Мы и мир

№21 от 22 мая 2014 года

Статья

Комментарии (0)

Короли, «капуста» и Каннские шутки

Самая лучшая шутка про Каннский кинофестиваль, которую я знаю, это кинокомедия Клода Зиди «Укол зонтиком» с великолепным Пьером Ришаром в двойной главной роли. Хотя изображал он одного человека. Но Ришар и сам не понял, кого же он играет: не очень талантливого жуира-актера, попавшего в переплет высокой политики и низкой шпиономании, или настоящего наемного убийцу, не ведая своей силы, только по воле невероятных обстоятельств отправляющего в мир иной одного за другим опаснейших маньяков и нарковоротил? Несмотря на то, что он внушает боссам мафии суеверный страх (только потому, что они приняли его за настоящего убийцу с ядовитым зонтиком в руке), герой Ришара и не догадывается об истинной подоплеке происходящих событий. Им-то движет простое желание подзаработать и между делом охмурить пышногрудую блондинку Мышку, по совместительству суперагента французских спецслужб... В общем, он порхает наивным мотыльком по анфиладам криминального ада. И выживает!
Вот так и Каннский фестиваль: порхает разукрашенной в цвет и в 3D-технологии яркой бабочкой по миру чистогана и тщеславия, будто не подозревая, какие именно механизмы приводят в действие современную реальность.
В чем же состоит каннская шутка французского режиссера Клода Зиди? В том, что главу итальянской мафии, пышногрудую шпионку Мышку и прозревшего героя Пьера Ришара помирил и объединил именно Каннский кинофестиваль! Мышка благодаря своим связям в разведке спасла от закона главного мафиози; тот, в свою очередь, дал деньги на съемки кинофильма, а Пьер Ришар, как классический французский кинопростак, прозрел в нужный момент и сделал мафиози  «такое предложение, от которого тот  не смог отказаться». И так они втроем победили на Каннском кинофестивале, стали знаменитостями! А шутка в том, что  Каннский фестиваль, к сожалению, продажный. И что киномир подчиняется миру бизнеса и политики. Даже тогда, когда он, казалось бы, восстает против них. Потому что он восстает опять же только для того, чтобы заработать денег. Или устроить маленький скандал…чтобы снова заработать денег.
Так что сильные мира сего не должны обижаться на Каннский кинофестиваль: если киношники решили их «лягнуть», значит, они уже не сильные, а на них просто решили подзаработать. Как на скандале. Как на тиражном материале. Или как на подходящей «натуре».
Даже если этой «натурой» являются монаршие особы.
Итак, во Франции открылся 67-й Каннский фестиваль. Открылся с промоушна… простите, со скандала. А точнее, с показа проходящего вне конкурса фильма французского режиссера Оливье Даана «Принцесса Монако». Заглавную роль -- принцессы и актрисы Грейс Келли -- сыграла оскароносная Николь Кидман. Церемонию открытия фестиваля омрачила реакция на эту ленту нынешнего князя Монако Альбера Второго. Монарх открыто возмутился трактовкой образа своей матери, настоящей кинодивы, ставшей княгиней, -- Грейс Келли. Свои впечатления венценосный сын основывает исключительно на промо-ролике «Принцесса Монако», но считает, что ему «хватило». «Мне этого оказалось более чем достаточно, чтобы сделать вывод обо всей картине, которая представляет собой полную выдумку и преследует коммерческие цели», -- заявил Альбер Второй. Прибывшая на фестиваль Николь Кидман назвала такую реакцию «печальной». По красной дорожке актриса прошла, будучи заметно удрученной, хотя выглядела, как всегда великолепно.
Впрочем, как бы великолепно она ни выглядела в свои сорок с «гаком», вряд ли ей удалось даже при помощи 3D-графики сравниться с той юной Грейс Келли, которая стала музой самого капризного ценителя женской красоты Альфреда Хичкока. Как известно, «король ужаса» снимал самых лучших красавиц мира и умел их подать на экране с буржуазным шиком, но, несмотря на это, в 26 лет Грейс Келли -- Грация Келли -- покинула сцену, чтобы стать княгиней Монако. И вот теперь ее хотят сделать притчей во киношных языцех. Не обращая внимания на протесты нынешнего лидера монегасков, премьера  состоялась.
Правда, князь монакский, а кинофестиваль французский. А у французов есть застарелая обида на то, что старый князь Ренье как раз во времена, когда тот был женат на Грейс, устоял перед давлением Де Голля и отказался платить налоги Парижу. Таким образом окончательно отколовшись от Франции и укрепив свою монакскую независимость.
Если одних «толерантная и свободолюбивая Европа» даже путем киноискусства избирает для аутодафе, а затем набрасывается на них со сладострастием палача, то перед другими -- и особенно перед американцами -- она готова буквально стелиться и проявлять чудеса политической лояльности. Сегодня ни для кого не секрет, на чьей стороне находятся симпатии настоящих сильных мира сего, и кинофестиваль строго держит свой эстетический нос по ветру. То есть в соответствии с этими «высочайшими» предпочтениями. А Монако сейчас как кость в горле у главного союзника США -- брюссельской объединенной бюрократии. Мало того, что княжество самим фактом своего существования под боком у Евросоюза, хоть и использует его «евро», демонстрирует возможность независимого и куда более благополучного, чем в Объединенной Европе, существования. Так оно еще и сманивает наиболее платежеспособных граждан этого самого Евросоюза: те постоянно переезжают туда на постоянное жительство. Чтоб меньше платить налогов!
Так Монако доказывает, что процветать можно и с очень низким уровнем налогообложения, а это уже пощечина лично президенту Франсуа Олланду, поднявшему налоговую планку чуть ли не до 75%. Кстати, Жерар Депардье, друг и лучший напарник Пьера Ришара, демонстративно сбежавший от жадного до налогов Олланда из Франции, привез в Канны сразу две своих работы. Одна из них -- картина «Добро пожаловать в Нью-Йорк» -- вызвала ажиотаж, ибо речь в ней идет об инциденте с главой МВФ Домиником Стросс-Каном. Картину пытались не допустить к показу на фестивале, но это не удалось. Тогда с помощью скандальной «Принцессы Монако» решили отвлечь от нее внимание. Думаю, и эта шутка тоже не удастся…

Вадим Елфимов