Авторский проект
художника, реставратора, путешественника
Владимира Цвирко.
К сожалению, история дворца в Святске, так и не ставшего родовым гнездом рода Воловичей, сложилась несчастливо. И о причинах этих несчастий существует страшная легенда. Мол, дочь Воловича влюбилась в молодого конюха. Разгневанный отец жестоко расправился с влюбленными – несчастного юношу утопили в пруду, а свою дочь, которая ждала ребенка, замуровали живьем в колонну на втором этаже дворца. С тех пор и посыпались несчастья на родовитую семью, дворец опустел, и только неупокоенная душа убитой девушки бродит по нему белой тенью…
Была ли эта страшная история на самом деле, никто доподлинно не знает, но судьба дворца и впрямь сложилась непросто. В конце XIX века Волович проиграл в бильярд родовое имение в Святске помещику Гурскому, что не было по тем временам редкостью. Позже, за долги, имение от Гурского перешло государству. В 1921 году Святск оказался
в составе Польской Республики, а во дворце разместился пансионат для наркозависимых. В советское время, уже после Великой Отечественной войны, во дворце был санаторий для больных туберкулезом, просуществовавший до 2000-х. Сейчас дворец медленно разрушается.
Хотелось бы верить, что несчастья прекрасной усадьбы Воловичей в скором времени закончатся – она будет восстановлена.
Наше путешествие по Гродненской области продолжается.
В стиле позднего классицизма из кирпича в 1854 году был возведен костел Вознесения Девы Марии. Сохранилось каменное ограждение и трехарочная брама.
Крестовоздвиженский костел был возведен из кирпича в стиле неоклассицизма как Михайловская церковь в 1891 году. С 1922-го храм действует как костел.
Построенное в 1922 году, здесь сохранилось здание администрации гмины (волости).
Дворец в Святске был возведен в эпоху расцвета барокко итальянским архитектором Джузеппе Сакко по заказу одного из представителей рода Воловичей. Состоит из трех двухэтажных корпусов: центрального и двух флигелей, соединенных полуциркульными галереями.
В оформлении интерьеров в основном применены орнаментальная лепка и роспись в стилях барокко и классицизма. Панели стен, камины, двери, люстры, рамы для зеркал, консоли, вазоны, мебель были изготовлены по эскизам и под руководством Сакко художниками Смуглевичем, Маньковским, Тамбори.
Перед дворцом раскинулся пейзажный парк с системой искусственных водоемов. В усадебный комплекс также входят неоготическая часовня-усыпальница XIX века и хозпостройки.
Этот храм был построен изначально как церковь в 1887 году.
В 1929-м он был освящен как костел и назван в честь Девы Марии. Сохранился в деревне усадебный дом.
Католический храм Вознесения Девы Марии, построенный в 1789 году в стиле эклектики, – главное украшение поселка. Этот храм перестраивался в 1935–1939 годах. Сохранилось здесь и огромное здание комендатуры (конец XIX–начало XX века). В поселке можно посмотреть еврейское кладбище – одно из самых старых в Беларуси. Оно датируется 1278 годом. А на католическом кладбище есть две интересные часовни-усыпальницы: Ю. Дьяконской (1858) и Ю. Гурского (1893).
«22 сентября 1939 года бывший командующий оперативной группой «Гродно» генерал Юзеф Ольшина-Вильчинский, его жена Альфреда, адъютант капитан артиллерии Мечислав Стшемеский, водитель и его помощник оказались в городке Сопоцкин под Гродно. Здесь они были остановлены экипажами двух танков РККА. Танкисты приказали всем покинуть автомобиль. Жену генерала отвели в находящийся поблизости сарай, где уже находилось более десятка других лиц. После чего оба польских офицера были расстреляны на месте» (А. Е. Тарас «Анатомия ненависти. Русско-польские конфликты в XVIII–XX вв.», Минск, 2008). Могила польского генерала Ю. Ольшина-Вильчинского и до сих пор сохранилась в Сопоцкине.
Строительство костела Преображения Господнего было начато в 1865–1867 годах графиней Соболевской, велось оно ночью, поскольку после восстания 1864 года были запрещены как службы в католических храмах, так и возведение новых костелов.
Костел был полностью построен и начал действовать с 1899 года, но тоже тайно. В 1905-1908 годах ксендз Маделевский обновил плебанию, а житель деревни Моньковцы Ян Курчевский вырезал из дерева 14 скульптур «дарогі Крыжовай».
В деревне сохранилось кладбище немецких солдат, погибших в Первую мировую войну.
Здесь в 1848 году в стиле классицизма из камня построен Благовещенский костел как униатский храм. Был разрушен в Великую Отечественную войну. Восстановлен в 1990 году. От усадьбы XIX века уцелели хозпостройки. В парке сохранились пруды, но они в заброшенном состоянии.
В стиле неоготики в 1937 году был возведен в деревне костел Рождества Девы Марии. В 1969 году его планировали снести или использовать как хозпостройку. Но, к счастью, храм уцелел, и в 1990-е его восстановили и отдали верующим.
Легенда от автора проекта
Хата как хата – таких десятки тысяч в нашей милой глубинке. Крыльцо на четырех столбах выходит во двор, от которого начинается небольшой сад. Справа вереницей в поле тянутся хозпостройки разной величины и назначения. На окнах хаты, на первый взгляд, простые резные наличники, выкрашенные белой краской, которая местами потрескалась и обнажила под собой старую краску голубого цвета.
– Ну, і што вы бачыце ва узорах нашых ліштваў? Што яны вам нагадваюць? – спросил меня хозяин дома, заметив, как я внимательно осматриваю его двор и хату.
Растерявшись, я пожал плечами: наличники как наличники. За долгое время моих путешествий видел настоящие шедевры, а это так – скромное украшение окон.
Хозяин улыбнулся и со словами «калі ёсць хвілінка» пригласил меня, указывая рукой на невысокую скамейку у колодца, напротив крыльца и окон хаты. И вот благодаря тому, что у меня нашлась та самая «хвілінка», услышал невероятную историю про эти скромные наличники.
Предки по отцовской линии моего рассказчика были из старого шляхетского рода герба «Спенсбергер»: золотой лев на зеленом поле с саблей в поднятой лапе. Прадедушка его взял себе в жены красавицу тоже из знатного рода герба «Правдич», на котором был изображен лев за каменной стеной, держащий в лапе золотое кольцо.
Сразу после свадьбы молодые переехали в только что построенный деревянный просторный загородный дом, который простоял до 1938 года. На его окнах были наличники в виде двух львов, смотрящих друг на друга. У каждого из них на головах небольшие короны. После 1938 года хутора стали сносить. Снесли и этот усадебный дом. Его разобрали, а из бревен построили фельдшерско-акушерский пункт и здание правления колхоза.
Родители моего нового знакомого переехали в ближайшую деревню, где сложили новый дом. Перед разборкой усадебного дома отец снял наличники со львами и спрятал. А потом уже на новые окна прибил их со словами: «Хай хоць гэта нагадвае табе, сынок, хто мы і адкуль у нас былі продкі». В том же году, в самом начале зимы отец сильно простыл и умер. На руках у вдовы осталось четверо детей, из которых мой собеседник был старшим.
Видать, по доносу соседей, что в деревне построен дом со львами, явился к ним во двор однажды председатель колхоза. «Убрать!» – крикнул он, как только хозяйка вышла на крыльцо. Женщина стала тихо оправдываться, что это память об их предках, что она тоже из…
– «Она тоже из…» – резко оборвал ее председатель. – Ничего не знаю. Теперь пора уже знать, что у нас все равны. Я, может, тоже из…– но, видимо, испугавшись, осекся, недоговорив. – Убрать и немедленно, сегодня же, – выкрикнул он у самой калитки, не поворачиваясь.
Женщина тут же попросила старшего сына снять наличники.
До сегодняшнего дня осталось загадкой, куда они подевались. Где-то в 1970-е годы, когда уже не было в живых и матери, хозяин перекрывал старую крышу да и смастерил заодно эти наличники на окна.
– Не майстар я, – оправдывался он. – Як атрымалася.
И только теперь, услышав эту историю, я смог разглядеть в узорах белых наличников смутные очертания двух львов, смотрящих друг на друга: вот лапы, вот хвосты, открытые пасти и языки… Заканчиваются головы четырьмя зубиками, видно, коронами…