Культура

№23 от 08 июня 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Александр Носик: «Людей нельзя мучить моим пением!»

Популярный российский актер  Александр Носик родился 6 ноября 1971 года в семье актеров Валерия Носика и Марии Стерниковой. После окончания Щукинского училища Александр стал работать в Малом театре, где, к слову, играют его мама, отчим и родной дядя Владимир Носик.

Огромную популярность у зрителя Александру принесла роль оперативника Артема в сериале «Возвращение Мухтара», а также роли в сериалах «Марш Турецкого», «Спецназ», «В круге первом».

— Александр, в вашем роду несколько поколений актеров. Ваш выбор профессии был предопределен с детства?

— Мой отец, мама и дядя — актеры. Я часто бывал на съемочной площадке с родителями и в детстве не раз приглашали сниматься в кино. Но мама была против — боясь испортить ребенка, поэтому единственным фильмом, в котором я снялся вместе с мамой и папой, стала короткометражка Сергея Гурзо «Мы с тобой поедем за грибами в лес…».
Зато на сцене Малого театра мне довелось выступать с раннего возраста. Но я не собирался становиться актером, хотя отец очень  хотел, чтобы я продолжил  актерскую династию. Я же интересовался экономикой, и мама посоветовала поступать в экономический институт. Но в Плехановский  экзамены провалил, поэтому поступил на  заочное в финансово-экономический техникум, по окончании которого можно было идти сразу на второй курс института. Однако меня забрали в армию, служил я в автобате ПВО в Белгороде. Оружие дали подержать всего один раз, на присяге, зато лопату за время службы освоил досконально. Копал огороды, поля, траншеи под газовые трубы, грузил цемент. Но я не жалею: за время службы приобрел полезный опыт и закалил характер. А после армии судьба привела меня в актерскую профессию. И если честно, не жалею, потому что дело, которым занимаюсь, очень интересное. Где еще, как не на сцене, переживаешь столько эмоций, проживаешь различные ситуации?!

— В школе у вас просили взять автограф у отца? Известность родителей помогала или мешала вам?

— У родителей была жесткая позиция по этому поводу, поэтому я никогда  не хвастался, что мой отец — популярный актер. Естественно, одноклассники знали, кто мои родители, но они не просили автографы. А вообще, дети всегда злее взрослых, это способ познания мира, и поэтому ко мне больше цеплялись. В армии, например, я чаще других стоял на тумбочке...
Только сейчас понимаю любовь зрителей к моему отцу. Он работал на износ и умер во сне, от разрыва сосудов сердца, а текст новой роли лежал рядом. Мне очень приятно, когда его вспоминают, говорят спасибо за его роли. Я никогда не пытался спорить с его славой, потому что это невозможно. Отец — из великой плеяды советских актеров. Они были более глубокие. Как хирург растет на операциях, полководец — на сражениях, так актер — на своих ролях. К сожалению, сейчас часто сценарный материал — фастфуд, режиссеры мельчают, мы занимаемся развлекаловкой, а не серьезным кино. Сейчас нет Сергея Бондарчука и таких монументальных картин, как «Война и мир». Такими проектами нынче никто не будет заниматься, потому что нерентабельно. Есть талантливые актеры, но им не на чем расти. 

— Как вы относитесь к сериалам?

— С одной стороны — это «мыло». Например, на «Мухтаре» снимали четыре серии за две недели, 100 серий за сезон. С другой стороны — это великая школа. Если бы не съемки в сериале, я бы многое не умел — собраться в кратчайшие сроки, выучить большое количество текста, придумать причинно-следственные связи, настроиться так, чтобы партнеры включились в игру, вывести людей из состояния равнодушия. Слава Богу, что, несмотря на инертность некоторых коллег, я не сдавался и что-то делал. Например, Женя Ефремов играл студента, и мы с ним придумали свою линию, систему отношений, конфликт младшего со старшим. И в конце концов нам дали самим поработать: у нас получилась целая сцена, когда два мужика долго спорят, препираются, а на самом деле друг к другу хорошо относятся.

— Вы исчезли из «Мухтара». Писали, что вас убрали продюсеры, а как на самом деле было?

— Мы сняли 100 серий для канала «Россия». Затем сериал перекупил канал НТВ, и я снялся еще в 100 сериях. Когда возник вопрос о съемках третьего сезона, естественно, мне надо было делать выбор. Во-первых, для этого нужно было еще на полтора года ехать в Киев. Во-вторых, после «Мухтара» меня вообще перестали снимать в других проектах. Я слышал от режиссеров и продюсеров: «Нет, «Мухтара» нам не надо!». «Возвращение Мухтара» — добрый, милый сериал, но он должен иметь границы. Мне хотелось идти дальше. Самое страшное, когда сидишь на одном месте — актер должен развиваться, менять амплуа.

— Правда, что в реальной жизни вы человек не робкого десятка?

— Да, образ крутого парня, показанного в «Спецназе», — часть меня. Я могу держать удар, и поэтому в момент, когда собран, сконцентрирован, чего-то очень сильно хочу, я на самом деле такой. Но в жизни драться и отстаивать в прямом смысле кулаками свою правоту особо не приходилось. Больше свое место отвоевывать приходится, так скажем, энергетически. Все время доказываешь, что ты имеешь место быть. В той же самой армии. Армия ведь проверяет людей. Если ты слабак, то опускаешься, если можешь держаться — идешь наверх. Естественно, у меня волевое начало есть. Я в армии понял, что упрямый, что могу добиться своего, что могу выживать. И что нужно надеяться только на самого себя, несмотря на то, что друзья — великая сила.

— Вы пользуетесь огромным вниманием женщин. А сами готовы на сумасшедший поступок ради любимой?

— Я готов на совершение сумасшедших поступков ради любимой женщины, но есть одно но: я — человек законопослушный. Да, могу спеть серенаду ночью под окнами, но очень коротко, потому что знаю свои сомнительные вокальные способности. И мне будет стыдно перед людьми, живущими в этом доме. Их нельзя мучить моим пением! В детстве ради девочки, которая мне нравилась, я в 6 утра поехал на Арбат за роскошным букетом роз, который достать было практически невозможно в то время. Потратил все свои сбережения, а на пути обратно ловил восхищенные взгляды мужиков. Но вот нарвать букет с клумбы — нет, потому что эти цветы кто-то сажал, трудился. Разрушать то, что не ты создал, я считаю неправильным. Можно залезть в окно к любимой по пожарной лестнице, но, опять же, только в том случае, когда твердо уверен, что не покалечишься. Нужно подумать, будет ли настолько хорош для нее сюрприз в виде перебинтованной головы и сломанной ноги. Сумасшедший поступок должен быть сумасшедшим со знаком плюс, а не со знаком минус!