Великие писатели



Познавший истину жизни

(Окончание. Начало в № 46)
В 1830 году вышел сборник Бальзака «Сцены частной жизни», начинающийся знаменитым «Гобсеком» и «Домом кошки, играющей в мяч». Вслед за ними вышел роман «Шагреневая кожа», который, по сути, и принес настоящую славу Бальзаку. Именно после выхода «Шагреневой кожи» Бальзак окончательно сформулировал свою жизненную и творческую позицию: «Жизненный опыт — это избавление от благородных идеалов, которые волнуют нас в юности. А социальный строй настолько приспосабливает людей к своим недугам и так их калечит, что они перестают быть похожими на самих себя. Нас могут спасти только монархия и католическая религия».
Для Бальзака подобные откровения были приговором. Все они тотчас стали достоянием общественности и критики. И расплата не замедлила прийти к нему. На выборах в парламент в 1832 и 1848 годах писатель с треском проваливается. И дважды терпит неудачу на выборах во французскую академию наук. В прессе его именуют не иначе как провинциальным выскочкой и лжецом, который ненавидит современную Францию. Но он не обращает на все это никакого внимания и продолжает работать. У Бальзака возник замысел объединить все написанное и будущие книги в эпопею. Позднее он назовет ее «Человеческой комедией».
Задача была поистине грандиозной — описать все общество, все его сословия и все его возрасты. Эта эпопея должна была стать своего рода снимком, картиной своего времени. Но картиной объемной, передающей не просто факты общественной жизни, но и всю гамму чувств и мотивацию поступков людей того времени. О своей идее он писал так: «Есть две истории: официальная, лживая история, которую преподают в современной продажной школе. И история тайная, раскрывающая истинные причины событий. История постыдная, которую замалчивать преступно, нравится это кому-либо или нет».
По замыслу Бальзака, в «Человеческую комедию» должно было войти сто сорок четыре романа. Он успел написать девяносто два. Одним из них стал знаменитый роман «Утраченные иллюзии», в котором умудренный опытом журналист Этьен Лусто, прообразом которого стал сам Бальзак, пытается вразумить провинциала Люсьена Шардона, решившего покорить столицу. Бальзак — великий мастер слова. Он пишет обстоятельно, даже, пожалуй, словоохотливо. Его перу нужен простор, и он пользуется этим простором по полной, отдавая монологам своих героев целые страницы. Он внимателен даже в деталях, он оглядит все вокруг и опишет все — одежду своего героя, его физический облик и даже жесты, интерьер дома, улицу и город, в котором живет его герой. В этом есть некое бальзаковское новаторство — сплав документалистики и описание нравов. Но при всей словоохотливости Бальзак предельно лаконичен. У него нет «писательского нарциссизма», когда сюжет уходит на задний план, а предпочтение отдается стилистике, чем так грешили его современники Виктор Гюго и Иван Тургенев.
…А тем временем события в украинском поместье Вацлава Ганского рысью двигались к бальзаковскому финалу. Эвелина Ганская писала своей подруге в Петербург: «Ты даже не представляешь, Надин, какой ты мне сделала подарок. Я уже прочитала почти все, что написал Бальзак, и без ума от него. Боже, как он понимает женское сердце. Ты не поверишь, но теперь мы переписываемся и, возможно, скоро встретимся».
Друзей у Бальзака не было. Да, в принципе, их и не могло быть. Он все время пытался изображать из себя аристократа, но навыками аристократического общения не обладал даже в мелочах. Со стороны все это выглядело достаточно смешно. И, плюс ко всему, почти все время он проводил за письменным столом. Работа полностью забирала у него все силы, но романы выходили как горячие пирожки один за другим: «Евгения Гранде», «Отец Горио», «Дочь Евы». Единственными его собеседниками были коллеги — Виктор Гюго и Жорж Санд. Зимой 1838 года Жорж Санд пригласила Бальзака погостить в ее поместье в Ноане. Она хотела хотя бы на время отвлечь его от работы. Но для бальзаковского организма новый ритм жизни был непривычен, он предпочитал ночные бдения. Бальзак спал до обеда и до вечера ходил полусонный. А потом допоздна изводил свою гостеприимную хозяйку откровениями и нравоучениями. Суть его «философских» лекций была проста — любая страсть порочна и неминуемо ведет к гибели. И есть только одно лекарство от всех человеческих бед — тихая и спокойная патриархальная жизнь. А подлинная основа всего общества — семья, а не мечущийся индивидуум.
Позже Жорж Санд в своем письме напишет Бальзаку: «Дорогой Оноре, я, в общем-то, и не такая уж ярая противница семьи и брака. Но вы сами себе противоречите. Вашим взрослым замужним героиням отнюдь не чужды сильные чувства, любовные переживания и страсти. А это — бунт против морали».
Жорж Санд была абсолютно права. Никакой личной жизни, кроме писательского творчества у Бальзака не было. В 1840 году он посвятил Жорж Санд свой роман «Воспоминания двух юных жен». И, как всегда, последнее слово оставил за собой, а не за Санд.
Единственное, в чем заключалось постоянство Бальзака в описании женских образов, был возраст его дам. Он писал о тридцатилетних женщинах. Это и есть женщина бальзаковского возраста. Со временем мы добавили к этому возрасту полтора — два десятка лет, и в нашем современном сознании бальзаковские женщины — это дамы 45—50 лет. Причем все эти метаморфозы в современном общественном сознании отнюдь не плод мужского воображения. Именно современные женщины расширили рамки бальзаковского восприятия двумя десятками лет, фактически приватизировав все те качества дам, которые так тонко и нежно описал Бальзак.
Своим пером Бальзак дал женщинам то, что раньше, до него, невозможно было представить. Он продлил им время, когда они были способны любить. В предисловии к «Человеческой комедии» Бальзак напишет о своем отношении к женщинам: «Разве не прекрасны эти взгляды? Смелые и осторожные. При случае томные, увлажненные последними отблесками любви. Такие горячие и такие сладостные. Любовь зрелых женщин — это широко разлившаяся река. Она необъятна. Она приносит все разочарования, все светлые и темные потоки жизни». Неудивительно, что коммерческий результат писательского труда у Бальзака всегда был. Самыми пылкими его поклонницами были именно женщины. Читательницы заваливали его страстными письмами, полными признания в любви. И уверяли, что никто до него не смог постичь так глубоко тайну женской души и сердца. Именно одна из таких корреспонденток полностью перевернула его жизнь. И финал его достойной и, в общем-то, безупречной жизни оказался для него грустным.
А все началось с восторженного письма, отправленного из Одессы 28 февраля 1832 года. Подпись была простой и незамысловатой — «Иностранка». Иностранкой была подданная Российской империи Эвелина Ганская — потомственная аристократка и жена украинского помещика Вацлава Ганского. Переписка между Ганской и Бальзаком длилась восемнадцать лет. Впервые они встретились в Швейцарии, куда Ганская приехала на отдых. Увидев утонченную, с безупречными манерами, женщину Бальзак чуть не лишился дара речи. А вот Ганскую ждало разочарование. Она ожидала увидеть мэтра европейской литературы и всеобщего покорителя женских сердец, а перед ней предстал обычный грузный человек с черными усами, очень похожий на простолюдина.
Осенью 1839 года Ганская напишет своей подруге в Петербург: «Судя по всему, моя спокойная и беззаботная жизнь закончилась. Муж серьезно болен, а Оноре умоляет меня все бросить и уехать к нему в Париж. Я в нерешительности. Что-то в нем искусственное, он хочет казаться тем, кем на самом деле не является. И с каждой новой встречей я убеждаюсь в этом все больше».
Но Бальзака переживания Ганской мало волновали. Он, как всегда, завален работой и новыми идеями. Вышедший в свет роман «Утраченные иллюзии» он посвятил Виктору Гюго. На очереди были «Крестьяне» и «Кузен Понс». Но тем не менее, он находит время для того, чтобы встретиться с Эвелиной в Италии, Германии и Австрии. И вдруг тишина — в течение года от нее нет ни одного письма…
Наконец, почтальон вручает ему письмо со знакомым почерком: «Дорогой Оноре, простите меня за столь долгое молчание. Я стала вдовой и теперь вынуждена приводить в порядок семейные дела. Но я не забыла вас. Надеюсь, и вы меня тоже».
Бальзаку нужна была семья во что бы то ни стало. Полубольной, смирившийся с потерей Эвелины, он все время убеждал себя в том, что она — женщина его мечты. И что здесь совсем ни при чем ее аристократизм и богатство. Но это был обман. Он так и остался заложником комплексов, переданных его отцом, ему так хотелось быть тем, кем он не мог быть по факту своего рождения. А вот чего от него хотела Эвелина, он узнал, когда уже было поздно. Ее корысть была гораздо шире — она хотела стать женой знаменитого писателя. И фантазии Ганской на счет богатства Бальзака так же, как и у него, были безграничны.
На пятнадцатом году их романа Ганская стала перед выбором — как быть? Можно ли решиться на брак с Бальзаком? Ее подруга Надин писала ей из Петербурга: «Мне очень не нравится твое настроение. Ты теперь свободна, а Бальзак, судя по всему, без ума от тебя. Ведет себя как плебей? Ну и пусть. Не красавец? Так это даже и к лучшему. А если уж честно, тебе ли выбирать. Ты вдова. Кроме долгов, муж не оставил тебе ничего. А Бальзак знаменитость и, наверняка, совсем не беден».
Их роман завершился 14 марта 1850 года. В этот день они обвенчались. Это были последние полгода жизни писателя. Этот брак не принес Бальзаку ничего — ни аристократического шарма, ни достатка. Денег не было ни у мужа, ни у жены. Особенно расстроилась Эвелина. Даже большой дом в Париже, купленный Бальзаком на последние деньги, не успокоил ее. Остаток жизни писателя стал сплошным семейным кошмаром. Любимая женщина постоянно обвиняла его во лжи, укоряла в том, что он постоянно врет всем в своих книгах. И в том, что он обманул ее, что он ничтожество, плебей, нищий и никогда не был настоящим мужчиной. Ей так хотелось прикоснуться к его славе, насладиться материальными благами. А он оказался просто писателем.
И самый последний роман, так и не написанный Бальзаком, о его семейном счастье оказался очень трагичным…