Персона

№41 от 12 октября 2017 года

Статья

Комментарии (0)

Николай Чергинец: «Рано подводить итоги!»

О нем написано и сказано столько, что сложно внести какие-то незнакомые штрихи и добавить что-то новое. Это знаковая фигура, известная не только в Беларуси, но и далеко за ее пределами. Званий, наград, заслуг и прочих доблестей его одного наберется на дюжину многих, но при этом Николай Чергинец – не «застывший монумент», а энергичный, деятельный и очень любознательный человек.

Все дни – такие!

В октябре председателю правления ОО «Союз писателей Беларуси» исполнится 80 лет, и я хотела побеседовать с ним о том, что было, есть и будет в его творческой, общественной и личной жизни. Заучивала длинный список: где состоит, что возглавляет, что получил, когда наградили...

Но планы журналиста – одно, а реалии оказались иными. Выяс-нилось, что выкроить минутку для беседы Николаю Ивановичу не просто сложно, а практически нереально. Придя к назначенному времени в Дом литератора, не перестаю удивляться неиссякаемому потоку посетителей и непрекращающимся звонкам. Интересуюсь у секретаря: «Сегодня особенный день?». Та улыбается: «У него все дни – такие! Да вы не волнуйтесь, скоро он освободится, и побеседуете! Хотя, бывало, и министры здесь тоже ожидали, пока он поговорит с каким-то рядовым посетителем…».

Я приготовила множество «отшлифованных» вопросов, которые, как мне казалось, будут важными и значимыми: про современную отечественную литературу, про Беларусь, про его работу и творчество, и так далее и тому подобное. Ведь собеседник он – ого-го!.. Но блокнот с записями в итоге был спрятан подальше, потому что общаться пришлось урывками, между идущими к Чергинцу и звонящими, и это оказалось к лучшему. Получился живой, разношерстный, «непричесанный», но интересный разговор в стиле «заметки на полях о…».

О детстве

– Оно было как у многих моих сверстников. Голодное. Холодное. Отец воевал на фронте, мы, дети, хозяйство – все осталось на хрупких маминых плечах. Жили и ели что придется и как придется. Ночевали в чужом полуразрушенном доме, который обустроили, как смогли. На помощь пришли родные, соседи. Тогда без этого никак – всем миром держались. Кто-то притащил дверь, кто-то – кусок фанеры. Утеплили крышу, стены.

Мама ходила по развалинам, находила какие-то куски ткани, отстирывала, шила из них полотенца, наволочки, обменивала у местных жителей на продукты.

Когда в доме появлялся кусочек хлеба, наполовину из опилок, чуть ли не ювелирно делила его на семь голодных ртов. Я на улице рвал какую-то съедобную траву, это на время утоляло голод. Домой, помню, примчишься, ну а вдруг сухарик завалился? Запомнилось удивительнейшее лакомство: мне перепал крошечный кусочек хлеба, а к нему щепотка сахара! Как-то мама дала мне кусочек хлеба, смоченный водой и присыпанный щепоткой сахара. Ничего вкуснее не ел на свете!

О первой книге

– Что я почувствовал, когда ее опубликовали? Знаете, сначала даже как-то не поверил. Но когда увидел на книжных прилавках, радость была, конечно, это правда. Нет, я не ждал славы или всеобщего узнавания или очередей за автографами. Я просто увидел результат своей работы, своего слова читателям, и мне было светло на душе. Я даже купил один экземпляр и стоял, как мальчишка, вдыхал запах типографской краски. Потом со мной рядом тоже кто-то купил еще один, кто-то подошел, взял в руки третий. Вот это запомнилось, да.

О белорусских писателях

– У нас сейчас в Союзе их более шестисот. За каждого переживаю, каждому стараюсь помочь, услышать, понять, ободрить. Идут ко мне: издайте мою книгу. Особенно молодые, неизвестные. А это сейчас деньги очень немалые: от 4000 рублей, и я, поверьте, называю вам самый минимум! Но и деньги найти – не самое главное. Молодым главным образом говорю: ну вот написал ты книгу, напечатали ее, а – не покупают! Что делать?

Я в таких случаях разъясняю: или ты, прости, неинтересно написал, или ее надо «раскручивать». Ну нет другого пути, нет! Вышла твоя книга, звони директору книжного, проси устроить встречу с потенциальными покупателями. Не все меня слышат, не все понимают, отнекиваются. Но, увы, сейчас такое время. Одного таланта, к сожалению, мало. Да и жить на что-то надо! Гуманитарию тому же попробуй найти себе кусок хлеба. Писательством зачастую сыт не будешь. И вот так разочаруется молодой автор, талантливый, одаренный, а потом идет сторожем подрабатывать и попутно сюжет романа закручивать. Эх…

О мове и языке

– Слышали эту историю с награждением победителей литературного конкурса «Скарынавай душой узлашчанае слова», посвященного 500-летию белорусского первопечатника? Первое место занял один парнишка, который отказался мне пожать руку, мол, я на русском говорю. Я не оскорбился. Конечно, было неприятно, но он не меня, он себя унизил этим поступком. Он что, нашей беларускай мове славы добавил? Отнюдь. Наоборот! Показал, каковы на самом деле ее защитники, отвергающие ценность русского языка. Тоже нам родного! И отрицать это бессмыс-ленно. Ему чуть ли не дифирамбы некоторые пели – герой, молодец! Благодаря таким «молодцам» многие начинают  бояться белорусской речи, письма, литературы. Потому что «казематчиной» попахивает подобное насаждение: надо – и без вариантов, говори на мове, или прокаженный. Так нельзя. Не бывает, чтобы люди заговорили как по знаку светофора: раз, включился зеленый и все стали «беларускамоўнымi».

Надо постепенно, мягко, не оскорбляя русскоговорящих. И наш Союз, кстати, многое делает для этого. Мы не кричим, не заставляем, не унижаем. И руки жать не отказываемся показушно. Мы де-ла-ем! В частности, вывески улиц на мове в городах – наша заслуга. Или внесли предложение организовать бесплатные курсы белорусского языка, и чтобы человека, их посещающего, на час с работы отпускали. Да много еще чего, у меня этих предложений – вон папка целая!

О бодрости духа и…

– Секретов работоспособности никаких нет. Разве что вот зарядку делаю ежеутренне. Это да, святое. Завтракаю обычно, диет никаких не соблюдаю. Рабочий день у меня ненормированный. И в выходные тоже на диванчике полежать не особо удается. Не только пишу, а куда-то еду, где-то выступаю, кого-то консультирую, что-то решаю, помогаю, устраиваю. А как по-другому? Ставшее уже банальным «в движении – жизнь!» опробовано на личном опыте и стопроцентно работает!

…И итоги мне подводить рано. Знаете, восемьдесят лет – это вообще прекрасный возраст, когда уже чего-то достиг, но все равно высокая планка остается. И ее надо придерживаться! Вот, смот-рите, окончания нашего разговора уже пять человек дожидаются. Вы меня извините?..