Мы и время



Корейские мотивы

До этой поездки я не был в Северной Корее семь лет и мог судить о ситуации в этой одной из самых загадочных стран мира исключительно по тому, что о ней рассказывали российские СМИ, которым я давно перестал верить. Поэтому, получив приглашение посетить мероприятия, приуроченные к 100-летнему юбилею Ким Ир Сена, я с радостью воспользовался предоставившейся возможностью.
Десять апрельских дней я вместе с многочисленной группой приглашенных со всего мира провел в КНДР, участвовал в официальных мероприятиях в Пхеньяне, посетил гору Пактусан на севере Корейского полуострова, где в годы войны у подножия этого вулкана располагалась партизанская база Ким Ир Сена и где, между прочим, как говорят, родился его сын Ким Чен Ир.
То, что довелось увидеть, мало напоминало ту ужасную картину, которую нам годами рисовала мировая пресса.
Начну с того, что за время, которое я его не видел, Пхеньян стал еще более благоустроенным, красивым и… высоким. Сложилось впечатление, что в последние годы сооружений ниже 25 этажей северные корейцы в своей столице просто не строили. Причем это касается как административных, так и жилых зданий, которых стало намного больше. Надо сказать, что 25 этажей — далеко не предел. Как и других иностранных гостей, меня поселили в роскошной 50-этажной гостинице, построенной на живописном острове посередине протекающей через город реки Тэдонгаи. Гостиница достойная во всех отношениях. Располагает широкой сетью разнообразных торговых точек, где товары можно приобрести как за местные воны, так и за иностранную валюту (доллары, евро, юани и т.д.), четырьмя ресторанами национальной и европейской кухни, множеством скоростных лифтов, прозрачные кабины двух из которых движутся по внешней стороне здания, открывая вид на столицу КНДР с высоты птичьего полета, и многим еще чем, включая внушительные аквариумы с акулами, осетрами и гигантскими черепахами. К празднику Пхеньян украсил еще и 105-этажный отель, построенный в виде пирамиды.
Единственное, что удивило меня, так это название нашей гостиницы. По словам переводчицы, оно означает «Остров рогатых козлов».
— Наверное, она перепутала что-то или неудачно пошутила, — подумал я, вспомнив о забавной ситуации со словом «козел», с которой столкнулся в свое время в Корее
— Мы начинаем активно разводить зайцев и козлов, — услышал я тогда на встрече в обществе дружбы и весьма удивился. Зачем им зайцы? И какая практическая польза от козлов? Позже сообразил, что речь шла о серьезных программах развития кролиководства и разведения коз — отраслей сельского хозяйства, которых до этого практически не было.
Дело в том, что территория КНДР приблизительно равна нашей, а численность населения — в два раза больше. Но при этом 80 процентов страны занимают горы. Поэтому посевных площадей остро не хватает, а пастбищ фактически нет. Вот почему и мясное, и молочное животноводство в стране отсутствуют, а из зерновых культур выращивается исключительно рис. В условиях дефицита земли рачительные корейские крестьяне используют даже узкие бортики рисовых чеков. Там сажают гаолян (разновидность сорго), из которого потом готовят спирт.
Таким образом, традиционный рацион корейцев составляют морепродукты, овощи, выращивать которые они признанные мастера, и блюда из риса, заменяющего им  хлеб.
Разведение зайцев и козлов внесло в этот перечень некоторые изменения. Вначале на глаза попались клетки с кроликами, которым дети носили собранную в горах траву, и стада коз. На этот же раз я впервые увидел в меню такой экзотический для Кореи продукт, как йогурт. Признаем, что и крольчатина — это не заезженная нашими анекдотчиками и юмористами собачатина. Такое вот от козла молоко и жаркое из зайчатины...
Появилась на столах и привычная для нас выпечка (булочки, пончики, пирожки). Думаю, что мука закупается по импорту или поступает по линии гуманитарной помощи.
Завершая кулинарную тему, скажу, что больше всего меня удивило обилие в апреле спелых арбузов. Наши сопровождающие утверждали, что их выращивают в теплицах на юге страны.
Что запомнилось еще? Безусловно, заметно выросшее число легковых автомобилей. Если раньше бросалось в глаза наличие хороших дорог и обилие регулировщиков уличного движения (преимущественно красивых девушек в форме и с полосатыми жезлами и флажками в руках) при почти полном отсутствии автомашин, то теперь я стал свидетелем настоящей дорожной пробки, виновниками которой стали мы сами. Пропуская колонну автобусов, перевозившую иностранных гостей на очередное мероприятие, местная дорожная полиция перекрыла одну из улиц, собрав у перекрестка длиннющую колонну транспорта, в основном легковушек. Похоже, понятие «личное авто» уже стало в этой стране реальностью.
Впрочем, как и наличие сотовой связи. Конечно, мобильных телефонов не так много, как у нас, но они уже есть. Наши сопровождающие пользовались ими весьма активно, а у иностранных гостей их во время таможенного досмотра в аэропорту изымали, возвращая в день отъезда. Не имея роуминга, я сильно по этому поводу не переживал, хоть и лишился одновременно фотоаппарата, диктофона и часов, в качестве чего я привык использовать свой мобильник. В чужой монастырь со своим уставом не ходят, решил я, вспомнив, как перед этим китайские охранники в аэропорту Пекина, где мы пересаживались в корейский самолет, в течение часа изымали у меня три зажигалки, о наличии которых в моем багаже я просто не подозревал. Боялись, видимо, что подожгу самолет или саму Поднебесную. Пришлось просить у голландцев спички, которые под китайские правила почему-то не попали.
Еще сильно удивило появление в Пхеньяне православного храма. Это в стране, где и буддистские культовые сооружения встречаются крайне редко! Между прочим, часть гостей из России прибыли в страну Утренней свежести вовсе не на юбилей ее вождя, а на празднование Пасхи.
Таковы самые общие впечатления о поездке. А теперь о событии, из-за которого она состоялась.
То, что северные корейцы умеют проводить массовые мероприятия с блеском, известно давно. Не ударили они лицом в грязь и на этот раз.
Военный парад запомнился невероятно большим количеством участников, которые много часов без устали демонстрировали нам свою строевую выучку. Потом нам показали артиллерию, ракетные войска, различную бронетехнику, авиацию и даже кавалерию. Кроме того, я впервые в жизни увидел парадные коробки, укомплектованные исключительно женщинами. Смотрелись дамы в военной форме весьма достойно.
Не доводилось мне ранее видеть и столь красочного и продолжительного фейерверка, что состоялся в Пхеньяне в последние дни празднования. Впечатление от этого огненного буйства осталось незабываемым. Интересно, что огненная феерия органично сочеталась с водной. Мощные насосы, установленные на реке, поднимали в воздух тонны красочных струй на 20—30-метровую высоту. Водяные брызги отражали вспышки пламени, делая зрелище еще более красивым. Организаторы действа использовали в своих целях и городскую архитектуру. Петарды стартовали с крыш самых известных зданий города, подсвечивая их. В том числе с вершины обелиска в честь идей чучхе... Короче, было на что посмотреть. При этом, несмотря на  все изыски пиротехников, жертв, пожаров и разрушений в городе не было.
Огненный праздник получил продолжение на следующий день — во время того, что корейцы назвали балом на центральной площади. Такой же впечатляющий фейерверк сопровождал праздничный бал в центре города, в ходе которого приблизительно сто тысяч артистов (как профессиональных, так и самодеятельных) демонстрировали свое танцевальное и песенное искусство. О масштабе события можно судить по тому, что его участников было заметно больше, чем зрителей, которым места на площади просто не хватило.
Не менее запоминающимися были и другие праздничные мероприятия. Такие, как массовый митинг по поводу открытия памятника Ким Ир Сену и Ким Чен Иру, или международные конференции, посвященные идеям чучхе и проблеме мирного объединения Кореи.
Нам довелось собственными глазами наблюдать, как осуществлялись практически все пункты этой праздничной программы. Единственно, куда нас не пригласили, так это на пленум правящей партии, избравший Ким Чен Ына главой Трудовой партии.
Учитывая, что на большинстве мероприятий мы находились вблизи от нового руководителя страны, какое-то общее впечатление о нем мы могли составить сами. Что могу сказать? Молодой, склонный к легкой полноте человек, внешне похожий на своего отца. К своей новой роли пока еще не привык, поэтому держится достаточно скованно. Ни на шаг от него не отходил генерал, как говорят, его родной дядя, опекающий своего племянника.
А вот о событиях, связанных с запуском спутника, ничего сказать не могу. Комментарии наших гидов были весьма скупы. Неудачный, мол, запуск, и все тут! Будут новые.
Но больше всего удивило не то, чему я был свидетелем сам, а то, что рассказали об этих событиях с телеэкрана. Дело в том, что в самой закрытой, как утверждают, стране мира в гостинице можно смотреть не только корейские, но еще и японские, китайские и российские каналы. Поэтому, вернувшись вечером в гостиницу, я внимательно отслеживал, как комментирует увиденное пишущая и снимающая братия. О китайских и японских коллегах ничего сказать не могу — не знаю языка. А вот российские собратья произвели сильное, хотя и неприятное, впечатление своей тенденциозностью, ерничаньем, многократным повторением избитых журналистских штампов. Просматривая их репортажи, лишний раз убеждался в правоте тех, кто утверждает, что СМИ и люди страдают одинаковыми болезнями. Желтухой, например.
Больше всего меня восхитил случай, когда после слов о том, что корейцам не дают общаться с иностранцами, я увидел на экране собственную физиономию. Кто, скажите, после этого поверит, что общаться тебе мешал исключительно языковой барьер?! Что наличие переводчиков снимало все проблемы. Что население не выглядело жертвами «диктатуры», вело себя активно и дружелюбно приветствовало нас...