Авторский проект
художника, реставратора, путешественника
Владимира Цвирко.
Каменец можно назвать маленьким городком с большой историей. Он был основан в 1276 году по приказу волынского князя Владимира Васильковича. Известный в то время «градоруб» Алекса построил здесь деревянную крепость, в центре которой разместилась каменная башня-донжон. Именно ей было суждено стать на века символом города.
Со времени вхождения Каменца в состав Великого Княжества Литовского его владельцами были князья Кейстут и Витовт. Город неоднократно подвергался нападениям крестоносцев, разрушавших деревянную крепость, но так и не сумевших захватить каменную башню.
Каменецкая башня, безусловно, является не только символом города, но и одним из самых узнаваемых исторических памятников Беларуси. Башня высится на 30 метров на холме у берега реки Лесная. Долгое время она выполняла свои главные функции – защищала горожан от вражеских нападений, но позже стала использоваться как склад и арсенал: в нижних, самых холодных ярусах, хранили продукты на случай войны, на верхних – оружие и боеприпасы. Каменецкую башню в XIX веке называли «белой».
Все произошло из-за ошибки автора монографии «Беловежская пуща» (1903) Георгия Карцова. В книге он указал, что каменецкая вежа стоит на Белой реке, хотя речка называлась Лесной. Но сочетание «белая вежа» настолько понравилось популяризаторам белорусской истории, что вскоре стало брендом и символом Беларуси. Что только не называли «Белой вежей» в нашей стране! И санатории, и рестораны, и водку, и казино…
А в 1957 году – то ли по невежеству, то ли в угоду кому-то – ее побелили. Правда, уже в 1998 году башне вернули ее исконный цвет – красного кирпича.
Если вы еще никогда не видели каменецкую башню, самое время отправиться в дорогу и посмотреть на это почти 800-летнее чудо.
В конце XVI века жители Каменца на свои средства воздвигли в местечке храм. Местом для него выбрали высокий холм, а освятили церковь во имя Святого Симеона. В середине XVIII столетия первая постройка сильно обветшала, и в 1769-м она была заменена на новую деревянную церковь. Время не пощадило и ее, уже к концу XIX века появилась надобность в новом храме, который и был построен за государственный счет.
Местные жители вспоминают, что во время Второй мировой войны немцы использовали церковную колокольню как наблюдательный пункт. Но церковь уцелела. Причем храм этот интересен не только архитектурными формами, но и величественным трехъярусным иконостасом, украшающим интерьер церкви.
Первое здание костела Святых Петра и Павла было возведено в 1501 году. Костел полностью перестроили в 1723-м: новый деревянный храм имел кирпичный фундамент, различные элементы декора и выглядел очень красиво. В 1924 году в здание попала молния, и оно сгорело, причем так быстро, что из костела практически ничего не удалось вынести. Сохранилась лишь стоявшая неподалеку звонница, которую местные жители перестроили и стали проводить в ней службы. Новый кирпичный храм, больше и краше прежнего, начали возводить в 1930-х годах, но в 1939-м пришла советская власть, и костел остался недостроенным. А каплицу, перестроенную из звонницы, уничтожили бульдозером ночью в 1961 году. Строительство современного костела началось в 1992-м. В храме раньше был большой архив и библиотека, некоторые документы и иконы удалось вернуть. Сегодня костел действует и принимает прихожан.
В Каменце сохранилось также здание еврейской школы и синагога. Есть здание гимназии 1931 года постройки и водяная мельница в три этажа XIX века. Можно увидеть в городе и рядовую застройку начала XX века.
Церковь Святой Параскевы Пятницы является памятником архитектуры с элементами древнерусского зодчества. Когда храм был возведен точно неизвестно, однако, скорее всего, строительство шло в 1880–1900 годы. Раньше церковь называлась Свято-Николаевской. Деревянный храм удивляет количес-твом декора. Здание украшено многочисленными карнизами, наличниками. Церковь увенчана пятью куполами.
Этот деревянный храм – церковь Петра и Павла – был построен предположительно в 1698 году. В 1864-м его реставрировали.
Церковь Рождества Богородицы возведена из дерева в стиле народного зодчества с элементами барокко (1773). Сохранились богато украшенные Царские ворота храма. Перед церковью стоит двухъярусная колокольня. Построена она была в середине XIX века.
В 1877 году в деревне поставили деревянную церковь и назвали ее в честь Успения Пресвятой Богородицы. Стоит она на берегу небольшого пруда.
В середине XIX века деревня входила в состав фольварка «Александрия» поместья Высоко-Литовск, которое являлось собственностью К. Сапеги. Позже принадлежала Потоцким. Некоторые постройки фольварка дошли до нашего времени.
Деревянная Крестовоздвиженская церковь была построена в деревне в 1841 году.
Новицковичи (раньше они назывались Клековичами) впервые упоминаются в жалованной грамоте короля Жигимонта Августа, данной дворянину Остафию Власьевичу Новицкому от 7 февраля 1528 года. В середине XIX столетия «вёска» относилась к имению Клековичи и принадлежала помещику Осипу Яголковскому. В северо-восточном углу сохранившегося парка имения находится L-образное одноэтажное здание. Это бывшая усадьба Валентиновичей – одних из хозяев поместья. В советское время в здании размещалась школа. На смену школе пришел учебно-производственный комбинат. Сейчас здание находится в частной собственности. Рядом, фактически на берегу пруда, стоит старая мельница, построенная в стиле эклектики.
В деревне в руинах сохранилась часовня-усыпальница Троицкого-Троекурова – князя, тайного статского советника, генерал-лейтенанта, первого директора Беловежской пущи. Предположительно, начала XX века. В развалинах здесь и деревянная церковь. Она сгорела в 1954 году. Интересна каменная постройка надмогилья Могильницкого и сохранившаяся церковная брама.
Еще один храм – памятник архитектуры с элементами древнерусского зодчества – церковь Андрея Первозванного. Построена она была в 1772 году.
Легенда от автора проекта
Эту историю мы слышали еще в детстве: кто от родителей, кто от своих сверстников, от случайных знакомых или даже чужих людей. Многие посмеивались, шутили, кто-то помалкивал, и только единицы рвались буквально немедленно пойти и увидеть эту таинственную, страшную открытую железную дверь в темных подвалах замка. Но страх, вместе с грозными предупреждениями взрослых, что заходить за порог этой открытой двери ни в коем случае нельзя, все же побеждал и остужал горячие головы. Говорили, что за теми, кто все же решится на этот отчаянный поступок, дверь внезапно захлопнется и не откроется до той поры, пока ее пленник не умрет от страха, сидя взаперти с приведением. А вот оно может повернуть ключ в замке и выйти из заточения, но дверь остается открытой, до той поры пока новая жертва не переступит ее порог.
Спустя какое-то время, к нашему всеобщему ужасу, прибавились слухи о том, что бесследно пропал в городке человек. И пропал он именно в зам-
ке. Вошел в него и исчез. И хотя через несколько дней стали говорить, что его видели в нашем городке и вид у него быль очень грустный, а потом и вовсе уехал из города. Верить в возвращение человека мы отказывались наот-рез. И пропажу его связывали именно с этой открытой замковой дверью.
Возможно, я бы один не решился спуститься в этот таинственный подвал, но со мною согласился идти мой друг Ленька. О, мой друг Ленька! Задира, сорвиголова, вечно ввязывался в какие-то истории, организатор набегов на сады да соседские огороды – вот каким был Ленька.
Что стало последним доводом в уговоре пойти со мной, я уже не скажу… Естественно, все держалось в строжайшей тайне. Если бы узнали родители да учителя – ни за что нам бы не разрешили спускаться в подвал. А родители еще бы и наказали как следует. Что же мы увидели, спустившись в страшные, как нам тогда казалось, бесконечные подвалы замка?.. Конец бечевки был привязан к железному кольцу, вмурованному в стену въездной арки. Взяв спички и солдатский фонарь, мы тайно спустились в подземелье замка. Было ли страшно? Наверное, но любопытство и огромное желание увидеть в конце концов ту открытую железную дверь пересилило все наши страхи.
– Я пойду первым, – сказал тихо Ленька и осторожно стал спускаться по каменным ступеням. – А ты не отставай, разматывай веревку с мотка да смотри не оборви, не натягивай сильно, –
не оборачиваясь, командовал он. Через пару шагов мой друг включил фонарик. Темнота настолько была густой, что только очертания Ленькиной фигуры в свете фонаря придавало мне смелости, и я, нащупывая ногами ступеньки, стал спускаться следом. Проступили из мрака стены, сводчатые потолки, под ногами затрещали обломки кирпичей и сухой песок. Этот треск и наше дыхание были единственными звуками, казалось, на всем свете, и я в страхе обернулся, но свет со входа уже не падал…
(Продолжение следует)