Страницы истории

№40 от 01 октября 2020 года

Статья

Комментарии (0)

Сомневающийся гений

Жизнь и творчество Лема в цитатах из произведений писателя-фантаста и писателя-философа в одном лице

В своей книге «Глас Господа» он писал: «Гениальность есть вечное сомнение, сомнение прежде всего...». И именно сомнение в незыблемости существующей реальности заставляло идти вперед в его фантазиях, преодолевать временные и пространственные границы. «Солярис», «Кибериада», «Человек с Марса», «Сумма технологии» и еще сотни его книг до сих пор «говорят» на 41 языке и продаются миллионными тиражами.

«Все тут рослые, красивые, улыбаются. А я слаб, по-детски капризен, все меня раздражает»

(«Футурологический конгресс»)

Знаменитый писатель-фантаст появился на свет 12 сентября 1921 года в городе Лемберг (ныне Львов) в ассимилированной семье польских евреев. Его отец Самуил Лем был ларингологом, в прошлом фронтовым врачом. Сына обожал и всячески баловал. И мальчик радовал родителей, был не по годам развит, научился писать в четыре года. Что касается поведения, то сам Лем позже писал о своих детских годах: «Я был чудовищем». Он с увлечением ломал игрушки и читал запрещенные для его возраста книги. Испытывал терпение родных  и в еде: соглашался пообедать только в том случае, если отец попеременно открывал и закрывал зонтик. Еще мог в виде одолжения поесть под столом.

«Высшее образование не является противоядием. Разум вообще нельзя внедрить в голову насильно».
 
(«Раса хищников»)

В 1939 году Станислав окончил гимназию имени Кароля Шайнохи во Львове. Хотел поступить в Политехнический университет, но тут подвело происхождение, и его не взяли. Тогда Лем пошел по стопам отца – отправился учиться в Львовский медицинский институт. Когда в университете измеряли показатель IQ, то его равнялся 180 баллам – уровню гения.

Обучение прервала Вторая мировая война. Семье Лема удалось выжить только потому, что отец достал поддельные документы о «правильном происхождении» – по Нюрнбергскому праву даже евреи-выкресты подлежали уничтожению. «Мои предки были евреи. Я ничего не знал об иудейской религии. Как и о еврейской культуре.

Собственно, лишь нацистское законодательство просветило меня», – писал Лем.

«Война – худший способ сбора информации о чужой культуре».

(«Эдем»)

Во время немецкой оккупации юноша освоил специальность автомеханика и стал участником Сопротивления. Как работник немецкой фирмы, мог воровать боеприпасы со «склада трофеев германских военно-воздушных сил». А украденное перевозил в трамвае. Однажды полицейский прыгнул на подножку трамвая и прижался к юноше, чтобы ухватиться за ручку двери. «Это могло кончиться для меня очень плохо.

Я проявил несубординацию, легкомыслие и глупость и все же поступил именно так. Что это было – вызов судьбе или недомыслие? Я и теперь не знаю», – позже размышлял Лем.

После окончания войны его семья, оставив все имущество, покинула советский Львов и переехала в Краков. Станислав мог неплохо зарабатывать в качестве механика, но под влиянием отца стал изучать медицину в Ягеллонском университете. Однако диплома так и не получил. Чтобы избежать карьеры военного медика, отказался сдавать выпускные экзамены. Какое-то время он работал младшим ассистентом в анатомическом театре при университете, а также в «Науковедческом кружке», который собирал зарубежную научную литературу, попавшую на территорию Польши.
 
«Содержание моих галлюцинаций, каким бы оно ни было, мое личное дело».
 
(«Солярис»)

В 50-е годы Станислав начал писать рассказы. Роман «Астронавты», который был опубликован в 1951 году, читатели сразу оценили, а в 1953-м вышел в свет первый рассказ из цикла «Звездные дневники». В этом же году Лем женился на рентгенологе Барбаре Лесьняк, за которой несколько лет упорно ухаживал. Жена жила с сестрой на другом конце Кракова, и писатель ездил к ней на трамвае. Бедность была крайняя.

Его работоспособность была чрезвычайно высока: каждые три дня он выдавал эссе или публицистический текст. Лем знал шесть языков: польский, русский, украинский, немецкий, английский, французский, перечитывал море научной литературы.

Родные вспоминали, что уже в четыре часа утра Станислав принимался за работу, затем  делал покупки и возвращался домой. В рабочем кабинете сладкоежка Лем хранил запасы марципанов и шоколада. Спать ложился около 8-9 часов вечера. А утром снова садился за пишущую машинку...

«Как можете вы понять океан, если уже не в состоянии понять друг друга?»

(«Солярис»)

Наибольшей любовью произведения польского писателя пользовались в СССР, где его книги выходили миллионными тиражами. А после экранизации «Соляриса» самые нечитающие граждане Страны Советов открыли для себя классика фантастики. Но сам Лем картину в постановке Тарковского так и не досмотрел, объяснив это тем, что врачи запретили ему нервничать. Он признавал, что Тарковский был гениальным художником и исключительной личностью, но не соглашался с его трактовкой романа.  

«Солярис» должен был стать вопросом о границах человеческого познания, а не психологической драмой типа «Преступления и наказания» в космосе, считал Лем. «Тарковский слишком «заземлил» книгу: ввел родителей и родственников Кельвина», – говорил писатель. «В конце появляется какая-то избушка на острове. Когда я об этом слышу, меня охватывает чудовищное раздражение», – признавался он. Видимо, в приступе раздражения после шестинедельного обсуждения сценария Лем обозвал Тарковского дураком.

«Молчание – лучшая тактика при случайных знакомствах».

(«Футурологический конгресс»)

Многие свои книги Лем не причислял к жанру фантастики. Он полагал, что эти произведения ближе к Вольтеру или к работам философов эпохи Просвещения.

В определенный момент он вообще перестал писать романы – расхотелось. К тому моменту издал более 40 томов прозы, и одно только администрирование всех этих трудов, особенно в мировом масштабе, отнимало изрядно сил. И Лем ехидно добавлял, что, отказываясь сочинять еще одну книгу, он просто заботится о своих читателях. Польский фантаст и философ Станислав Лем ушел из жизни 27 марта 2006 года в Кракове в возрасте 84 лет.

Его сын, Томаш Лем, который родился 14 марта 1968 года, окончил американскую школу в Вене, изучал физику и математику в Венском университете, затем завершил образование как физик в Принстонском университете. И в результате стал переводчиком художественных и публицистических книг. А еще Томаш написал книгу воспоминаний о своем отце «Приключения в поле всемирного тяготения». Кстати, в литературном таланте Лему-младшему не откажешь...

Александр КАЗАНКОВ