Портрет современника

№27 от 06 июля 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Искусство делать ярче жизнь

«Это я автор скульптур возле цирка», — гласит надпись на баннере на главном проспекте Минска. И мое внимание приковывает к себе улыбающееся лицо скульптора. Успешно проявляя свое мастерство в различных жанрах как монументальной, так и станковой пластики, тем не менее Сергей Бондаренко широко известен в Европе и США, странах Ближнего и Дальнего Востока прежде всего как художник-анималист. Скульптор  является членом Белорусского союза художников и Китайского института живописи и искусств, лауреатом специальной премии Президента Республики Беларусь.

— Сергей Афанасьевич, со стороны фасада Дворца Независимости, обращенного к проспекту Победителей, размещена бронзовая скульптура — светло-золотистая фигура юной красавицы, олицетворяющей образ Беларуси. Девушка в длинном струящемся платье радушно встречает гостей резиденции. Ее прекрасное лицо обрамлено венком из любимых белорусами полевых цветов — васильков. В ее руках нежная стайка из семи птиц: шесть из них символизируют области страны, а центральная, седьмая, — столицу, город Минск. Как родился образ этой девушки? В чем черпали вдохновение?

— Статуя «Беларусь гостеприимная» — это собирательный женский образ, я не брал за основу какое-то конкретное лицо. Но у нее есть имя — Алеся, рабочее название, так сказать. Был конкурс среди скульпторов — примерно полтора года продолжался. В нем участвовало 30 проектов, потом отобрали 7 лучших работ, из них две мои. Сначала я склонялся к другому варианту — «Беларусь окрыленная», девушка с поднятыми крыльями аиста. В ней много аллегорий и символов — здесь и солнце, и рушники, и герб. Но в итоге выбрали более жанровую. На изготовление скульптуры, высотой более восьми метров, ушло восемь месяцев. Над ней работал большой коллектив — скульптурно-технические работы выполнял Минский скульптурный комбинат. Кстати, самые сложные детали — руки, голову, птиц — отливал мой сын Матвей. Хорошо, что мы успели все сделать, и скульптуру установили ко Дню Независимости Республики Беларусь. Так как статуя нестандартного размера, ее 5 часов только грузили на платформу машины, а перевозили на длинном трейлере.

— Вы много работаете в очень интересном иппологическом жанре — сложнейшем ответвлении анималистики. Психологи считают, что лошадь — это самый яркий символ свободы. И желание изображать именно этот образ может во многом характеризовать человека. Рисующий лошадь склонен к путешествиям, любит находиться в центре событий... Вы не пробовали подсчитать, сколько скульптур лошадей и конных всадников находится у вас в мастерской?

— Ну, раз вы задаете такой вопрос, предлагаю вам самостоятельно посчитать их в моей галерее. Думаю, их около 100! Некоторых я лепил по фотографии, других — прямо с натуры. Заказчики, как правило, — владельцы лошадей или спортсмены... Есть история, которую пересказывал уже много раз. Я как-то загорелся — хотел лепить арабских скакунов. И вот однажды, это было в 1995 году в Америке, договорился с «Медвестом» — известным центром арабской лошади в Миннесоте. Тренер разрешил мне выбрать в конюшне модель для скульптуры, а там находились довольно известные лошади, но возрастные. А мой взор вдруг пал на молодого Легаси оф Голд. И что вы думаете? Через полгода этот жеребец стал чемпионом США. Я уже столько лет наблюдаю за соревнованиями лошадей с трибуны, что точно знаю, у какого скакуна лучший экстерьер и кто может стать чемпионом породы!

— Вы учились у великого Заира Азгура. Какое впечатление о себе оставил этот человек?

— До знакомства с Азгуром я много раз видел его работы на выставках, вращался в этой среде. Затем вышло постановление о том, что академики имеют право открывать творческие мастерские и быть их руководителями. Я окончил Академию искусств, и у меня было удачное, по тем меркам, распределение на художественный комбинат. Но творчески работать мне было негде. Помню, как я слепил детский портрет, поставил его дома на окно — и жаркое солнце растопило мою работу, пластилин отвалился и упал на пол. А детские лица, так же, как и женские, лепить очень тяжело, потому что у них тонкие черты лица и мягкие переходы, в отличие от мужских, где все более брутально и контрастно. После этой истории я со своим однокурсником пришел к Азгуру.

Вообще, Заир Исаакович был осторожный человек, но он остался доволен, что мы к нему заявились. Дал нам бумаги, и мы отвезли их в Москву, чтобы быстрее открыть мастерскую. Я работал у Азгура не только как ученик, но и как помощник. Он всегда с удовольствием привечал молодых. Заир Исаакович привлекал людей, был интеллигентным по своей природе. Ему трудно было кому-то отказать, а к нему постоянно обращались бедные художники. Даже пьющие соседи денег занять приходили — знали, что он человек небедный! Поэтому он завел себе кошелечек, где лежали потертые три рубля. И когда к нему приходили, он доставал этот кошелек с деньгами и говорил: «Вы же не лишите старика последней тройки на такси доехать?». Так что я научился у него не только каким-то профессиональным моментам, но и житейской мудрости...

Кстати, я ведь наследственный литейщик — у меня отец был инженер-литейщик. Когда я родился, в Беларуси вообще не было литеек с хорошим качеством, мне пришлось это все практически с нуля изобретать. Тем более во времена железного занавеса и научиться зарубежным технологиям невозможно было. Сегодня же могу сказать, что немалая часть специалистов точного литья, которые сейчас есть в нашей стране, — это мои ученики или ученики моих учеников.

— Расскажите о ваших проектах на будущее.

— В пожилом возрасте часто возвращаешься к тому, с чего начал, — к детству. Помню, с детских лет любил рассматривать жуков. Эти насекомые очень скульптурные по форме, и сейчас они просто захватили мое воображение — уникальное построение их тела и разнообразные его оттенки. К счастью, сейчас, чтобы сделать эскиз, не нужны специальные фотоальбомы — залез в интернет и распечатал картинку. Новая серия жуков будет из пластика, покрытого тонким слоем настоящего серебра, меди и т.д. Еще один проект, который мне интересен, — скульптура Менеска. Одна из версий, что Минск произошел от героя Менеска, мельника, который держит в руках колесо — коло. Здесь просматривается древний священный и главный славянский символ солнца — коловорот.  Мне кажется, нам не хватает исторических образов, скульптур общественных деятелей, которые создавали летопись города. Жизнь столицы благодаря таким харизматичным скульптурам, безусловно, будет более яркой и удивительной. 

— Говорят, у скульпторов особое, очень крепкое, рукопожатие. Можете пожать мою руку?

— Ну что вы! Думаете, я вас не пощажу?