Культура

№22 от 01 июня 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Искусство второй жизни, или Почему мастеру реставрационного дела не обойтись без осетрового клея

Помните, как в фильме «Гостья из будущего» главная героиня Алиса Селезнева делилась рецептом приготовления брамбулета? Готовить его нужно исключительно на петеяровом масле, потому что если на сливочном, то не получится. Именно такие ассоциации возникают, когда мастер-реставратор с огромным стажем Алексей Путинцев рассказывает о применении в реставрационном деле осетрового клея. Нужен именно такой, а альтернативный рыбий клей — грязный, намного хуже по качеству!

Признаемся, наши ожидания, что мы попадем в некое особенное царство под названием «Мастерская реставратора», не оправдались. В просторном светлом кабинете в Академии наук не было чего-то особенного. Цветы на окнах, которые, как позже выяснилось, разводит Алексей Анатольевич. Огромный рабочий стол, сделанный собственными руками, — ведь только мастер понимает, какой ему для работы удобен. Подрамники, на которых стоят иконы, холодильник, телевизор, чайник, плитка, умывальник…

— Холодильник нам нужен в первую очередь для хранения сваренного осетрового клея, который в таких условиях может быть годен три месяца, — рассказывает Алексей Анатольевич. — Это очень ценный компонент. Прежде один килограмм сушеного осетрового клея стоил до 800 долларов. Теперь цена много ниже — 200–250, но купить его реально только в Москве, да и то Академия наук этого позволить не может, поскольку расходуется клей в большом количестве. В свое время специфичный продукт использовали для наклейки фольги на бутылки шампанского, и на минский завод его доставляли из Астрахани. Я работаю еще на личных запасах, благо в свое время была возможность накопить.

Все реставраторы, насколько мне известно, мастерскую оборудуют сами, работают собственными инструментами и на своих материалах. Слышал, планируется оснастить реставрационный центр в Национальном художественном музее Беларуси, где будут обучать молодых специалистов. Дело хорошее, ведь в этой сфере в основном работают пенсионеры. Молодые, получив специальное образование, попробовав нелегкий хлеб реставратора, чаще всего уходят из профессии. Труд непростой, для здоровья вреден, и зарплата, увы, не впечатляет. Ведь, чтобы восстановить 10–20 см2 иконы, например, нужно день потратить. А если миниатюра, то и еще меньше успеешь сделать. Скальпелем иной раз нужно день верхний слой краски снимать. К тому же в работе используются растворители, краски — у многих развивается аллергия. Мастерская должна быть обязательно оборудована хорошей вытяжкой, что, конечно, делается далеко не всегда.

Сам мастер проработал в реставрации не один десяток лет. По первому образованию Алексей Анатольевич архитектор. Но однажды друг предложил попробовать себя в реставрации. Понравилось, после чего в Москве получил образование реставратора. И это стало делом жизни.

Больше 10 лет он работал в реставрационных мастерских «Белреставрации», потом в Академии наук. В частном порядке много времени провел в Польше, на Кипре, где занимался восстановлением православных икон. Набирался профессионализма, собственным чутьем пришел к пониманию методик соединения цветов.

Поработав в разных странах, Алексей Анатольевич все-таки вернулся к любимому делу в Академии наук. Прикипел как-то, говорит мастер.

— Наш музей без официального статуса в отделе древнебелорусской культуры Центра исследований белорусской культуры, языка и литературы Национальной академии наук Беларуси имеет большое количество экспонатов, нуждающихся в реставрации. На много лет вперед хватит работы, только холстов — больше 100, каждый из которых одному специалисту нужно восстанавливать год, а то и два, потому что утраты масштабные.

При этом традиционно на подрамниках сразу несколько полотен. Алексей Анатольевич поясняет, что реставрация зачастую сводится не только к восстановлению красочного слоя. Вот дубовая икона размером 1,5 x 2 м. Средняя ее часть требует замены — неровная поверхность. Столяру доверить это нельзя, нужно самому брать рубанок и подгонять, чтобы доски легли идеально. В местах утрат изображения, где неизвестно, какой рисунок был прежде, реставратор продолжит предполагаемый сюжет.

К слову, реставратор дал вторую жизнь немалому числу икон, самая старая из них — XVII века. Сейчас она экспонируется в музее в Академии наук.

Привлекает наше внимание утюжок — маленький, но тяжелый. Технология восстановления икон требует использования и такого оборудования. Это необходимая вещь для реставратора, причем мастер убежден, что лучшего пока не придумали. Нужны мастеру для полноценной работы также хороший микроскоп, лупа…

Прощаясь, предполагаем, что Алексей Анатольевич сам большой охотник до икон.

— Да нет, — отмахивается Путинцев. — Я как сапожник без сапог. Одна икона была и то подарили сыну на свадьбу. Для души немного живописью занимаюсь. Хотя и сложно, но пытаюсь выкроить время, чтобы писать.

Жанна КОТЛЯРОВА