Великие писатели



Наедине со всеми

Он всю жизнь искал свое место в этом мире и не находил его. Взаимопонимание с окружающими давалось ему с трудом. В конце концов он нашел себя в писательстве, а литература стала для Александра Грина той отдушиной, в которой он нашел свое место. Его называли самым романтичным писателем, единственным гражданином собственной страны, которую критик Корнелий Зелинский назвал Гринландией. Гриновская феерическая повесть «Алые паруса» написана в самое страшное и голодное время Советской России. И невозможно себе представить, что это написал, по воспоминаниям современников, близко знавших Грина, такой мелочный, страдающий запоями и загулами человек.
Но все намного проще. Именно о такой красивой и счастливой жизни, как в «Алых парусах», Саша Гриневский мечтал с детства. Он вырос в Вятке — нынешнем Кирове. Семья жила крайне трудно. Его отец Степан Алексеевич брался за любую работу, только бы прокормить семью. Вечно раздраженная мать, постоянно всем и безо всякого повода повторяющая: «Я вся больная», не обращала на сына никакого внимания. Гриневский даже не мог вспомнить, улыбалась ли его мать когда-нибудь. Юный Саша, чтобы заслужить похвалу от родителей, лез из кожи, но у него ничего не получалось. Однажды он выдал чужие стихи за свои и показал их родителям. Отец, невероятно гордясь сыном, похвастался этим фактом перед соседями. А те, в свою очередь, показали ему журнал с теми же стихами, но под другой фамилией. Для Степана Алексеевича это был удар. С тех пор он ни в грош не ставил сына. Он даже не стал отговаривать его, когда тот в шестнадцать лет решил уйти из дома. Дал ему двадцать пять рублей и отправил на все четыре стороны.
За год до смерти в своей автобиографической повести Грин напишет: «Я не знал, куда идти и что делать в этой жизни. Она была другая, куда так часто уносили меня мечты. Где яркое солнце, где огромное соленое море. Я всегда мечтал стать капитаном и покорять просторы океанов на корабле с алыми парусами».
Но куда стремились в то время его сверстники, по доброй воле расставшиеся с домом и желающие увидеть мир? Конечно же, в Одессу. Но все мечты юного Гриневского вскоре разбились о грязные набережные Одессы. Два месяца он скитался по городу, пытаясь устроиться на любое судно кем угодно — матросом, юнгой, коком, грузчиком. Ночевал на бульварных скамейках, питался в босяцкой столовой. Наконец ему повезло, его взяли юнгой на пароход «Платон». Но как только пароход вышел в море, у юного Саши Гриневского обнаружилась морская болезнь и полная непригодность к морской науке. Он так и не научился вязать морские узлы и сигналить флажками. Тем не менее, после этого он дважды выходил в море. А рейс в Александрию оказался его единственным морским рейсом. Морская мечта для него все же состоялась, хотя всего один раз. Но ни Сахары, ни львов, ни тем более нильских крокодилов Гриневский не увидел. Его взору предстал лишь грязный порт, пыльная окраина города и арык с мутной водой, непригодной для питья. Навсегда распрощавшись с детскими мечтами, он вернулся в Вятку,
город, который так и не стал для него родным и любимым.
Грин был совершенно непонятен для окружающих. Он по жизни «не попадал в ноты». Его взаимоотношения с окружаю-
щим миром рождали такое количество слухов, домыслов и догадок, о которых не мечтал никакой другой писатель. Поговаривали, что будучи матросом, он убил где-то в Африке английского капитана и украл у него чемодан с рукописями. И  что, он прекрасно знает английский язык, но тщательно это скрывает, а рукописи печатает как свои.
Но никакого капитана и никакого чемодана с рукописями в реальной жизни не было. Возвратившись домой, он жил настолько бедно, что брался за любую работу. Грин был и банщиком, и писцом, сочинял в трактире прошения для крестьян. Но все равно этих заработков на жизнь не хватало. И тогда Александр Степанович начал продавать краденое. И вскоре оказался под следствием. Однако дело рассыпалось в суде, судьям так ничего и не удалось доказать. Но в тихой Вятке это событие наделало много шума. Для его отца призыв сына в армию стал облегчением. Но ненадолго. Юный Грин прослужил в пензенском резервном батальоне всего шесть месяцев. Из них три с половиной месяца провел в карцере, а летом 1902 года пытался бежать. Его поймали, судили. Но он вновь совершил побег. На этот раз с помощью эсеров.
Грин был далек от политики  как никто другой, революционных взглядов не разделял, но был рад любой возможности избежать службы в армии. За помощь эсеров ему пришлось заплатить высокую цену. В то время русские социалисты-революционеры работали по двум направлениям — занимались пропагандой и готовили теракты. Когда у Грина спросили: «Можешь ли убить человека?», он, не задумываясь, ответил: «Смогу». Но когда вся подготовка к теракту была закончена, Грин отказался в нем участвовать. Просто он понял, что не сможет убить человека. Но с эсерами окончательно не порвал.
Его разрыв был невозможен из-за Кати. С Екатериной Бибергаль Грин познакомился в 1903 году. Она была профессиональной революционеркой. В Севастополь прибыла из Петербурга для налаживания работы местной ячейки. Чтобы как-то понравиться новой знакомой, Грин начал заниматься профессиональной агитацией. Но попал в поле зрения полиции. Снова арест и тюрьма. Первый свой рассказ он написал в севастопольской тюрьме. Ничего хорошего от этого он не ждал. Но когда прочитал его своим сокамерникам, те были потрясены. Его никогда и никто до этого не хвалил. Грин твердо решил, что станет писателем.
За два года в тюрьме он написал много рассказов о революционной жизни. Но едва выйдя на свободу, был снова арестован и сослан в Тобольск. По пути бежал и добрался до родной Вятки. Отец, окончательно смирившись с тем, что из сына ничего не выйдет, выкрал из городской больницы паспорт умершего сына дьячка Мальгинова и отдал его Александру. А напоследок сказал: «Езжай куда хочешь, только держись подальше от Вятки».
На склоне лет он напишет: «Где она настоящая, счастливая жизнь? Чего я добился в ее поисках? Обрел репутацию беглого революционера, научился писать рассказы. Встретил любимую, которая похожа на полярную звезду, такая же холодная, таинственная и неприступная. Если так, то теперь у меня одна дорога — на север». Грин уезжает в Петербург к Кате. Но вместе им пришлось быть совсем недолго. Этот разрыв едва не стоил Кате жизни. Их взаимоотношения родили еще один нескончаемый слух. В литературных и революционных кругах поговаривали, что он попал на каторгу из-за убийства своей жены.
Но это не совсем так. В начале января 1906 года Катя сказала, что им не стоит быть вместе. Грин выхватил пистолет и выстрелил в нее. Когда в комнату ворвались хозяева квартиры, Катя прошептала: «Не надо вызывать полицию, только скорую. А Саша пусть уходит». Испугавшись ареста, Грин тотчас же убежал. Рана оказалась не тяжелой, Екатерина вскоре поправилась, но наотрез отказалась встречаться с Грином. Через несколько дней после этого он вновь был арестован, но не за попытку убийства, а случайно, за поддельные документы, которые дал ему отец.
В одиночной камере в «Крестах» Грину казалось, что жизнь кончилась. Но все изменилось в одночасье, он встретил другую женщину — Веру Абрамову. Товарищи попросили девушку навестить его в тюрьме. Абрамовой пришлось представиться невестой, а для достоверности происходящего поцеловаться с Грином. Для 23-летней Веры Абрамовой этот поцелуй стал первым в ее жизни. Она влюбилась в Грина, а он это сразу оценил. Вера не была похожа на женщин-эсерок. Она была добрым ангелом, сестрой милосердия и страстно любила жизнь и людей. Вскоре Грин был сослан в Тобольск, но оттуда вновь сбежал в Петербург. Теперь уже к любимой Вере.
Появившись в Петербурге, первый визит он нанес эсерам. Приняли его холодно, так и не простив покушения на Катю. Но работу для него нашли, сделали заказ на письменный текст агитационного характера. Так на свет появился рассказ Грина «Заслуга рядового Пантелеева». Именно после этого рассказа Александр Гриневский стал Александром Грином. Это был укороченный вариант его собственной фамилии, но смотрелось и слышалось это как-то не по-русски, с заявкой на писателя- иностранца.
С Верой он прожил в гражданском браке четыре года. Грин в то время был объявлен в розыск. В 1910 году его вновь арестовали и отправили в ссылку в Архангельскую губернию. Перед отъездом молодые обвенчались. Вера последовала в ссылку за мужем. Эти два года были самыми счастливыми в его жизни. Грин много писал, но революционная тематика стала ему неинтересна. Во всех его рассказах герои носили заграничные имена и жили в городах, которые нельзя было найти на карте. Единственным гражданином и жильцом этих городов был сам Грин.
Гриновский новый стиль настолько выбивался из русской литературы, что даже Валерий Брюсов, известный литературный новатор, говорил: «Вещи красивые, но слишком экзотические, могут пойти, а могут и не пойти». Пожалуй, единственным литератором, сумевшим понять и оценить Грина, был Константин Паустовский. Они были в чем-то близки. В «Золотой розе» Паустовский тонко подметит гриновскую элитарность простоты. Но Грина многие не понимали, в том числе и жена. Вера Абрамова часто вздыхала и призывала мужа «разуть глаза». Ей казалось, что те фантастические глупости, о которых он пишет, никому не нужны. Написал бы сразу большой бытовой роман и прямиком оказался бы в большой литературе.
В 1912 году срок ссылки закончился. Супруги вернулись в Петербург, сняли квартиру и искренне надеялись, что теперь уж заживут спокойной жизнью. Вера считала, что деньги, которые наконец-то стал зарабатывать Грин, необходимо вкладывать в их общий быт. А он, который столько времени находился в тюрьмах и ссылках, хотел взять от жизни все и сполна. Свои гонорары он полностью тратил на выпивку и рестораны. А на очередной вопрос жены отвечал: «Так живет вся литературная богема». Через год, в 1913-м, Вера, отчаявшись взывать мужа к разуму, оставила его. Грин совсем опустился. От полной деградации его спасла революция. Для него революция была той жизнью, о которой он мечтал.
Революционной власти Грин оказался не нужен и неинтересен. Ни как революционер, ни как писатель. Его мечты вновь рухнули. Кругом — кровь, разруха и террор. Это были самые страшные годы в его жизни. Он целыми днями бродил по городу, пытаясь найти хоть какую-нибудь работу, чтобы не умереть от голода. Спустя годы он напишет: «Почему дороги, которые мы выбираем, ведут в никуда? И где та светлая жизнь, о которой я мечтал? Где мир, в котором всегда весна, вечная молодость и настоящая любовь?» Именно тогда он задумал написать повесть о бедной девушке со странным именем Ассоль. Он все еще грезил и видел себя моряком, который проплывает под алыми парусами.
И все же чудо произошло. Это помогло Грину выжить и как писателю, и как человеку. Весной 1918 года он зашел в редакцию газеты «Петроградские новости» на всякий случай, в надежде, что там примут в печать один из его рассказов. В приемной увидел простенькую девушку с печальными глазами. Ловелас он был еще тот. На вопрос: «Как вас зовут, милое дитя?» — девушка покраснела. И робко ответила: «Нина Миронова». В своей победе Грин не сомневался ни на секунду. Но неожиданно натолкнулся не вежливый и жесткий отказ. Во второй раз они встретились случайно только через три года. Нина не сразу узнала его. А через полгода, весной 1921-го, они официально зарегистрировали свой брак. Медовый месяц провели под Петербургом в поселке Токсово Всеволожского района. Именно в Токсово Грин задумал написать свое первое большое произведение — роман о человеке, за которым охотились власти. В принципе, это должен был быть роман о нем самом. Герой романа был свободен. А потому опасен для власти.
Через два года роман «Блистающий мир» был опубликован. Грин получил огромный по тем временам гонорар и предложил Нине потратить деньги не на комоды и одежду, а на веселое путешествие на Черное море. В Крым они уехали без сожаления и потратили там все свои деньги. В этот период Грина много печатают. Питерские и московские издательства ждут его новых произведений. Новая власть признала его своим. Тюрьмы и ссылки, которые были в прошлом, сделали свое дело, статус революционера остался за Грином до конца его дней.
Грин разбогател, даже купил собственную квартиру в Петрограде. Но в ней показывался редко, все время пропадая на вечеринках и застольях. Однажды утром после очередного загула онн бродил в поисках бычков (окурков) по аллелям Летнего сада. Сел на скамейку, задремал и во сне увидел парусник, на корме которого была прекрасная девушка с развевающимися волосами. Но как ни старался, не смог разглядеть ее лицо. Когда очнулся, понял, что это явь. Он увидел рядом с собой девушку, которая протягивала ему пачку дамских папирос. Изумленный Грин стал рассказывать незнакомке сюжет своего будущего романа. Та молча слушала и одобрительно кивала головой. Затем резко встала и стремительно удалилась. Когда Грин догнал ее, она дала ему в руки листок бумаги, на котором было написано: «Не преследуйте меня, я — глухонемая». Это и была та героиня, облик которой он не мог себе представить.
Но время шло и ничего не менялось. Вино, женщины, скандалы — все шло как по заведенному графику. Нина понимала, что мужа нужно спасать. Она уговорила его уехать в Феодосию. В Феодосии они прожили четыре года. Это было счастливое время, постоянные путешествия и жизнь для самих себя. Именно там Грин начал писать «Бегущую по волнам». Начало романа переписывал раз сорок. Каждый новый вариант вслух зачитывал Нине и наблюдал за ее реакцией, определяя, стоит сохранять текст или нет. Однажды Нина, потрясенная глубиной написанного, даже заплакала. Этот вариант Грин и оставил.
Но жизнь в Феодосии оказалась слишком дорогой. Денег катастрофически не хватало. Как подарок судьбы на горизонте Грина в 1927 году появился некий Вольфсон. Он предложил Грину издать его собрание сочинений в издательстве «Мысль». Грин согласился. На первый аванс он купил Нине золотые часики с браслетом. Это был последний подарок, который он сделал жене. Но правилам и привычкам в своей жизни не изменил. Однажды Нина не выдержала. В 1928 году, когда они вернулись из Крыма в Петроград, он снова окунулся в богемную жизнь. И она собрала свои вещи. Но поддалась на уговоры и обещания. Нина понимала, что без нее Грин пропадет. После этого он написал еще два романа «Джесси и Моргиана» и «Дорога в никуда». Опубликовать романы удалось с большим трудом. Журналы печатали лишь тех авторов, которые соответствовали критериям социалистического реализма. А Грин не собирался меняться, он хотел оставаться самим собой. В результате попал в «список Крупской» — список авторов, книги которых не рекомендовались для массовых библиотек. Профессионализм Грина никто не подвергал сомнению, но обвинения в мистицизме не давали возможности печататься.
Чтобы иметь возможность работать, Грин вынужден был обращаться к ростовщикам. И продолжал надеяться на издательство «Мысль», которое обещало издать его собрание сочинений. Но вскоре стало очевидно, что никакого собрания сочинений не будет. И тогда Грин в надежде получить неустойку затеял судебный процесс. Он судился с издательством почти два года. Идя на последнее заседание, он понимал, что оно решающее. Если он выиграет его, ему выплатят неустойку. А если проиграет, то все его скромное имущество пустят с молотка. Он все время приказывал себе: «Сегодня мне нельзя пить». Но по дороге в суд не пропустил ни одной рюмочной. Когда его вызвали для дачи показаний, он понял, что не может связать и двух слов.
И все же процесс у издательства Грин выиграл. Но выплаченная ему неустойка оказалась настолько мала из-за инфляции, что он смог едва-едва расплатиться с долгами. Все это не прибавляло Грину здоровья. Врачи находили у него то воспаление легких, то туберкулез. Устав выставлять все новые диагнозы, они посоветовали Грину сменить климат. Он уехал  с Ниной в Старый Крым. В новом и последнем для него городе начались странствия с квартиры на квартиру. Очень часто у них не было керосина, чтобы зажечь лампу, и куска хлеба на ужин. Чтобы как-то выжить, Грин принял предложение журнала «Звезда» написать серию очерков о своей жизни. Это была практически автобиография. Самочувствие писателя все время ухудшалось, а через два года после приезда в Старый Крым Грин уже не вставал с постели.
Понимая, что его дни сочтены, он мечтал только об одном — умереть в собственном доме. Нина обратилась за помощью в Союз писателей, но там ей отказали. Вопрос решился очень просто. Нина обменяла свои золотые часы на маленький домик. 8 июля 1932 года у Грина собрался консилиум врачей. У него диагностировали рак легких и желудка. Надежд на выздоровление не было. Когда уходили врачи, пришел почтальон. Он принес перевод на 50 рублей и двадцать пять экземпляров журнала с автобиографической повестью. Прощаясь с врачами, Грин каждому из них подарил по экземпляру журнала. В тот же вечер он скончался…
Перед смертью Грин попросил пригласить к себе священника. Во время последней исповеди покаялся во всех грехах. А когда священник спросил его, примирился ли он со своими врагами, Грин со свойственным ему юмором сказал: «Батюшка, вы думаете, что я не люблю большевиков? Я к ним совершенно равнодушен».