Портрет современника

№26 от 29 июня 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Покорившие небо

Профессия военного летчика во все времена была престижной и интересной. В ней в равных долях перемешаны большая романтика и огромный риск — в успехе полета можно убедиться только после того, как выполнено боевое задание, шасси коснулись земли и крылатая машина полностью остановилась. Многие мальчишки мечтают занять кабину современного истребителя, штурмовика или вертолета, но далеко не всем удается в будущем воплотить свои мечты в жизнь — требования к летчику очень высоки. Об особенностях и невидимых сторонах легендарной профессии нам рассказал заместитель командующего ВВС и войсками ПВО Республики Беларусь, начальник авиации, высококлассный летчик-снайпер полковник Александр Карев.

— Александр Михайлович, когда вы поняли, что военная авиация — это ваше призвание?

— Парадокс: мои родители были геологами, в отпуск летали авиатранспортом, и я в детстве очень плохо переносил самолет. Когда возник интерес к военной авиации, вспомнить сложно, это созрело не одномоментно.

Я вырос в далеком таежном селе Камешок Кемеровской области, где с горем пополам можно было принимать только одну телевизионную программу, по которой смотрели кинофильмы, в том числе и про военных летчиков. Огромное влияние также оказали книги. Всегда интересовался техникой, нравилось управлять, неважно чем: катером, лодкой с подвесным мотором, автомобилем. В нашем геологическом отряде был вертолет — он вызывал особое восхищение, как и летчики, которые на нем летали. Они в поселке считались «небожителями» — людьми, которым доступно нечто такое, что для других людей было недосягаемым. Несмотря на определенный комплекс (казалось, что пареньку из глухого таежного поселка управлять железной птицей не дано) решил все-таки попробовать: в военкомате при оформлении приписного свидетельства заявил, что хочу стать военным летчиком и буду поступать в военное училище. Подготовили документы для поступления, в 1983 году я приехал в Барнаульское высшее авиационное училище и сразу же понял, что будет очень тяжело: слишком выс
оки были требования к кандидатам,  особенно к состоянию здоровья. Успешно прошел все медкомиссии, необходимые психологические тесты и экзамены, стал курсантом.

— Тяжело было учиться?

— Подготовка, прежде всего летная, была очень серьезной. В семнадцать лет я начал самостоятельно летать над Алтайским краем на реактивном самолете L-29: отрабатывали сложный пилотаж, стреляли, бомбили. На третьем курсе перешли на МИГ-21. Не все дошли до конца: поступили 240 человек, а окончили училище только около 150. В основном люди отсеивались по летной подготовке. Никакие наземные тесты не дают 100% гарантии, что человек станет хорошим летчиком, — все реальные испытания происходят только в небе. В авиации есть такие вещи, которые или даны человеку от природы, или не даны. Например, посадка: летчик должен оценивать высоту, которая постоянно меняется, затем, используя производную от высоты, определить скорость приближения к земле, а затем создать вертикальную скорость с таким расчетом, чтобы самолет прекратил свое движение на расстоянии 0,5—1 м от земли и мягко произвел посадку. Это надо уметь делать очень быстро, иначе… Или сложный пилотаж: чтобы успешно его выполнять, необходимо иметь очень развитое прост
ранственное воображение, если его нет — ничего не получится. Очень важно во время полета не только уметь видеть самолет из кабины, но и прекрасно представлять, как он себя ведет со стороны: находясь в кабине, в замкнутом пространстве, очень легко потерять ориентацию — приборы крутятся, стрелки переворачиваются, и если ты не представляешь, что в этот момент происходит, может быть беда…

— Сыновья пошли по вашим стопам. Повлияло ли мнение отца на выбор профессии?

— Да, но только в определенной степени. Я никогда не настаивал на своем, а, наоборот, всегда говорил сыновьям, что в кабину военного самолета должен садиться только настоящий фанатик, и выбирать профессию летчика надо очень осознанно, если этого нет — надо идти в другую профессию. Думаю, они сделали взвешенный выбор.

Сейчас старший, Александр, — офицер по управлению воздушными судами в воздухе, капитан? руководит полетами на аэродроме в Мачулищах. Когда я иногда летаю на вертолете Ми-8, он руководит и мной! Младший, Владимир, окончил Военную академию в прошлом году и стал летчиком — сейчас служит в Лиде и летает на Як-130.

— Многие обсуждают вашу с полковником Андреем Рачковым знаменитую посадку СУ-25 18 мая этого года на автомобильное шоссе в ночных условиях. Какова была цель такого маневра?

— Самая главная цель — показать, что это возможно, но при условии хорошей подготовки летчиков, должного обеспечения на земле и в воздухе, слаженных действий руководства и экипажа. Также нельзя забывать, что при условии боевых действий стационарные объекты и аэродромы (они все известны) могут быть повреждены или уничтожены противником, а обсуждаемый нами вариант поможет рассредоточить авиацию по всей республике — вывести из строя все автомобильные дороги просто невозможно. А так как садиться на шоссе надо уметь и днем, и ночью, мы выбрали в рамках учений самый непростой вариант. По сложности эту посадку можно сравнить с посадкой на авианосец, когда необходима ювелирная точность в условиях очень ограниченной ширины и протяженности посадочного полотна. Оцените сами: ширина дороги была 20 метров, а от края крыльев оставалось по 3 метра, дальше — деревья…

— Отвечают ли всем современным требованиям боевые самолеты, стоящие на вооружении нашей армии, ведь большинство из них – разработки еще советских времен?

— Полностью отвечают. Конкретный пример: во время недавних боевых операций России в Сирии самыми главными ударными самолетами российской военной авиации были СУ-24 и СУ-25, которые стоят на вооружении и у нашей армии — надежные машины с модернизированным оборудованием. А более «свежие» модели, такие как СУ-34, проходили там, скажем так, обкатку в боевых условиях.

Парк наших боевых машин — надежная и проверенная временем модернизированная техника, которая поддерживается в надлежащем состоянии и способна выполнять любые боевые задачи. Скажу вам больше: зачастую значительную роль играет не техника, а уровень подготовки летчика и его мастерство. Во время самого начала войны, 75 лет назад гитлеровская армия побеждала умением организовывать боевые действия, уровень подготовки немецких летчиков был очень высок. Разговоры о том, что у СССР были старые самолеты и их было мало — миф. По состоянию на 22 июня 1941 года немецкая авиация насчитывала в своем составе порядка 4 100 боевых самолетов, из которых 900 – истребители. Вооруженные силы Советского Союза на тот момент имели порядка 19 600 боевых самолетов, в том числе около 6 000 истребителей! Плохо налаженное снабжение и низкий уровень подготовки летчиков — основные причины катастрофических неудач советской авиации в самом начале войны. К сожалению, тогда мы поздно поняли, что только лекциями политработников высокоорганизованную гитлеровскую армию победить будет невозможно — профессионала сможет победить только профессионал более высокого уровня. Об этом необходимо помнить и в мирное время.