150 золотых маршрутов моей Беларуси

№51 от 17 декабря 2015 года

Статья

Комментарии (0)

150 золотых маршрутов моей Беларуси: Ястрембель

Деревня Павлиново

Владение Новицких, которое в 1897 году купил Ян Оттон Бохвиц, сын известного философа и писателя Флориана Бохвица и Павлины из Маевских. Ян Бохвиц, офицер гусарского полка, воевал в годы Крымской войны, являлся сторонником отмены крепостного права, был осужден за участие в восстании 1863—1864 годов. После освобождения из Динабургской крепости активно включился в хозяйственную жизнь имений, начал строительство двора в Новых Вошковцах, которые отошли ему по наследству. В новом имении, у истоков реки Кочерыжки, среди леса Ян строит сначала хозяйственные здания, потом высаживает сад и планирует парк. В 1906 году закладывает усадебный дом, строительство которого велось, как отмечается в одном из писем, «американским» темпом — за полгода вместе с винокурней и некоторыми хозпостройками. Новую усадьбу называет в память о матери Павлиново. Летом в 1909 году в Павлиново совершила «путешествие» на автомашине Юзефа Рейтана из Грушевки Элиза Ожешко. Об этом она рассказывает в своих воспоминаниях. В послевоенное время в этой усадьбе был санаторий для летчиков. Сейчас усадьба заброшена, но недавно прошел слух, что ее выкупили.

Деревня Подгорная

Здесь стоит церковь святого Антония, построенная из бутового камня в стиле классицизма. Возведена 1817 году. На старом католическом кладбище сохранилась часовня-надмогилье в виде пирамиды.

Деревня Волька

Сохранилась полуразрушенная часовня-усыпальница из кирпича и камня в стиле модерн. Построена она в конце XIX века.

Агрогородок Любищицы

Сначала в деревне была униатская церковь, а затем в 1845 году возвели православный храм  святой Анны в стиле классицизма.  В 1939-м в Любищицах была построена польская школа по программе Пилсудского, но действовать она так и не начала: 1 сентября 1939 года началась Вторая мировая война, и школа превратилась в немецкий госпиталь. Сейчас в ней расположился научно-творческий комбинат.

Город Ивацевичи

Одноэтажное здание усадьбы в стиле классицизма в XVIII веке было построено Юндилами на берегу реки Гривды в обрамлении огромного парка. Сейчас этот пустующий дом находится на территории Центральной районной больницы. Добротное строение  при незначительных вложениях еще может послужить и больнице,  и стать архитектурной достопримечательностью города для туристов. В километре к северу от Ивацевичей, справа от шоссе на Коссово, перед пунктом Дуги Струве стоит крест на могиле участников восстания 1863—1864 годов.

Деревня Артычанка

У шоссе Р2, между поселком  Сосновый Бор и деревнями Чемелы и Доманово, сохранились останки живописной почтовой станции XIX века. Замечательный вариант создания придорожного сервиса.

Деревня Ястрембель

Усадьбой владели Подаревские, Радзивиллы,  Котлубаи. Усадебный дом был построен в 1897 году, в 1981-м в нем проведена реставрация. Является одним из  красивейших усадебных домов в Беларуси.

Деревня Мироним

Из бутового камня в середине XIX века возведена Спасо-Преображенская церковь, в 1865 году из того же материала построено вокруг ограждение и  поставлена брама. Над брамой — икона Спаса Неруко-творного.

Деревня Миловиды

Сохранилось здание бывшей почтовой станции 1843 года постройки. В деревне стоит церковь Сергия Радонежского, возведенная в 1870-м.
В 1933 году около деревни возведена часовня на месте битвы 1863 года. Эту часовню можно увидеть совсем рядом с дорогой Р43.

Мемориальная часовня погибшим повстанцам 1863 года.

Легенда от автора проекта
Откуп для водяника
Проезжая по этой небольшой деревеньке, обратил внимание на старенький колодец, украшенный веночками. Один был совсем пожухлый, другой свежий. Разговорился с двумя местными бабушками, сидящими на выносной скамейке, недалеко от этого колодца.
А дело, оказывается, было так. У здешнего зажиточного шляхтича семья была большая, шестеро сыновей и дочь, которая училась в Вильне. И вот однажды в день воскресный она поехала «да касцёла», как там говорят. Ехать было неблизко, через несколько деревень, по дороге девушка собрала полевые цветы, сплела венок и украсила им себе голову. И у этого самого колодца паненка остановилась, чтобы попить воды. В тот момент  местный парень тоже хотел набрать воды в большие деревянные ведра. Поговаривали, что он был из семьи, в которой дед был калиновцем. После подавления восстания в 1864 году его сослали в Сибирь. А имущества и принадлежности к шляхетской знати лишили. Отец парня, сын, значит, повстанца, когда на ноги встал, хозяйство с небольшим достатком благодаря трудолюбию своему на хуторе построил.
Видать, шляхтянке хлопец сразу по сердцу пришелся. И чтобы этого не показывать, она стала смотреть, как в студню опускается ведро. И вдруг девушка закричала, сильно наклонилась над колодцем, упираясь в сруб руками, чтобы не упасть. Парень от неожиданности уронил в колодец ведро, а следом полетел  с головы паненки венок.  Девушку отвели в сторону, она была сильно напугана и даже потеряла на время сознание. Придя в себя, рассказала, что ее за волосы в колодезную глубину хотела затащить чья-то зеленая рука, а еще она видела страшные водянистые глаза и противные лохмы мокрых волос.
Когда подняли ведро, в нем плавал упавший венок.  По совету сбежавшихся на крик девушки жителей оставили его на колодце как откуп водянику.
С тех пор так и повелось: на русальный день или на Семуху  девушки приносили к колодцу веночки. Зимою с вплетенными самодельными цветами, а на Купалье из цветов полевых.
— Ох, и хитрющая была эта шляхтянка, — встряла в разговор молчащая до сей поры бабушка.
— Ну, как бы там ни было, — продолжала первая, — спустя какое-то время хозяин поместья, отец этой девушки, за свой счет отправляет учиться спасителя своей дочери тоже в Вильню, на эконома. Говорят, что там молодые и повенчались. А так как это было перед самым 1939 годом, они в отцовское поместье так и не вернулись, а уехали во Францию.
— Вот я о том и толкую, что хитрющая, хоть и молодая, шляхтянка. А то водяники, колодезники... — опять стала ворчать вторая бабушка.
Начала возмущаться и моя рассказчица:
— Так  ты же сама к колодцу с веночком бегала на Водохрище!
— Ну хадзіла, хадзіла, — отбивалась ее подруга. — А што? Я рабіла як усе людзі. Бо верылі, што гэта нам дапаможа добра замуж выйсці.
—  А што з Васілём, — не унималась первая, — не пашчасціла табе? Усё жыццё за ім як у бога за пазухай пражыла. Зямля яму пухам.
Поблагодарив собеседниц, еще раз подошел к колодцу. Заглянул. Зеленые дубовые плашки стенок уходили глубоко вниз, внизу серебряным пятнышком переливалась вода, в самом деле похожая на глаз.