы сегодня должны быть благодарны уже только за то, что мы есть: никто не знает, как сложилась бы судьба нашего государства и сложилась бы вообще, если бы история повернула свой ход в другую сторону. Да, на судьбах многих людей революционные процессы отразились ужасающе. Но следует помнить, что для созидания сильного государства это неизбежно.

Вадим Гигин:

– Роль Ленина трудно переоценить. Однако в период перестройки проводилась сознательная политика, когда попытались отодвинуть фигуру Сталина на задний план, мол, он не играл никакой роли в революции. Это элемент фальсификации истории. В Петрограде были три человека, которых можно назвать авторами революции: Ленин, Троцкий и Сталин. Бытует мнение, что Сталин занимал тогда второстепенные должности, например наркома национальностей. Какая же это второстепенная должность, если национальный вопрос был в России ключевым! Сталин входил в политбюро, и когда на историческом заседании Зиновьев и Каменев выступили против вооруженного восстания, именно его позиция оказалась решающей.

Что происходило в Минске?

Вадим Гигин:

– В Минске октябрьский переворот на начальном этапе, в первые дни, потерпел поражение. Был создан комитет спасения революции, и только ко второму ноября большевикам удалось закрепиться у власти. Они провели гениальный маневр: согласились войти в этот комитет вместе с эсерами и меньшевиками, сделали вид, что помирились с ними, а потом привели бронепоезд, свергли политических противников и утвердили свою власть. С Беларусью связан еще один интересный эпизод. Могилев был одним из центров государства – там находилась Ставка. Борьба за Могилев была одним из ключевых этапов Октябрьской революции. Здесь планировали создать российское правительство. Сюда приехали лидеры меньшевиков и эсеров, которые решают подождать Учредительное собрание и не предпринимать никаких мер. Здесь произошло убийство генерала Духонина, захват Ставки, – факты говорят о том, что судьба революции решалась и на белорусской земле.

Кто были главными революционными лидерами  Беларуси в тот период?

Вадим Гигин:

– Между февралем и октябрем – Михаил Фрунзе, отец белорусской милиции, Александр Мясников, лидер северо-западного областного комитета большевиков, Карл Ландер, Вильгельм Кнорин.

Как повлияла Октябрьская революция на Беларусь?

Вадим Гигин:

– Без нее белорусской государственности не было бы – это факт. Сталин сразу же после октябрьских событий встретился с белорусскими лидерами, там были люди разных политических взглядов, и сказал, что хочет кто-то этого или нет, но государственность Беларуси мы дадим. Были выделены деньги на Всебелорусский съезд, который впоследствии был разогнан местными большевиками: Ландером, Кнориным и Мясниковым, которые не хотели делиться властью с национальными социалистами, которых поддерживали Ленин и Сталин. В Петрограде к разгону съезда отнеслись крайне отрицательно и настаивали на созыве второго съезда, который бы состоялся, если бы не началось немецкое наступление. Но даже в таких условиях в Петрограде, в январе 1918 года, был создан белорусский национальный комиссариат, главной задачей которого была подготовка к созданию Белорусской республики. Белорусское национально-демократическое движение было крайне слабым. Большевики в тот период стали единственной геополитической силой, которая рассматривала Беларусь в рамках советской системы, но как потенциально суверенное государство. Именно большевики в 1923 году стали проводить политику белорусизации, и достаточно жестко. Именно они, вопреки сопротивлению местных органов власти, присоединили в 1924 году к Беларуси Могилев, Витебск, а затем в 1926-м Гомель и Речицу, а в 1939 году – Западную Беларусь к БССР.  Нравится это кому-то или нет, но Октябрьская революция и авторитарный советский режим фактически позволили создать основы современной белорусской государственности.

Насколько оправдана была политика «красного террора», когда, например, массово уничтожали священников?

Вадим Гигин:

– Многие революции в истории носили антиклерикальный характер, и Октябрьская революция не стала исключением. Новая власть ненавидела религию: церковь, в особенности православная, воспринималась ею как атрибут русской и имперской государственности. Религия представлялась как ложный тип мировоззрения, который должен быть искоренен из сознания людей. На смену религии выдвигался марксизм, священников воспринимали как врагов. Естественно, происходил и обратный процесс: служители культа благословляли белые войска, переходили полностью на их сторону, выполняя значительную роль в идеологическом обеспечении войск, в особенности деникинских и колчаковских. Это, соответственно, порождало новые волны репрессий против служителей церкви, что, на мой взгляд, являлось абсолютным преступлением. К сожалению, антирелигиозная риторика советской власти на протяжении большей части ее существования, с моей точки зрения, была одной из самых главных причин утраты доверия со стороны населения к этой власти.

Яков Алексейчик:

– Борьба советской власти и Коммунистической партии с религией, и, в частности, с православием, была главной ошибкой.

Виталий Мисевец:

– Эта ошибка привела к тому, что многие люди отвернулись от власти и партии. Россия с далеких времен была в большей степени православным государством, верующие граждане которого очень болезненно воспринимали культивацию и  насильственное насаждение новой идеологии и новых марксистско-ленинских ценностей.

Объективно и взвешенно оценивая последствия Октябрьской революции 1917 года, трудно оспорить тот факт, что на смену Российской империи пришла империя советская. Из аграрной страны Советский Союз превратился в мощную индустриальную державу. Грамотность населения стала всеобщей, а союзная наука достигла наивысших высот. Многие десятилетия СССР вместе с ведущими государствами мира возглавлял мировое сообщество, постоянно конкурируя на политических, экономических, научных, социальных, культурных и военных аренах. В то же время сложно забыть цену, которую заплатили народы за эти достижения: в результате террора и социальных экспериментов погибли десятки миллионов человек, сломано бесчисленное множество судеб, миллионы граждан эмигрировали. Абсолютная централизация экономики и власти не могли существовать вечно: эти факторы, наряду с огромными военными расходами, привели советское государство к отставанию практически по всем направлениям от развитых стран мира, а в конечном итоге, – к распаду СССР.
Споры и дискуссии о том, была ли Октябрьская революция главным событием XX века или трагической ошибкой истории,  продолжаются по сей день. Но допускать нигилизм в оценках нельзя: всегда полезно получать пусть порой и запоздалые, но ценные уроки истории.