Мозг в режиме off

№26 от 29 июня 2016 года

Статья

Комментарии (0)

Зачем нам книги?

Думаете, совсем с ума сошла — такие вопросы задавать нелепые. Да еще в Год культуры!

Ну да чего это я? Если не знаю ответ на вопрос, мне помогут. В Витебске оформители одной магазинной витрины с готовностью точно мне подскажут, для чего книжка надобна. Обувь здесь гордо разместили на… книгах, причем некоторые тома раскрыты, и босоножки надменно красуются прямо на страницах. Каблучки игриво попирают обложки и страницы произведений Михаила Шолохова и других классиков русской литературы. Отличный дизайнерский ход. Ну а что, оригинально же! Обсуждающий сие «новаторство» в витринном искусстве интернетный люд тут же ответил стихотворной сатирой: «В библиотеке книги взяли. Их берегите непременно. Чтобы было где в торговом зале потомкам ставить лабутены». Лабутены, думаю, вспомнили не случайно. Это в какой-то степени уже символ. Культурных и образованных девушек. Наверное, в Витебске поэтому решили соединить модное и высокое. Книги и туфли. Туфли и книги. Даешь такую витрину в каждом городе! Переплюнем дизайнерскими экспромтами буржуйские салоны!

Не была в этом магазине, но предполагаю, что можно в полете креатива и дальше пойти. Например, вместо подставки положить парочку Толстого и Чехова у полок с обувью, чтобы примерять понравившиеся шлепанцы, удобно расположив ногу на «пьедестале». М-да…

Кстати, о скамеечках. Нет, у меня не буйная фантазия. Я вспомнила, как еще в феврале в одном из столичных торговых центров мы видели диван. Все бы ничего, но он был склеен из книг! Настоящих. Которые можно было читать. До того, как из них сделали мебель. Для тех, кто озадаченно проходил мимо, люди, сотворившие сие, даже таблички повесили. На двух языках. Государственных: «Это диван» и «Гэта канапа».

Вот молодцы какие. Образованные. О посетителях пеклись. Чтобы те, не дай бог, не подумали, что сей диван — это инсталляция какая-то «рукаминетрожная». Обычная мебель. Садись не хочу. Чувствуй себя королем. Еще бы. Пятой точкой мыслителей полируя!

Когда «мебельщикам» задали вопрос: «Ребята, как вы вообще до такого додумались?» — те жизнерадостно сказали, что спасали книжки от макулатуры и что собираются еще сделать таких два кресла. Они считают себя героями, давшими книгам вторую жизнь!

…Невольно из памяти пришли моменты детства. Когда-то Советский Союз считался самой читающей страной в мире. И подарить книгу было не зазорно. Ибо некоторые издания, например собрание сочинений Ключевского или захватывающие романы Дюма, были жутчайшим дефицитом даже в столицах. Мой отец состоял в каком-то обществе, где за сданную макулатуру можно было купить заветные свежепахнущие типографией экземпляры. Боже мой, подумайте только! Право пополнить домашнюю библиотеку еще надо было заработать, и родители сдавали макулатуру, чтобы получить долгожданный талон, побежать в магазин (нет, не обувной), вернуться с бумажным свертком и с невероятным счастьем разрезать на нем бечевку.

К книгам в моей семье вообще было отношение трепетное. Их не любили давать читать друзьям и знакомым. И не потому, что было жалко, а потому, что могли вернуть порванными или вообще не отдать. А отец в таких случаях очень расстраивался и переживал, поскольку считал, что домашняя библиотека — это бесценный дар, который передают детям и внукам. И что книги надо собирать…

Чтение — непременный атрибут моего взросления. Я помню яркие «толстые» сказки разных народов. Их привозили друзья родителей из разных республик в подарок. Помню особый аромат пожелтевших страниц еще довоенного томика стихов Пушкина, стоявшего на почетном месте в секции. Помню бумажные закладки, которые покупали мать с отцом для своих томов. Помню, когда мы переезжали на другую квартиру, у подъезда образовалась жалкая кучка немногочисленной мебели и выстроились бесконечные ряды с книгами, будущие соседи, высыпавшие на улицу, всплескивали руками: «Вот это да! А сервизы где? Вы библиотекари?!». Я помню, как бабушка давала мне специальную ленту, чтобы «ремонтировать» библиотечные книжки, и на мое: «Бабуль, ну не я ж ее порвала!» — невозмутимо отвечала: «Это неважно, помоги ей как другу».

И пока я это помню, книжные витрины в обувных лавках и книжные диваны в торговых центрах не будут казаться мне безобидным фантазийным  чудачеством. Это не другая жизнь книг. Это вообще — другая жизнь...