Культпоход

№44 от 01 ноября 2018 года

Статья

Комментарии (0)

Эолова арфа

Венгерский кинематограф всегда считался одним из самых сильных в Центральной Европе. В 60-е годы на волне реформ Кадара даже возникает термин «венгерское киночудо». Иштван Сабо и Миклош Янчо громко заявляют о себе как дома, так и за границей, завоевывая для страны «гуляш-социализма» разнообразные награды международных кинофестивалей. В 70 – 80-х интерес к фильмам из этой страны падает, чтобы возродиться вновь, уже в ХХI веке. Тут стоит назвать, безусловно, «культового» в киноманских кругах Белу Тарра, чьи лучшие фильмы были сняты в 90-е годы, но это скорее исключение из правил.

Но в наше время имена венгерских кинорежиссеров снова слышны со сцен крупнейших фестивалей. В 2016 году «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке получает молодой кинематографист-дебютант, ученик Тарра – Ласло Немеш за пронзительную и жуткую картину об Освенциме «Сын Саула», в 2017-м на Берлинском кинофестивале главный приз завоевывает тончайший и нежный фильм «О теле и душе» Ильдико Эньеди.

И вот в белорусский прокат вышла вторая полнометражная работа Немеша – «Закат».

1913 год, лето, Будапешт. Вторая столица «лоскутной империи» тонет в туманах, криках извозчиков и продавцов газет, которые ровно через год будут возвещать страшное: «Убийство в Сараево…». Но пока belle epoque шелестит подолами изящных платьев и удивляет вычурными шляпками, в один из магазинов которых и приходит устраиваться на работу главная героиня картины Ирис Лейтер (Юли Якаб). Когда-то магазин принадлежал ее родителям, погибшим на пожаре, и до сих пор носит их имя. Шляпки Leiter пользуются популярностью во всей Австро-Венгерской империи, а магазин даже посещала императрица Елизавета Баварская. Но нынешний управляющий фирмой господин Брилл (Влад Иванов) упорно отправляет героиню обратно в Триест, где сирота выросла, и не желает нанимать ее на работу. Ирис же, услышав о том, что в городе, скрываясь от властей, живет ее брат, твердо решает его разыскать. Так и начинается ее одиссея по улицам и паркам декадентского Будапешта, скрывающего свои тайны. Вообще, в композиции картины парадоксальным образом сочетаются как сюжетные арки и ходы бульварной литературы того времени, так и богатая и сложная традиция зарождающегося модернизма: то там, то тут видишь влияние Кафки и Музиля… Мир здесь ускользает от буквального понимания, опор не остается, и индивидуальность человека все больше растворяется в мороке времени, чтобы открыть путь веку масс и классовой борьбы. И, безусловно, само название картины отсылает к основополагающему труду Шпенглера, который увидит свет через пять лет после событий фильма, когда дунайской империи уже не будет на картах мира.   

Немеш и его оператор Матьяш Эрдей продолжают работать в той же стилистике, которая прославила их в дебютном «Сыне Саула». Камера, как приклеенная, следует за главным героем, демонстрируя окружающий мир то через затылок, то через крупные планы лица Ирис, которое, надо отдать должное актрисе, великолепно выражает ощущение потери и понимание зыбкости мира. Еще одной константой мира фильма является огонь: горит тут что-то постоянно, предвещая тот пожар, который пожрет всю Европу всего через год…

Карл Маркс: «Обыкновенные арфы звучат в любой руке; эоловы арфы – лишь тогда, когда по их струнам ударяет буря». 

Петр ОВОД