Мы и мир

Политическая жизнь Франции теперь состоит из смеси терактов и выборов. Судя по всему, данная гремучая микстура не отрезвила французов, а просто отпугнула их от политики. Избирательные участки пустовали в прошедшее воскресенье, когда проходили парламентские выборы, – 52% избирателей так и не явились к урнам. Зато 48%, которые явились, все еще были полны остаточным очарованием от Макрона – пары президентской эйфории из них еще не выветрились, вот партия Макрона и победила! Можно сказать, это была игра в одни полупустые ворота. Вернее, пустые ровно на 52%.

Победа не помешала представителю правительства, только-только назначенного Макроном, заявить: «Это провал выборов, это провал, который, увы, повторяется. Я считаю, что, действительно, нужно услышать это, нужно вернуть доверие к выборам», – заявил в эфире телеканала «France 2» месье Кастанер (стилистика сохранена). Получается, успех партии Макрона «Вперед, Франция!» – это победа среди провала! Победа партии-новичка, которая лишь подчеркивает общий развал политической системы Пятой республики.

Вот почему выборам потребуется теперь второй тур, и на этот раз уже без ограничения явки снизу. Депутатов будут добирать по остаточному принципу – сколько останется избирателей, столько и зачтут голосов. Пусть придет хоть один-единственный избиратель – именно его голос и изберет депутата. И не важно, что это и будет сам депутат, то есть бывший кандидат, как говорится, ваше счастье в ваших руках!

Но падение явки сразу на 10% – это большая неожиданность. Ее теперь все объясняют «усталостью французов». Мол, слишком уж затяжная выборная кампания выдалась. Целых полгода длилась борьба за власть: праймериз, затем два тура президентских выборов, теперь вот еще парламентские выборы, и опять в два тура – мол, такие крутые горки и укатали французского сивку, то бишь избирателя. Лично меня удивляет другое: наблюдатели вдруг забыли, что во Франции всегда идут такие затяжные выборные марафоны. И в 2007-м, когда президентом стал Саркози, и в 2012-м, когда президентом стал Олланд, график выборов был точно таким же, однако явка в первом туре парламентских выборов составляла 60,5% (2007 г.) и 57,2% (2012 г.). Ныне при формально тех же условиях падение более чем на 10%. Почему?

Никто не хочет упомянуть в политкорректной Франции самой очевидной причины – французы просто боятся террористических актов и опасаются приходить в места их вероятного проведения, какими, несомненно, являются избирательные участки. Если уж собор Парижской Богоматери террористы не пощадили, то избиркомы они и подавно не пощадят, ведь последние никакой святостью не отличаются.

А те избиратели, кто боится терактов и не пришел на «второстепенные» парламентские выборы, ранее голосовали как раз за оппонентку Макрона – за Марин Ле Пен. Вот почему ее Национальный фронт пока не просто проигрывает партии Макрона, но даже уступил второе место ранее провалившимся «республиканцам». Ведь к урнам пришли те, кто терактов не боится и, видимо, считает, что бороться с ними особой нужды нет.

Неожиданный вывод, но… он напрашивается сам собою. Впрочем, делить тех и других на смельчаков и трусоватых я не стал бы. Их разделяет не это, а обычное чувство самосохранения.

Сторонники Ле Пен боятся реальной опасности исламистского терроризма, жертвы которого чуть ли не каждый месяц появляются на французских улицах. А вот сторонники Макрона опасаются несуществующей угрозы «ультраправых».

Назвать всерьез Марин Ле Пен ультраправой может лишь тот, кто никогда не видел настоящих ультрас, какими они были в 60, 70 и 80-х годах. Ле Пен сегодня фактически пытается проводить политику де Голля, на которого ультраправые совершили, как минимум, четырнадцать покушений. Ирония судьбы заключается в том, что голлистку Марин Ле Пен сегодня бьет избирательная система, придуманная как раз де Голлем против коммунистов. Для некогда мощной Французской компартии было изобретено клише «несистемная оппозиция», и число полученных ею мандатов всегда делилось на произвольную цифру. Сегодня клише надели на Национальный фронт и делят уже его голоса и мандаты. Несправедливо, нечестно – да, но это – французская демократия в действии. По сухому остатку, у Национального фронта, набери он во втором туре хоть первое место, в Национальном собрании будет всего пять депутатских кресел. Наверное, символично, что французский парламент заседает в Бурбонском дворце – Бурбоны именно так и поступали.

В общем, создается четкое впечатление, что новичку Эммануэлю Макрону и его партии помогает сама система. И это притом, что еще год назад сам он был вне системы – его просто не было как политической фигуры. А сегодня он эту систему уже возглавил. Удивительный взлет!