150 золотых маршрутов моей Беларуси

№8 от 22 февраля 2017 года

Статья

Комментарии (0)

Мурованка

Авторский проект
художника, реставратора, путешественника
Владимира Цвирко.

Ищелно. Откуда пошло такое название, не знают даже ученые. Но известно, что это слово — балтского происхождения. Потому вполне вероятно, что поселились в этой местности много столетий назад балты и основали поселение. 

Деревня существовала уже в конце ХV столетия, принадлежала она великому князю Александру. В 1505 году князь за хорошую службу государству подарил деревню Якубу Давойне. Через девять лет род Давойн построил тут первый деревянный костел.

В 1541-м владел Ищелно Станислав Давойна. Он поехал в Краков к Сигизмунду Августу, упав перед великим князем на колени, попросил разрешения деревню называть городом. Зная род Давойн, Сигизмунд разрешил. Так Ищелно становится городом — тут проводятся ярмарки, ведется торговля, развиваются ремесла.

Умер Станислав Давойна в 1566 году, а Ищелно перешло к его сыну, также Станиславу. В 1573 году он приезжает сюда и отписывает костелу три свои деревни, со всем хозяйством и всеми крестьянами. Крестьяне должны были давать на костел 20 грошей, бочку ржи, одного ягненка, одну курицу и 20 яиц. А костел должен был проводить 3 богослужения на неделю: за грехи, за души родных, о панах деревни.

В том же году прошла служба за упокой души владельца деревни Станислава. И деревня отходит к родне его жены — Соломеревским. Потом долгое время Ищелно переходило от одних хозяев к другим.

В 40-х годах XVIII столетия  деревней владеет Ян Вал. Он построил здесь усадьбу. А его сын на собственные деньги на месте старого деревянного костела возвел новый, каменный, в стиле барокко. Назвали храм в честь Святой Троицы.

Перед входом в костел лежат две могильные плиты. Говорят, что когда-то в деревне жил очень гордый шляхтич. Перед смертью он признал, что гордыня его — это грех, и, раскаявшись, попросил, чтобы его похоронили перед входом в костел и чтобы каждый, кто входил в храм, наступал на его могилу, попирая его гордость… Красивая легенда красивого храма.

Отправляемся в Ищелно,  Мурованку, Можейково и др. Изучаем Гродненщину.

Большое Можейково

Усадебный дом Ходкевичей, который был построен в XVIII веке, в 1914 году сгорел. Но сохранились хозяйственные строения этой усадьбы. Флигель до сих пор служит жилым домом. Уцелели сторожка, ледовня, дом для рабочих, амбар, лямус. Дошли до нашего времени усадебное ограждение и брама.

Деревня Дикушки

В летописях Дикушки упоминаются впервые как Бикушки с 1506 года. Из архитектурных достопримечательностей до нашего времени сохранилась Спасо-Преображенская церковь XIX века с отдельно стоящей колокольней, а также усадебные строения XVIII—начала XX веков.  Храм в деревне возведен в стиле ампир в 1841 году. Строился он как костел, но после событий 1863—1864 годов был передан властями Российской империи православной церкви. Усадьба принадлежала Грабовским, а в начале XX века перешла во владение Минейко, который построил здесь усадебный дом, сохранившийся частично.

Поселок Желудок

Местечко является одним из старейших в Беларуси. Желудок впервые упоминается в 1385 году в донесениях шпионов Тевтонского ордена.

Известно, что в 1490-м великий князь Казимир построил здесь первый деревянный костел. В середине XIX века в местечке в стиле позднего классицизма возвели уже каменный костел Вознесения Девы Марии, сохранившийся до нашего времени. За свою историю Желудок сменил немало владельцев, которыми были: Полубинские, Лаские, Сапеги, Фрацкевич-Радзиминские, Тизенгаузы. В начале XX века местная усадьба принадлежала роду Четвертинских, которые построили величественный дворец в стиле необарокко. Кроме дворца усадьба имела флигель, мельницу, каретную и другие постройки. В наши дни дворец полуразрушен. Несколько раз хотели его выкупить, но безуспешно: то ли цена была слишком высока, то ли  условия для будущих хозяев были невыполнимы.

Деревня Ищелно

В стиле позднего барокко из кирпича в далеком 1758 году был построен Троицкий костел. Костелу повезло, он не был разрушен и в нем сохранились оригинальные иконы. Есть в храме и старый орган на девять голосов, который играет и по сей день. Колокольню рядом с костелом установили в XIX веке. Очень гармонично строители разных поколений совместили и храм, и колокольню в единый архитектурный ансамбль. Красивая входная брама, масштабное здание плебании XIX века, а между костелом и плебанией сохранились солнечные часы. Их сделал в Вильне мастер Малецкий. Привезли часы сюда к открытию костела.

Сохранились в деревне несколько строений от усадьбы Ласковичей (XVIII век). На кладбище уцелела часовня-усыпальница XIX века.

Деревня Лебеда

Из исторического небытия имение Лебеда «вынырнуло» в конце XVIII столетия, когда эти земли приобрел Ян Григорьевич Тризна. В середине XVIII столетия, а может быть, и раньше, в деревне была построена униатская церковь. Здание церквушки, носившей имя Святителя Николая, ветхое деревянное с 4-столбной колокольней «дожило» до 1900 года. В 1839 году униатская церковь стала православной. В 1869-м вокруг церкви сложили каменную ограду. В 1898—1900 годах по типовому проекту был построен кирпичный храм святителя Николая Чудотворца на средства, отпущенные из казны царским правительством. Освящен в ноябре в 1900 году. В 1993-м капитально отремонтирован.

В деревне Лебеда в 1923 году родился Земовит Федецкий — выдающийся славист, поэт, переводчик русской, белорусской и французской литературы. Имя широко известное в литературных кругах Польши и Советского Союза. После войны работал пресс-атташе польского посольства в Москве. Во время многочисленных поездок в Москву покупал в антикварных магазинах книги малоизвестных авторов, истребленных во время сталинских чисток. Переписывал неопубликованные произведения из рукописей коллекционеров. Некоторые из собранных им произведений были изданы сначала в переводе на польский язык и значительно позже — на русском в СССР.

Деревня Мурованка

Перед нами еще одно чудо Беларуси —  церковь Рождества Богородицы. Построена она была в 1516 году в стиле готики. Относится к храмам оборонного типа. Наружные стены и фронтон церкви украшены многочисленными неглубокими нишами. В целом же конструктивное и архитектурно-художественное решение храма представляет традиционные черты белорусской архитектуры XVI века. В XIX веке церковь перестраивалась. Был дополнен притвор, пристроены башни. Недалеко от церкви стоит дом священника XIX века.

Деревня Малое Можейково

Хороший пример, как потомки отнеслись к своему наследию. В Малом Можейкове можно полюбоваться усадьбой первой половины XIX века, принадлежавшей шляхетскому роду Ромеров. В хорошем состоянии здесь помещичий дом, дом рабочих, конюшня, маслобойня.

Деревня Боярки

У дороги Желудок—Ходоровцы—Белица, недалеко от деревни, на кладбище стоит мемориальный обелиск (XVIII—XIX). Но кому он посвящен, в честь каких событий поставлен — никто не знает.

Легенда от автора проекта

Пятый ориентир

Как и обещали, мы опять возвращаемся к Круглицам. Напоминаем нашим читателям, что это просторный, близкий по форме к кругу луг, лежащий примерно в центре круга из  нескольких хуторов, обрамляющих его со всех сторон. Забегая немножко вперед, скажем, что сегодня на этом месте только голое пахотное поле. Нет здесь уже ни хуторов, ни садов, ни дорог. Нет даже небольшой возвышенности, которая была с северной стороны луга. Ее срезали и землю уложили под современную, недавно построенную автодорогу.

Как обживались хуторные хозяйства, так и исчезали: медленно, постепенно, сложно, болезненно. Снимались люди с насиженных обу-строенных мест. Сначала перевозились дома в ближайшие деревни, затем разбирались хозпостройки и последними исчезали дороги и сады, засыпались небольшие частные озера и пруды.

Возможно, предчувствуя беду, к концу тридцатых годов многие семьи, распродав имущество, уезжали за границу, а кто-кто и за океан. Это сделал и владелец одного богатого местного хутора. В его хозяйстве была мастерская по изготовлению кожухов. Брал за работу Курдун, такая была фамилия у хозяина, за свои изделия деньги немалые, но зато и сносу кожухам не было. Многие люди еще и после войны их носили.

И, судя по всему, у Курдуна накопились большие сбережения и от  ведения своего хозяйства, и от работы мастерской, и от продажи всего имущества: земли, недвижимости, скота и обмолотного оборудования. Но хозяин решил не все свои деньги перевозить через границу, а часть оставить здесь. Чем руководствовался Курдун, мы не узнаем никогда. Может быть, надежда на возвращение  на родину жила в нем.

Так никто и не узнал бы, где припрятал свои деньги Курдун, если бы ни его родная сестра, которая тоже жила на круглицких хуторах и по настоянию своего мужа переехала с семьей в ближайшую деревню.

И вот, а это уже были 70-е годы, она попадает в больницу. В больнице работала санитаркой ее давнишняя подруга. Сестра Курдуна и поведала ей по секрету все, что она знала из писем, которые приходили от брата из-за океана. Конечно, в письмах тех прямо он ничего не говорил, делал лишь намеки. Но и по этим намекам сестра и ее подруга могли предположить, где запрятано богатство Курдуна. Четыре ориентира обнаружили они. О них брат регулярно спрашивал в письмах. Это угол дома сестры, где лежал камень с датой закладки,  старая липа на противоположном берегу канала, каменный крест у дороги, ведущей на большой шлях, и ветряная мельница, стоящая на косогоре у одной из деревень. Все эти объекты были расположены в виде креста, если их соединить на карте прямыми линиями, то пересекутся они именно в центре луга. Так появилась версия, что именно в центре Круглиц закопан был клад. Но поздно поделилась своими секретами сестра Курдуна с подругой, к тому времени все эти четыре ориентира были стерты с лица земли. Хотя еще один остался — пятый ориентир. Это — человеческая память.