Культура

№38 от 17 сентября 2015 года

Статья

Комментарии (0)

«Народ, издревле нам родной»

В конце июля в Посольстве Российской Федерации в Республике Беларусь состоялась церемония вручения гражданам Беларуси медали Пушкина. Среди награжденных – заведующий кафедрой славянских литератур Белорусского государственного университета доктор филологических наук профессор Иван Чарота.

Справка
Уроженец Брестчины, профессор И.А.Чарота в 1974 году окончил филологический факультет БГУ по специальности «русский язык и литература». Получил распределение в Полецкишскую среднюю школу Вороновского района Гродненской области. Впоследствии преподавал в БГУ как русист, пока не была создана отдельная славистическая кафедра. Темой кандидатской диссертации стали русско-югославские литературные связи. В докторской диссертации, по его словам, «много внимания посвящено осмыслению русскости в самосознании белорусов». Является членом Союза писателей России (как и Беларуси, и Сербии). Опубликовал около 500 литературных переводов на русский язык (в том числе более 50 книг). О восприятии русских писателей в Беларуси и Сербии написал десятки работ, в числе которых «А.С. Пушкин и славянство» (к 200-летию поэта)…

— Иван Алексеевич! В Указе Президента России Владимира Путина от 7 мая о вашем награждении значится: «За большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества с Российской Федерацией, развитие торгово-экономических и культурных связей». За этой формулировкой кроется, на мой взгляд, гораздо более глубокий смысловой подтекст, ведь русский гений Пушкина — это наднациональный феномен. Была ли награда для вас неожиданностью?
— Я отношусь к той категории белоРУСов, для которых непреходящую значимость имеет общерусская (восточнославянская) культура — исходно в древности предопределившая основы общего мира и по-прежнему объединяющая нас, граждан современной Беларуси, с гражданами современной России, а также и Украины, несмотря на все противоречия, которые навязываются извне. Поэтому для меня культура великорусская – не чужая, всего лишь «соседская», и даже не просто «родственная», а родная. Почитание Пушкина в данном случае обусловлено вовсе не какими-то идеологическими установками, которые привнесены и тем более навязаны, а нашей собственной исконной сущностью — тем, что мы получили в наследие от предков и что должны передать своим детям, внукам, правнукам. Увы, за последнее время и в нашей среде расширился круг тех, кого Пушкин характеризовал как «клеветников России». Прежде всего они стремятся ниспровергнуть русского гения, противопоставить его всем нам, представляя не «нашим». Хотя сам Александр Сергеевич в белорусах видел «народ, издревле…родной, но отчужденный от России жребиями войны».
Чтобы не быть обвиненным в тенденциозности цитирования и отвлеченности рассуждений, предложу выяснить, насколько Пушкин «наш» или «не наш» с помощью простейшего опыта: попробуем свои наблюдения и суждения подкреплять (иллюстрировать) строками из стихов, которые мы помним; зададим любую тему, возьмем какой угодно аспект — о порах года, о человеческих характерах, об отношениях между людьми, о любви, о дружбе, о красоте, о добре, о вдохновении, о патриотизме, обо всем ином, что представляется важным в данный момент… И что же получается? А то, что более всего нами вспоминаются и цитируются поэтические строки Пушкина — к примеру, «унылая пора, очей очарованье», «буря мглою небо кроет», «зима, крестьянин торжествуя», «я помню чудное мгновенье», «я к вам пишу, чего же боле», «любви все возрасты покорны», «любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам» и т. д. вплоть до «хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца»… Причем этот своеобразный тест в любой компании белорусов дает примерно одинаковые результаты — на первом месте Пушкин. Неужели же это плохо?
Слава Богу, что поколения белорусов воспитывались на пушкинских сказках, стихах и поэмах, рассказах и повестях, а для некоторых большое значение имели также его историософские, литературоведческие и литературно-критические работы. Как вы совершенно верно отметили, русский гений Пушкина – это наднациональный феномен, о чем и до нас с вами достаточно сказано…
Награда же не стала неожиданностью, поскольку примерно за год до ее вручения меня уведомили о намерении представить к ней. Я воспринял это как большую честь.
— В нашем обществе на постсоветском пространстве в целом, да и во всем мире, сегодня наблюдается дефицит созидательных, объединяющих идей. Какова миссия писателя в современном мире?
— Миссия, наверное, та же, что поэтической строкой сформулировал Пушкин: чувства добрые лирой пробуждать, восславлять свободу и о милости к падшим призывать. А созидательных, жизнеутверждающих и действительно объединяющих идей не хватает как раз потому, что мало кто из стремящихся ныне во «властители дум» берет на себя функции такого рода идеи сохранять, отстаивать. Наоборот, многие современные «труженики пера» особо гордятся тем, что участвовали и участвуют в разрушении государства, основ общности и единства братских народов, веками утверждавшихся традиций, устоев семьи, а также душ людских. Задачи же ниспровергателей, разрушителей никак не способствуют единению даже внутри их временной общности, не говоря уже о более широком масштабе текущих процессов. Между тем как раз этого склада писатели делают все для того, чтобы покой нам и не снился. И некоторое время в таких делах даже имеют успехи, от этих успехов упоение испытывают. А ведь вопиет к небесам кровь множества убиенных прежде братьев, еще не истлели кости жертв ряда «терроров», вдохновлявшихся и восславлявшихся предшественниками нынешних агитаторов, горланов, главарей. Увы, историю как учительницу признавать не все желают; кое-кто лишь насмехается над ней…
— Вы как видный специалист в области славистики начали активно интересоваться Югославией еще в те благодатные времена, когда эта страна была единой. Потом практически изнутри наблюдали кровавую историю ее распада. Как нам у себя не допустить «югославского варианта»?
— Да, югославистикой я заниматься начал сорок пять лет назад. И кое-что в ней успел постичь. Моя сфера — филология, культурология. Однако и политика не оставляет меня, как большинство граждан, совсем в стороне. Я, честно говоря, в политику вмешиваться не хотел и не хочу, да она постоянно вмешивается в мои дела… Поэтому осмеливаюсь делиться некоторыми своими мнениями и о политическом прошлом, и о происходящем. «Югославский вариант» – это, собственно, аналог «эсэсэровского (советского) варианта», ведь при строительстве югославского социалистического государства изначально был использован образец советский, точнее — коминтерновский. Поэтому, хотя впоследствии линии развития государственных структур стали отличаться, распад обоих происходил аналогично.
Другое дело, что болезненность процесса распада на составные части СФРЮ, как и СССР, не все ощутили в одинаковой степени и в одно время… Например: суверенизация прошла относительно мирно для Македонии, как и для Беларуси. А вот обострение противоречий в Украине и Черногории, простимулированное посулами в евроупаковках, было спровоцировано спустя годы… На совершающиеся разломы-развалы-крушения нужен трезво-обобщенный взгляд. В ряду наиболее актуализированных задач — искать честные ответы на такой вот простой вопрос: как это все мы, вместе взятые, допустили дезинтеграцию общности, которая формировалась на принципах равенства, братства и единства, а заменили интеграцией на принципах прагматизма, обещаемых экономических выгод? Мне кто-то может возразить, что те, прежние, принципы все были во многом декларативны. С таким возражением отчасти нужно согласиться. Однако этим вопрос-то не закрывается. Ведь только слепой может не видеть, что принципы нынешние, облеченные риторикой «европейских ценностей», декларируются, а тем более реализуются, с еще меньшей честностью.
Знаете, о чем я больше всего беспокоюсь? О том, что отвечу внукам (а хочу дождаться и правнуков), когда они будут спрашивать: «Дед, а где ты был тогда, когда сеялась вражда между братскими народами?». И мне очень хочется верить, что мои внуки усвоят уроки истории, а также мудрость предков, давно предостерегавших: «Кто не принимает брата как брата, тот примет чужака как хозяина». Давайте помнить об этом. Чтобы избежать вариантов «югославских», «иракских», «сирийских» и пр.
— Какие ценности в культурном значении этого понятия могут сегодня объединить народы постсоветских государств?
— А я уже частично ответил на этот вопрос, имея в виду темную сторону европейской интеграции и шире — глобализацию под главенством США. Миссия культуры — в допустимой мере восстанавливать действовавшие отношения братства, а не только лишь партнерства, которые могут завести в тупик. Кстати, из опыта международных писательских встреч последнего времени я выношу определенные надежды, что у коллег зарубежья как ближнего, так и дальнего тоже есть подобные устремления. И это оставляет меньше места пессимизму.

Беседовал Николай ЛЕВЧУК