Путешественник

№13 от 26 марта 2020 года

Статья

Комментарии (0)

Пляски на КЛАДБИЩЕ

Как вы относитесь к суфизму вообще и к суфистам (или суфиям) в частности? Никак? Вот и я тоже никак не относился, поскольку ни разу с ними не сталкивался. Но когда представилась возможность познакомиться с ними поближе, отказываться не стал.

Мало кто из туристов ездит в Судан, хотя в нем, как и в соседнем Египте, есть и пирамиды (хотя и не такие большие), и мумии, и даже два Нила – Белый и Голубой. Я бы тоже, наверное, не поехал. Но меня занес в те края контракт с одной из компаний, занимавшихся там строительством нефтепровода. Ехал со смешанными чувствами: с одной стороны –  это была моя первая поездка на африканский континент, что всегда интересно. С другой –  испытывал немалые опасения: начитался информации о тамошних болезнях, одно название которых уже вызывало легкий мандраж:  желтая лихорадка, шистосомоз, лейшманиоз ну, и, конечно, малярия – какая же это Африка без нее? Без преувеличения скажу: по прибытии, в течение недели-двух, я видел в каждом пролетающем комаре малярийного. Потом попривык, расслабился и в свободное от работы время начал потихоньку знакомиться с тем, что  интересного в Судане. 

Разговоры с... богом

Что такое суфизм, я слышал и раньше, но только краем уха. Если в двух словах, то это одно из мистических течений в исламе, проповедующее аскетизм, самоотречение и покаяние, а также самосозерцание, углубление в себя. Это если коротко. А если подробно –  то в рамки газетной статьи, увы, никогда не уложиться.

Работая, в Хартуме, столице страны, узнал, что в расположенном неподалеку городе Омдурмане находится большая община суфи. Еженедельно, по пятницам, около 5 часов пополудни, они проводят своеобразную церемонию общения с богом – да такую, на которую приходят и приезжают посмотреть все, кто только имеет возможность. Оставалось лишь узнать, где именно ритуал происходит. Вот это было совсем нетрудно: любой местный житель скажет вам –  на мусульманском кладбище возле мечети Хамеда Ал-Нила.

В одну из пятниц я отправился в Омдурман. Прибыв на место с большим запасом времени, долго бродил среди почти сровнявшихся с землей могильных холмиков, фотографировал суфиев и беседовал, насколько это получалось,  с местными. В пять часов вечера действо началось – по крайней мере, так мне показалось. Двое суфистов в белой одежде с бубнами начали ходить по кругу, выкрикивая что-то на арабском языке. Круг образовывали отчасти зрители, пока еще довольно немногочисленные, отчасти другие суфии. Под ритмичный стук в круг заходил человек, бросал мелкую монету или купюру в лежащую в центре круглую сумку (а может, тоже бубен) и, взяв палку, начинал танцевать. Потом передавал палку следующему танцору. Тот –  следующему.  Минут через двадцать  танцы «с палкой» закончились.

«И это всё?» –  разочарованно подумал я. Солнце клонилось к закату, а мне надо было еще искать машину в Хартум, поэтому я решил возвращаться. К счастью, один из местных объяснил мне, что надо еще немного подождать. «А, так это был «разогрев», –  понял я. – Ладно, подождем».

Я отправился в магазин, который находился не так уж близко от кладбища, выпил «пепси» – жара стояла невыносимая – и вернулся.

«Ла-илля ха-илля»

За те 15–20 минут, что я отсутствовал, картина разительно изменилась. Размеры первоначального небольшого круга разрослись едва ли не до размеров футбольного поля. Число суфистов тоже увеличилось многократно, равно как и количество зрителей – последнее подтверждалось немалым количеством запаркованных неподалеку легковушек и микроавтобусов. В центре круга возвышался бело-зеленый шест, которого я поначалу как-то не заметил –  вокруг него и разворачивалось действо. Стук бубнов походил на раскаты далекого грома, из сотен глоток вырывалась монотонная гипнотическая фраза, воспринимавшаяся мною, человеком, почти не знающим арабского языка, как «ла-илля-ха-илля». На самом деле это знаменитое изречение звучит так: «Ля иляха илли Аллах» –  нет Бога, кроме Аллаха.

Большинство образовавших круг суфистов в едином порыве производили некие незамысловатые ритмичные телодвижения. Кто-то энергично работал локтями, кто-то эротически дергал бедрами, некоторые срывались с места, бросались в центр круга и, раскинув руки, начинали вращаться (некоторые на одной ноге!) вокруг собственной оси. Вращений вообще было очень много, у меня создалось впечатление, что люди впадали в экстаз и уже не могли остановиться. Выражение лиц многих танцоров при этом было отрешенным – уже позднее я узнал, что кружение является одним из элементов медитативной техники суфистов, позволяющее максимально сосредоточиться на «единении с богом», очистив ум от земных мыслей. Кто-то танцевал с палкой в руке, кто-то с кнутом, но все – босиком, оставив свои сандалии кто где.

Цветные танцы

Одежда участников была четырех видов: многие пришли в белом, некоторые в коричневом, третьи – в красно-зеленых балахонах, а кто-то нашил себе на одеяние разноцветные лоскуты – красные, желтые, зеленые. Можно было заметить, что тон ритуалу задавали несколько «красно-зеленых» суфистов, манеры которых выдавали в них «начальников»: они неторопливо и важно ходили по кругу и перебрасывались репликами с участниками «плясок». Прически тоже разнились: у одних были короткие стрижки, у других, напротив, свисали довольно длинные дреды. Женщин не наблюдалось вовсе (хотя вроде суфизм не делает для них каких-то ограничений), а вот детей было много.

Часа через два ритуал закончился. Для меня навсегда осталось загадкой, откуда у людей, многие из которых были в довольно плотных одеяниях, брались силы на эти продолжительные танцы в 40-градусную жару! Но довольны были все – и участники, и зрители. Среди последних, кстати, оказалось немало иностранцев. Не думаю, что это были туристы,  скорее, люди, работавшие в стране, как и я, по контрактам.

А в следующую пятницу все должно было повториться снова…

Игорь МАТВЕЕВ.
Фото и видео автора