Страницы истории

№23 от 08 июня 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Ольга Зиновьева:«Мы жили на котурнах»

Наше досье

Ольга Зиновьева окончила философский факультет МГУ, отделение немецкой филологии Института Гете и Академию высшего менеджмента (Мюнхен). Руководит Международным научно-образовательным центром имени
А. Зиновьева в МГУ и Биографическим институтом, является сопредседателем Зиновьевского клуба, президентом Международного общества «Россия – Германия», которое основано в свое время решением Леонида Брежнева и Вилли Брандта.

В этом году исполняется десять лет со дня смерти интереснейшего мыслителя нашего времени всемирно известного философа и писателя Александра Зиновьева. В Минске в гостях у Международного медиаклуба «Формат А-3» побывала Ольга Зиновьева, вдова и соратник выдающегося ученого, которого называют современным Ломоносовым.

Интерес к его трудам огромен во всем мире, поскольку великий философ предсказал многое из того, что с нами происходит. Его книги издаются миллионными тиражами, а в этом году исполняется сорок лет с момента выхода первого в истории мировой литературы социологического романа «Зияющие высоты», ставшего нарицательным именем Советского Союза.

Александр Зиновьев создал свою российскую логическую школу и признан одним из трех ведущих логиков мира, это единственный русский лауреат высшей награды в социологии – Премии Алексиса де Токвиля, академик европейских, международных и российских академий.

Его считают человеком редких прозрений и крупных парадоксов: антисталинист, который готовил покушение на Сталина, и который позже сожалел о гибели Советского Союза. Критик коммунизма, который был убежден, что именно эта идея превратила Россию в мощнейшую мировую державу. В СССР его лишили званий, наград (в том числе фронтовых), гражданства. Гвардии капитана авиации, на счету у которого десятки боевых вылетов в годы войны, разжаловали в рядовые, и в 1978 году он был выслан в Германию. В 1990 году советское гражданство семьи Зиновьевых было восстановлено, они вернулись на родину, но это уже была совсем другая страна…

Не реформы, а катастройка

Горбачевские реформы Зиновьев пророчески окрестил «катастройка», от слова «катастрофа». Он призывал не нестись впереди паровоза, объяснял, что в каждой системе бывают кризисные явления. Советское руководство априори не допускало возможности того, что кризисные явления могут сопутствовать коммунизму. А для Зиновьева это были естественные проблемы роста. Он кричал о повальном увлечении западными ценностями, но страна была уже подогрета и нашпигована иллюзорными представлениями о демократии, рынке, «свободном мире» и так далее. Люди жаждали обаяния западного образа жизни. Страшно, что погнавшись за маленьким автомобильным или, там, квартирным счастьем, потеряли страну. И уникальную систему, которую нужно было ремонтировать. С ней нужно было работать, но не разрушать.

Незадолго до смерти в одном из интервью Александр Александрович пророчески заметил: «В последние несколько десятилетий в странах Запада произошел огромный эволюционный перелом. Возник феномен, которого раньше никогда не было. Это принципиально новый тип социальной организации. Я его называю американизмом. Это уже не есть Запад. Это уже не Запад. Это не западная цивилизация. И я только приступил к его изучению. Вот это явление самое страшное. Вот это новый феномен вам, молодым ученым, предстоит изучать».

Я не был в тюрьме

Сан Саныч отличался смелостью мышления, он никогда не перекладывал ответственность на плечи других, поэтому, когда в 1976 году вышел в свет первый социологический роман «Зияющие высоты», который был переведен затем на 26 языков мира, для западного общества естественным ходом мысли было приписать Зиновьева к диссидентам. Для самого Александра Александровича это не было ни утешением, ни наградой. Он неустанно повторял, что он не диссидент. Да, это был отдельно и исключительно мыслящий гигант, у которого не было необходимости присоединяться к какой-то группе. Когда 6 августа 1978 года нас выставили из Советского Союза, Запад нас встречал шквалом аплодисментов. Буквально сразу же, на первой же пресс-конференции, Александра Александровича приветствовали «в мире свободы и поздравляли с тем, что наконец-то освободился из этой тюрьмы народов». На что Зиновьев, не отличаясь дипломатическим тактом, сразу же заявил: «А я не чувствовал себя в тюрьме народов. В СССР я был свободным человеком до того момента, пока я не нарушил правила идеологического поля, в котором работал».

Сила духа

Сила советского человека была в незаинтересованности в деньгах. Тогда было принято в кругу интеллектуалов, журналистов, писателей, библиотекарей говорить о высоком, об экзистенциональных проблемах, о духовном поиске. Кому-то приходилось стоять в очереди за колбасой, но многие стояли в очереди, чтобы успеть подписаться на полное собрание сочинений Тургенева. Мы стояли в огромных очередях, чтобы попасть на концерт Герберта фон Караяна или на постановку Королевского шекспировского театра. Эта была та духовность, которая отличала нас от остального потребительского мира… Нам говорили, что вы живете на котурнах, глядя вдаль и высоко. Но я счастлива, что прожила так жизнь. Многие из моих близких и друзей не вписались в жизнь современной России. Это выдающиеся инженеры и конструкторы, которые работали в закрытых КБ, которые служили верой и правдой стране и народу. А сейчас они оказались не у дел, они не умеют торговать ни своей совестью, ни своей наукой. Они живут на свою несчастную пенсию, растят редиску на своих огородах, но никогда не признаются в том, что они побежденные».

Нобелевцы передумали

Александр Александрович дважды выдвигался на Нобелевскую премию. Сначала это произошло в 1984 году, когда в России началась перестройка, но Нобелевский комитет тогда решил, что давать Зиновьеву премию за роман «Зияющие высоты» будет слишком «островато». И потом уже в 1999 году он был выдвинут на премию еще раз. По традиции Нобелевского комитета соискатель должен дать интервью для прессы. Пришел журналист, он уже бывал у нас дома не раз, знал Зиновьева и симпатизировал ему. Разговор шел по-английски, несколько часов подряд, и касался широкого круга тем. Журналист возьми да и спроси: «Как Вы относитесь к событиям на Балканах?». Имелась в виду бомбардировка НАТО Югославии в 1999 году. И Александр Александрович назвал это мировым негодяйством, подлостью, предательством всего современного мира по отношению к маленькой стране, чей суверенитет был так бесцеремонно и грубо нарушен! Корреспондент перепугался и попросил: «Господин профессор, может быть, вы выскажитесь в другой, более мягкой форме?». Зиновьев ответил: «Могу, только еще жестче!». И нобелевцы передумали в последний момент, снова посчитав позицию Зиновьева чересчур острой. Я горжусь тем, что мой муж не изменил ни себе, ни своей жизненной позиции. Да, премию было бы получить приятно. Но принципиальным человеком остаться было важнее…

Разговор с Президентом

Последний раз я была в Беларуси вместе с Александром Александровичем в 1999 году, когда мы только вернулись из вынужденной эмиграции, в которой провели 21 год. Поэтому приглашение, которое получили от вашего посольства, а затем и лично от Президента Александра Лукашенко, было для нас большой честью. Александр Александрович потом вспоминал о том, что разговор с белорусским лидером был очень искренним, содержательным и глубоким.

Недавно Левада-Центр провел опрос о главных врагах и главных друзьях России. Среди лучших друзей, и вы, наверно, уже слышали о результатах исследования, на первом месте идет Беларусь. Пятьдесят процентов опрошенных отдали свои голоса стране, которая разделяет наши взгляды и принимает наши ценности, страна, которая глубоко уважает нашу общую историю.