Великие писатели



ШОЛОХОВ

Кого, кроме Шолохова, в мировой литературе так же часто обвиняли в плагиате? Пожалуй, только Шекспира. Наверняка это удел гениев. Ведь завистники умрут, но зависть — никогда.
С именем этого человека связана одна из самых сложных загадок прошлого столетия. Когда в печати стали появляться первые главы его романа «Тихий Дон», ему было чуть больше двадцати лет. Вскоре вокруг заговорили: «Это был труд мудреца. Мог ли он принадлежать перу такого молодого человека?». «Не лазоревым алым цветом, а собачьей бесилой, дурнопьяном придорожным цветет поздняя бабья любовь», — пишет, например, Шолохов об Аксинье. Так не писали и не говорили, так думали. В двадцать лет одной фразой определить всю глубину чувств женщины дано не каждому!
С первых строчек романа, с момента выхода его в печать «Тихий Дон» стал загадкой практически для всех. И именно тайна этого романа вызвала то недоверие к авторству Шолохова, которое позже выльется в прямые клеветнические заявления в его адрес. Кроме того, роман получил у критиков и другое название — «Мемуары белогвардейца». При всем этом он был признан советской властью и награжден Сталинской премией!
Так кто же написал «Тихий Дон»?  Неужели роман принадлежит перу неизвестного гения? Этот вопрос не покидал многих на протяжении более чем полувека. Эта тайна была раскрыта совсем недавно, чуть более десяти лет назад. Тайна романа «Тихий Дон» и его автора Михаила Шолохова...
Шолохов родился в год первой русской революции в станице Вешенской. Вскоре после этого чередой последовали события одно другого трагичнее: восстания, революции, война... Судьба писателя с самых юных лет была непростой.
Шел мятежный 1918 год. Победа советской власти упразднила все сословия, в том числе и казачье. Вешенцы в очередной раз подняли восстание. Все это было перед глазами юного Шолохова. В своих книгах он всегда описывал события с предельной объективностью. Он писал прежде всего о себе и о тех людях, которые его окружали. Это ли не стало причиной нападок, сопровождавших всю его жизнь до самой смерти?
Закончить учебу в столь смутное время Шолохов не смог — в 20-е годы для него начались скитания по стране. Он работает налоговым инспектором, но недолго. В 1924 году женится на дочери станичного атамана и вместе с семьей переезжает в Москву. В столице работал грузчиком, мостил дороги. Но мечты о литературной деятельности никогда не отпускали его. И Шолохов работает по ночам — пишет рассказы. Первый его сборник «Донские рассказы» вышел осенью 1925 года и был хорошо встречен критикой. Несмотря на первый литературный успех, Шолохов покидает столицу и возвращается на Дон. Дома он начинает писать главный роман всей своей жизни — «Тихий Дон».
Первую часть романа Шолохов заканчивает в марте 1928 года. Когда она была впервые напечатана в журнале «Октябрь», автору было всего 23 года. Роман сразу же вызвал нападки со стороны ассоциации пролетарских писателей. В нем Шолохов обличает не только монархию, временное правительство, белых, зеленых и прочих цветных, но и советскую власть, большевиков. Эта тема будет продолжена им и в «Поднятой целине».
После смерти писателя выяснится, что он действительно был знаком с белогвардейцем, ставшим прототипом Григория Мелехова. Если бы Шолохов заявил об этом сразу, он смог бы отвести от себя подозрения в плагиате. Но писатель предпочел держать тайну в секрете до самой смерти. И для этого у него были весомые причины.
Первую волну обвинений Шолохов от себя отвел — он представил черновик романа специально созданной комиссии 29 апреля 1929 года. В газете «Правда» было напечатано заключение, что автор «Тихого Дона» — Шолохов. Но и это не остановило преследования недоброжелателей.
В роковом 1938 году от ареста и неминуемой смерти Шолохова спасает только личная  благосклонность Сталина. В 1940 году роман выходит отдельным изданием. Вскоре началась война, и рукопись Шолохова погибла во время налета. Единственное доказательство, что роман принадлежит перу Шолохова, было уничтожено! Но судьба готовила Михаилу Александровичу все новые испытания...
После войны Шолохов успешно печатается. Сергей Бондарчук экранизирует его рассказ «Судьба человека». Сергей Герасимов снимает легендарный «Тихий Дон». Экранизация «Тихого Дона» вначале вызвала скептическое отношение со стороны Шолохова, но с предложением экранизировать роман он согласился. Вместе с Герасимовым работал над написанием сценария для фильма, утверждал актеров на роли. Шолоховские требования к деталям при съемках были абсолютны, и именно благодаря ему эта картина стала бессмертной.
Исполнительница роли Аксиньи Элина Быстрицкая вспоминала, что когда Шолохов пришел на просмотр отснятых первых двух серий, а просмотр длился долго, три часа без перерыва, он все время курил. После окончания воцарилась долгая пауза. Шолохов сидел не двигаясь. Затем повернулся и хрипловатым голосом сказал: «Ваш фильм идет в дышловой упряжке с моим романом». Это была наивысшая точка попадания режиссером и всей съемочной группой во всю суть шолоховского романа.
Во время недавней авторской передачи Андрея Малахова «В субботу вечером», посвященной 55-летию начала съемок «Тихого Дона», Людмила Хитяева, снявшаяся в роли Дарьи, вспоминала, что перед съемками к ним приезжал казачий народный хор. Артисты смотрели и наблюдали все со стороны: как одеваются, о чем и как говорят казаки. Самое главное было — уловить интонацию. То, что на бумаге не выскажешь! Артисты должны были подслушать и подсмотреть ту невидимую ментальность казачьей жизни, которая и отделяет, и возвышает, и делает таким отличным от других казачье сословие.
В 1955 году Шолохов отметил свой первый юбилей. К этому времени он — безоговорочно признанный властью советский классик. Через десять лет писатель получит  самую главную награду в своей жизни — Нобелевскую премию по литературе. Сразу после войны шведские газеты писали, что Шолохов, как и Паустовский (об этом ниже), давно достойны Нобелевской премии по литературе. Но радость присуждения премии вскоре была омрачена новыми  обвинениями в плагиате.
Увы,  великий русский писатель, правдолюб Александр Солженицын с середины 60-х годов прошлого века зачем-то возглавил движение по низвержению Шолохова с корабля современности.
Солженицын не мог не видеть безусловного таланта Шолохова, но чем тогда объяснить нападки на коллегу? Это первый вопрос. И второй: почему Шолохов не выступил открыто со своим оправданием? Ответ на первый вопрос многих разочарует. Законы творческого жанра таковы, что не всегда масштаб личности художника совпадает с масштабом его человеческих качеств.  Творческая среда крайне капризна и, как говорят в народе, склочна до беспредельности. При всем уважении к Александру Исаевичу, не будем забывать его главный лозунг при общении с коллегами: лучше плюнуть первым, чем вытираться. Оправдывающийся всегда виноват. Творческая среда как пирамида: чем выше к вершине, тем сильнее толкают, тем более, что место на вершине для гения одно. А если гениев несколько?
Говоря словами Ивана Бунина, от создания великого до похода к нотариусу для раздела имущества — один  шаг. В печати часто мелькают слова Ульянова-Ленина о русской интеллигенции, нелицеприятные и злые. Что правда, то правда, они обидны до слез. Но вот что пишет в своих оценках интеллигенции Константин Паустовский, к слову сказать, претендовавший на Нобелевскую премию вместе с Шолоховым в том же 1965 году: «О, эти профессорские семьи с обоготворением вздорных фамильных привычек, с выпячиванием собственной порядочности, с высокомерной вежливостью, с маститыми педантами-отцами, священнодействующими над определением количества волосков у щитовидных червей, с прилизанным по синтаксису языком, с чопорными женами и их чистоплюйством, с тайным подсчетом чужих научных и служебных успехов и неудач!». Или тот же Солженицын, тонко подмечая раздробленность, неуклюжесть и высокомерие творческой элиты, когда власть легко может ею управлять на балансах интересов, причем основания для этого дает сама же интеллигенция по причине своей неуемной гордыни и зазнайства, в своем романе «В круге первом пишет»: «На воле невозможно собрать в одной конструкторской группе двух больших инженеров или двух больших ученых: начинают бороться за имя, за славу, за сталинскую премию, обязательно один другого выживет. Поэтому все конструкторские бюро на воле — это бледный кружок вокруг одной яркой головы. А на шарашке? Ни слава, ни деньги никому не грозят. Николаю Николаевичу полстакана сметаны и Петру Петровичу полстакана сметаны. Дюжина медведей мирно живет в одной берлоге, потому что некуда деться. Поиграют в шахматишки, покурят — скучно. Может, изобретем что-нибудь? Давайте. Так многое создано в нашей науке». Вот и все! Возможно, кто-то подумает, что сказано это по другому поводу. Повод-то другой, но суть от этого не меняется. А она в том, что двигателем подобных творческих «развлечений» всегда была, есть и будет зависть. Цинично? Зато честно и конкретно.
В предисловии к своему исследованию Солженицын задавался тем же вопросом, что и другие обвинители Шолохова: как мог 20-летний мальчишка написать такой серьезный роман? Но сам же Солженицын дает ответ на этот вопрос. Перечислив все свои возражения, сомнения и противоречия, он сам спрашивает: так, может, перед нами несравненный гений? Но ответа Солженицын не дал. Исследования с предисловием Солженицына разрывало шолоховский роман на части — он прекращал свое существование как произведение литературы.
Умирая, Шолохов не знал, будет ли оправдан перед потомками...
1975 год был последним юбилейным для Шолохова и годом последнего его публичного появления на людях. Писатель узнает, что он неизлечимо болен: врачи поставили диагноз — рак горла. Недуг медленно, но верно отнимал последние силы. Он умер в феврале 1984 года. Похоронили Шолохова, как он того и хотел, неподалеку от его дома между четырех берез. Он посадил эти деревья сам и хотел, чтобы там была его могила.
После смерти Шолохова историки и исследователи не раз возвращались к загадочной фигуре белогвардейца, которого писатель вывел в романе под именем Мелехова. Выяснилось, что прототипом Мелехова был казак Харлампий Ермаков. Он был одним из предводителей восстания донских казаков против советской власти в 20-е годы. Ермаков, как и Григорий Мелехов, в 19 лет ушел на фронт, сражался в том же 12-м Донском казачьем полку, который входил в 11-ю дивизию на германо-австрийском фронте. Жизненный и фронтовой путь Ермакова и его литературного прототипа совпадали как две капли воды. В годы гражданской войны Ермаков попал в тюрьму и был приговорен  к расстрелу. Шолохов был лично знаком с Ермаковым, но признаться в этом не смог. Ведь такое признание в 30-е годы означало бы для самого писателя неминуемую гибель. Тем более, что в 1922 году Шолохов уже приговаривался к расстрелу за свои «подвиги» в  отряде по продразверстке. От смерти спасло его лишь несовершеннолетие — ему было в то время только 17 лет. Шолохов также скрыл этот факт.
А мог ли он обнародовать всю правду в конце жизни, выступить с официальным обращением и тем самым отвергнуть обвинения в плагиате? Теоретически да. А практически? Сомневаюсь! Для основной массы населения Советского Союза тема плагиата «Тихого Дона» была неизвестной — о ней во времена Брежнева знали и неформально обсуждали между собой только те, кто слушал «Голос Америки». К чести «пиарщиков» американской радиостанции нужно несомненно отнести тот факт, что тема шолоховского «плагиата» стала настоящей удачей ее менеджеров. И совсем неважно, что говорил в своих передачах Солженицын на эту тему. Просто более жареного факта было трудно себе представить — официозного и парадного советского писателя, к тому же Нобелевского лауреата, обвиняют в плагиате...
Рассуждая о фигуре и творчестве Шолохова, никак нельзя забывать о том времени,  в котором он жил. Шолохов во времена Леонида Брежнева — непререкаемый авторитет в советской литературе, осыпанный всеми мыслимыми и немыслимыми наградами со стороны государства. И публично выступить в «Правде», «Известиях» или «Литературной газете» он попросту не мог. По очень простой причине — никто из партийного аппарата того времени не допустил бы, чтобы подобное заявление было опубликовано и стало доступно массовому советскому читателю. Предел допустимого, возможного и публичного у Шолохова был. И был барьер, через который он не мог переступить, — идеологический партийный аппарат. Материальная компенсация за это молчание была — государство выделило Шолохову все сполна. И совсем неважно, был ли у него «открытый» счет в банке, когда тратить деньги можно было по потребности, как в свое время пользовался подобной сказочной привилегией Горький. Но душевного равновесия писателю это не дало.
В 90-е годы прошлого века имя Шолохова вновь стало подвергаться критике. Вновь зазвучали обвинения в плагиате. Посеянные Александром Солженицыным сомнения могли быть развеяны только в одном случае — если бы вдруг нашлась рукопись романа. Феликс Кузнецов, бывший в то время директором Института мировой литературы Российской академии наук, вспоминал, что нужно было во что бы то ни стало добыть, найти, подержать в руках подлинную рукопись романа или хотя бы его наброски. Сделать это было крайне трудно, хотя в год смерти Шолохова в печати появилась информация, что где-то сохранились черновики «Тихого Дона».
Один известный журналист заявил в печати, что видел шолоховский архив, но у кого он хранится, сообщать не стал, более того, наотрез отказался говорить на эту тему. Но рыночные отношения взяли свое, и загадочный владелец, который хранил у себя рукопись еще при жизни Шолохова, предложил выкупить ее у него за полмиллиона  долларов. Выяснилось, что этот владелец — родственница  близкого друга Шолохова. В  Российской академии наук пришли к выводу, что рукопись нужно выкупать, но не за 500 тысяч, как просил продавец, а за 50 тысяч долларов. Все наследники Шолохова письменно отказались от этих денег. А на письмо Феликса Кузнецова об оказании материальной помощи для этого выкупа Владимир Путин, бывший в 1999 году премьер-министром России, отозвался мгновенно. Рукопись была выкуплена.
Математический анализ и стилистические исследования, проведенные как в России, так и в Швеции, показали, что роман «Тихий Дон» однозначно принадлежит перу Михаила Шолохова...
Шолохов в реальной жизни не был ангелом. Многие его поступки по отношению к коллегам сложно понять, еще сложнее их принять. Его жесткость, а иногда и жестокость, предельная капризность во многих вопросах имеют свое объяснение. Роман с властью у него вышел отличным — от нее он получил все, что хотел, и даже больше. Но отношения со своим временем не сложились. А другого и быть не могло. Слишком резко и ярко он ворвался в него, ошеломив всех своим талантом и искренностью. И предельно ярко дал, помимо своей воли, оценку этому времени. Такое не прощается! Но к чести Шолохова, он никогда не претендовал на звание мессии, в отличие от Солженицына. Даже несмотря на то, что более чем полувековая клевета фактически сломала в нем писателя.  Для масштаба его таланта всего написанного им явно маловато...
Что двигало Солженицыным, понять трудно. Наверное, обида и досада, переросшая в агрессию по отношению к коллеге. Но пришедший в литературу уже в зрелом возрасте Солженицын, при всей его математической точности анализа «Тихого Дона», не смог заметить главного: Шолохов в своем романе не дает оценку времени, о котором пишет, он не принимает ни одну из конфликтующих сторон. «Тихий Дон» — это постоянное удивление перед жизнью, попытка разгадать ее тайны и загадки. А все это присуще только... молодости! К тридцати-сорока годам удивление исчезает, на смену ему приходит так называемый  авторский взгляд на вещи. В этом, на мой взгляд, и кроется разгадка одной из самых больших загадок ХХ века — загадки «Тихого Дона» и личности его автора Михаила Шолохова.