Мы и мир



Кошки как люди, а люди как…

Известно, что в этом мире все взаимосвязано. А с тех пор, как самолеты и электроника сделали наш мир маленьким, связи стали еще теснее, даже когда вы этого не хотите. Например, когда вы по сотовому телефону признаетесь в любви своей избраннице, не думайте, что хоть виртуально, но все же остались наедине. Одновременно с вами на той же линии находится несколько тысяч абонентов, от которых вас отделяет короткая миллисекунда диапазона. Впрочем, это не должно вас смущать: другие находятся в таком же положении… относительно вас!
Да, современный взаимозависимый мир должен учить нас простой истине: как аукнется, так и откликнется.  Между прочим, даже к кошкам это имеет самое прямое отношение. Сейчас объясню какое… Мудрые философы, которые предвидели тесноту нашего мира, давно просили: «Относитесь к другим людям так же, как вы хотели бы, чтобы относились к вам!». Я называю это правилом «АО» — «как Аукнется, так Откликнется!» — или «человек человеку мягкий и пушистый». Ну, а кто у нас мягкий и пушистый? Правильно — кошка! Вот если бы мы относились к людям, как к кошкам…
Или хотя бы как к самим себе. Для этого нужно хоть раз поставить себя на место другого. Вот если бы карикатурист Стефан Шарбонье из «Шарли Эбдо» хоть раз поставил себя на место верующего мусульманина, чьи религиозные чувства он задевал своими рисунками, он бы их не малевал. Нарисовал бы что-нибудь про своих французских политиков — они ведь ему ближе... Или, может, потому, что они ему ближе, он и рисовал про Мухаммеда? То есть пытался делить маленький европейский мир на религиозные анклавы. А если бы братья Куаши, в свою очередь, хоть раз поставили себя на место Шарбонье, которого собирались убить, то, может, остались бы живы и Шарбонье, и Куаши. А с ними и четырнадцать уж точно ни в чем не повинных французов!
Так что все социальное зло этого мира кроется в том факте, что люди не хотят ставить себя на место других. И больше того, некоторые из них (абсолютное меньшинство!) готовы защищать свои эксклюзивные места любой ценой. И любыми средствами. И в этой своей «оборонительной» психологии «богатеньких и сытеньких» они не хотят видеть на своем месте других людей до такой степени, что предпочитают видеть на нем… кошек!
Ну или каких-нибудь других животных: собак, птиц, обезьян, дельфинов или поросят — но только не людей.
Так и появляются на свете богатые кошки, коты, свиньи, собаки — не в переносном, а в самом прямом смысле слова… И численность этой владетельной, хоть и разнопородной братии, достигло в современном мире таких масштабов, что впору задуматься не только о его тесноте, но и о духовном, точнее, социальном здоровье. Я вам приведу лишь несколько самых ярких «животно-финансовых» примеров. И хоть в них фигурируют животные преимущественно домашние, но я все же считаю, что это самый настоящий дикий капитализм. В его наивысшем проявлении!
Вот уж воистину гипербола ожила…в лице, точнее, в мордах следующих капиталистов. Свои состояния они буквально «заработали», как и учит рыночная теория, но вот как? Они качественно терлись о ноги, преданно смотрели в глаза и вовремя тявкали. А потом любимый хозяин исчез. Но оставил наследство. Теперь все его сокровища: многоэтажные особняки в теплых краях, шикарные автомобили с молчаливыми водителями, самолеты с бравыми пилотами, прислуга с серебряными подносами — принадлежат четвероногим миллионерам. Опустели только изумрудные бассейны — в них больше не плещутся голоногие девицы с золотистой кожей. Теперь нет нужны в самих девицах. А вот красотки (или красавцы) теперь обрели длинную шерсть. А еще — острые когти и клыки…
Ну а если у богатого питомца появятся дети, тогда «заводы и пароходы» вполне законно могут быть переданы уже им. А далее по «генеалогическому древу» — хоть внукам, хоть правнукам животного-наследника. Так уже случилось с Гюнтером IV. Не знаю, какова была судьба Гюнтеров первого и второго (кто ж помнит бедняков?!), а вот у III все сложилось, и он оставил бывшее человечье наследство Гюнтеру IV. И оставил немало — 324 миллиона долларов. Бережливый был кобель. И нечего обижаться, ибо слово применяется в прямом, а не в переносном смысле. Гюнтер IV — немецкая овчарка. Опять же не знаю точно, что связывало немецкую аристократку Карлотту Либенштайн с овчарками, но с людьми ее не связывало ничего. И потому в 1992 году она оставила все свое движимое и недвижимое собакам. А те ей платят не только сохранением, но и развитием капитала. Так, недавно Гюнтер IV приобрел особняк в Майами (через людей-агентов, конечно, а куда ж совсем без двуногих?). Особняк имеет не только кадастровую, но и культурную ценность — ранее принадлежал поп-диве Мадонне. Еще у собаки есть вилла в Италии, автопарк дорогих суперкаров и два персональных ассистента-массажиста… Интересно, счастлива ли собачка?
Далее по списку шимпанзе Калу. Состояние 109 млн долларов, живет в роскошном особняке в пригороде Кейптауна. Это самая богатая обезьяна в мире. Ее хозяйка Патрисия О’Нил так любила животных, что завещала все свои капиталы нескольким десяткам собак и кошек, но больше всего досталось Калу. А вот муж миллионерши, пловец Фрэнк О’Нил, не получил ничего. В момент составления завещания он выступал на XXVII летней Олимпиаде в Сиднее и, возможно, любящая жена увидела его по телевизору не только в составе мужской, но и женской команды… Так оборвалась последняя связь «обманутой» Патрисии О’Нил с родом людским и перешла к человекоподобным.
Нужны еще примеры? Сколько угодно. Блэки из Англии — самый богатый кот. Миллионер Бен Ри оставил коту-подхалиму наследство в 25 млн долл. При этом богач своим человеческим родственникам не оставил ни цента. Есть среди богачей даже курица Джигго, которая не несет, но сидит на золотых яйцах…
И вы еще хотите говорить про демократию?