Погода, Беларусь
Главная Написать письмо Карта сайта
На заметку потребителю
>>>
Совместный проект
>>>
Люди в белых халатах
>>>



Страницы истории

№40 от 01 октября 2020 года

Сомневающийся гений
Сомневающийся гений

Жизнь и творчество Лема в цитатах из произведений писателя-фантаста и писателя-философа в одном лице

В своей книге «Глас Господа» он писал: «Гениальность есть вечное сомнение, сомнение прежде всего...». И именно сомнение в незыблемости существующей реальности заставляло идти вперед в его фантазиях, преодолевать временные и пространственные границы. «Солярис», «Кибериада», «Человек с Марса», «Сумма технологии» и еще сотни его книг до сих пор «говорят» на 41 языке и продаются миллионными тиражами.

«Все тут рослые, красивые, улыбаются. А я слаб, по-детски капризен, все меня раздражает»

(«Футурологический конгресс»)

Знаменитый писатель-фантаст появился на свет 12 сентября 1921 года в городе Лемберг (ныне Львов) в ассимилированной семье польских евреев. Его отец Самуил Лем был ларингологом, в прошлом фронтовым врачом. Сына обожал и всячески баловал. И мальчик радовал родителей, был не по годам развит, научился писать в четыре года. Что касается поведения, то сам Лем позже писал о своих детских годах: «Я был чудовищем». Он с увлечением ломал игрушки и читал запрещенные для его возраста книги. Испытывал терпение родных  и в еде: соглашался пообедать только в том случае, если отец попеременно открывал и закрывал зонтик. Еще мог в виде одолжения поесть под столом.

«Высшее образование не является противоядием. Разум вообще нельзя внедрить в голову насильно».
 
(«Раса хищников»)

В 1939 году Станислав окончил гимназию имени Кароля Шайнохи во Львове. Хотел поступить в Политехнический университет, но тут подвело происхождение, и его не взяли. Тогда Лем пошел по стопам отца – отправился учиться в Львовский медицинский институт. Когда в университете измеряли показатель IQ, то его равнялся 180 баллам – уровню гения.

Обучение прервала Вторая мировая война. Семье Лема удалось выжить только потому, что отец достал поддельные документы о «правильном происхождении» – по Нюрнбергскому праву даже евреи-выкресты подлежали уничтожению. «Мои предки были евреи. Я ничего не знал об иудейской религии. Как и о еврейской культуре.

Собственно, лишь нацистское законодательство просветило меня», – писал Лем.

«Война – худший способ сбора информации о чужой культуре».

(«Эдем»)

Во время немецкой оккупации юноша освоил специальность автомеханика и стал участником Сопротивления. Как работник немецкой фирмы, мог воровать боеприпасы со «склада трофеев германских военно-воздушных сил». А украденное перевозил в трамвае. Однажды полицейский прыгнул на подножку трамвая и прижался к юноше, чтобы ухватиться за ручку двери. «Это могло кончиться для меня очень плохо.

Я проявил несубординацию, легкомыслие и глупость и все же поступил именно так. Что это было – вызов судьбе или недомыслие? Я и теперь не знаю», – позже размышлял Лем.

После окончания войны его семья, оставив все имущество, покинула советский Львов и переехала в Краков. Станислав мог неплохо зарабатывать в качестве механика, но под влиянием отца стал изучать медицину в Ягеллонском университете. Однако диплома так и не получил. Чтобы избежать карьеры военного медика, отказался сдавать выпускные экзамены. Какое-то время он работал младшим ассистентом в анатомическом театре при университете, а также в «Науковедческом кружке», который собирал зарубежную научную литературу, попавшую на территорию Польши.
 
«Содержание моих галлюцинаций, каким бы оно ни было, мое личное дело».
 
(«Солярис»)

В 50-е годы Станислав начал писать рассказы. Роман «Астронавты», который был опубликован в 1951 году, читатели сразу оценили, а в 1953-м вышел в свет первый рассказ из цикла «Звездные дневники». В этом же году Лем женился на рентгенологе Барбаре Лесьняк, за которой несколько лет упорно ухаживал. Жена жила с сестрой на другом конце Кракова, и писатель ездил к ней на трамвае. Бедность была крайняя.

Его работоспособность была чрезвычайно высока: каждые три дня он выдавал эссе или публицистический текст. Лем знал шесть языков: польский, русский, украинский, немецкий, английский, французский, перечитывал море научной литературы.

Родные вспоминали, что уже в четыре часа утра Станислав принимался за работу, затем  делал покупки и возвращался домой. В рабочем кабинете сладкоежка Лем хранил запасы марципанов и шоколада. Спать ложился около 8-9 часов вечера. А утром снова садился за пишущую машинку...

«Как можете вы понять океан, если уже не в состоянии понять друг друга?»

(«Солярис»)

Наибольшей любовью произведения польского писателя пользовались в СССР, где его книги выходили миллионными тиражами. А после экранизации «Соляриса» самые нечитающие граждане Страны Советов открыли для себя классика фантастики. Но сам Лем картину в постановке Тарковского так и не досмотрел, объяснив это тем, что врачи запретили ему нервничать. Он признавал, что Тарковский был гениальным художником и исключительной личностью, но не соглашался с его трактовкой романа.  

«Солярис» должен был стать вопросом о границах человеческого познания, а не психологической драмой типа «Преступления и наказания» в космосе, считал Лем. «Тарковский слишком «заземлил» книгу: ввел родителей и родственников Кельвина», – говорил писатель. «В конце появляется какая-то избушка на острове. Когда я об этом слышу, меня охватывает чудовищное раздражение», – признавался он. Видимо, в приступе раздражения после шестинедельного обсуждения сценария Лем обозвал Тарковского дураком.

«Молчание – лучшая тактика при случайных знакомствах».

(«Футурологический конгресс»)

Многие свои книги Лем не причислял к жанру фантастики. Он полагал, что эти произведения ближе к Вольтеру или к работам философов эпохи Просвещения.

В определенный момент он вообще перестал писать романы – расхотелось. К тому моменту издал более 40 томов прозы, и одно только администрирование всех этих трудов, особенно в мировом масштабе, отнимало изрядно сил. И Лем ехидно добавлял, что, отказываясь сочинять еще одну книгу, он просто заботится о своих читателях. Польский фантаст и философ Станислав Лем ушел из жизни 27 марта 2006 года в Кракове в возрасте 84 лет.

Его сын, Томаш Лем, который родился 14 марта 1968 года, окончил американскую школу в Вене, изучал физику и математику в Венском университете, затем завершил образование как физик в Принстонском университете. И в результате стал переводчиком художественных и публицистических книг. А еще Томаш написал книгу воспоминаний о своем отце «Приключения в поле всемирного тяготения». Кстати, в литературном таланте Лему-младшему не откажешь...

Александр КАЗАНКОВ



Всего 0 комментария:


Еще
В рубрике

Сказ про то, как белорусский князь крестоносцев бил

Жизнь – самый крутой сценарист и режиссер. Ее истории даже более удивительны, чем голливудские. Недавно одну такую услышала от создателя краеведческого музея Старосельской школы Витебского района Маргариты Юшкевич, открывшей нам, столичным гостям, настоящую музейную сокровищницу, под завязку заполненную историческими раритетами Придвинского края.

О таких говорят: человек поступка. Народный артист СССР и Беларуси Николай Еременко ничего не брал от жизни готовым. Каких усилий стоило ему строительство дороги своей судьбы, доподлинно известно лишь его измотанному нескончаемыми битвами сердцу...

В этом году исполняется десять лет со дня смерти интереснейшего мыслителя нашего времени всемирно известного философа и писателя Александра Зиновьева. В Минске в гостях у Международного медиаклуба «Формат А-3» побывала Ольга Зиновьева, вдова и соратник выдающегося ученого, которого называют современным Ломоносовым.