Портрет современника

№34 от 20 августа 2015 года

Статья

Комментарии (0)

Игорь Кузьмич: «Быть десантником – особая гордость…»

Успешную высадку белорусских десантников в Арктике, состоявшуюся 7 апреля 2015 года, можно назвать яркой мирной победой голубых беретов в истории современной Беларуси. Военнослужащие сил специальных операций Вооруженных Сил Республики Беларусь впервые спустились с парашютами на дрейфующую льдину в центральной акватории Северного Ледовитого океана. Белорусы, продемонстрировавшие в тяжелых арктических условиях большое мужество и безупречную подготовку, удостоились весьма высокой оценки со стороны обычно скупых на похвалу российских коллег. О том, зачем военнослужащие покоряли арктический лед и что чувствуешь, паря над белым безмолвием, рассказал старший офицер отдела воздушно-десантной подготовки и обеспечения командования сил специальных операций ВС майор Игорь Кузьмич, первым из белорусской команды приземлившийся на ледяную твердь во время сложной спецоперации.    

— Игорь Сергеевич, небо вас с детства манило?
— В небо меня привела, скорее, судьба. Будучи подростком, я не особо задумывался над будущей профессией. Мама вместе с классным руководителем настойчиво мне предлагали попробовать поступить в Лужеснянскую школу-интернат-гимназию для одаренных и талантливых детей Витебской области, где как раз проходил набор в военно-патриотический класс. Первоначально меня не очень привлекла эта идея. Но я все же прислушался к мнению старших и с легкостью выдержал все вступительные испытания. Далее была Военная академия в Минске — я прошел обучение на общевойсковом факультете.  На тот момент в Беларуси отдельный набор на командную специальность для воздушно-десантных войск не осуществлялся, в ряды офицеров ВДВ отбирались сильнейшие  ребята, прошедшие военную подготовку по различным направлениям. Я показал хорошие результаты во время конкурсного отбора и попал на службу в 103-ю отдельную гвардейскую мобильную бригаду в Витебск.

— И как давно носите голубой берет?
— С 2004 года. В Витебске служил по ноябрь 2013 года. Затем мне предложили должность в командовании сил специальных операций в отделе воздушно-десантной подготовки. В мои обязанности офицера воздушно-десантной службы входит подготовка десантников-парашютистов к прыжку. Как к первому, так и к каждому последующему.
— Легко ли лично вам дался первый прыжок?
— Это незабываемое событие. Я попал на борт, на котором находились более опытные по сравнению со мной парашютисты. Солдаты-срочники готовились к учениям и совершали по два прыжка в день, поэтому они со снисходительной усмешкой смотрели на человека, который впервые поднялся на борт вертолета. Как офицер, я не мог сплоховать и порывался выпрыгнуть первым. Конечно, командир не позволил этого сделать. А то непередаваемое чувство падения и эйфории, которое я ощутил, паря в воздухе, не забуду никогда. И каждый раз вновь и вновь чувствую эйфорию от полета. Для меня прыжок с большой высоты — это еще и лучшее средство для снятия накопившегося стресса.  

— Как вы обычно отмечаете День десантника?
—  Непременно стараюсь совершить в этот день прыжок. И эту традицию не нарушаю уже много лет.
— Максимальная высота, которая вам покорилась?
— Порядка 4 400 метров. Уже наметил себе планку повыше.
— Есть ли особые качества, которые, на ваш взгляд, отличают десантников?
— Очень точно про десант в свое время говорил известный генерал — Герой Советского Союза Василий Маргелов: «ВДВ — это мужество высшего класса, храбрость первой категории, готовность номер один». Этому выдающемуся человеку, чей жизненный путь был тесно связан с белорусской землей, принадлежит и такое высказывание: «Истинную цену жизни знает только десантник, ибо он чаще других смотрит смерти в глаза». Все так и есть. От себя добавлю: быть десантником — это особая гордость. Внутри человека появляется стальной стержень.

—  А десантники-девушки у вас на обучении тоже есть? Как они справляются с тяжелым снаряжением и нагрузками?  
— Есть, и требования к ним наравне с теми, что я предъявляю к десантникам-мужчинам. Впрочем, они и сами стараются не уступать в подготовке и умениях. Все прекрасно понимают, что в реальной жизни малейшая слабость может подвести не только тебя самого, но и товарищей по службе. Кстати, с двадцатикилограммовой парашютной системой наши девушки справляются очень даже ловко. 
— Десантники — суеверные люди?
— Безусловно. Мы всегда избегаем слова «последний», предпочитаем говорить — «крайний». У каждого десантника есть свой определенный ритуал перед прыжком. А когда журналисты расспрашивают про наш недавний полет в Арктику и упоминают про 13 членов команды, обязательно поправим: мы были в составе 12+1 человек.
— Игорь Сергеевич, зачем белорусским военнослужащим понадобилось покорять арктический лед?
— Мероприятие на Северном полюсе проходило совместно с контингентами Коллективных сил оперативного реагирования государств-членов ОДКБ в формате учебной гуманитарной поисково-спасательной операции. Она проводилась при поддержке военно-транспортной авиации России и
Экспедиционного центра Русского географического общества. Нашей целью было продемонстрировать способность выполнять особо важные задачи и суметь спасти жизни людей, например, ученых-исследователей, терпящих бедствие в сложных арктических условиях. Мы приобрели бесценный опыт, и им теперь белорусские военнослужащие смогут поделиться в своих воинских частях.

— Потребовалась ли белорусской команде какая-то особая подготовка перед высадкой на Северном полюсе? 
— Сам прыжок особой подготовки не требовал. В Беларуси в зимних условиях мы совершаем прыжки в тридцатиградусный мороз — а в нашей влажности это довольно-таки суровые условия.
Но перед спецоперацией в Арктике мы, конечно же, прошли небольшую совместную тренировку с российскими десантниками в Пскове, и так сложилось, что погодные условия в тот день на псковской земле были очень жесткими. Ветер там был в два раза сильнее, чем в момент нашего десантирования на Северном полюсе.
— А как вас встретила Арктика?
— Температурой в минус 70 градусов за бортом и минус 35 — у земли. Можно сказать, вполне комфортные условия. Всего 200 секунд полета — и мы уже делали фотоснимки на память среди ледяных глыб.
— Наверное, вашей первой мыслью на льдине было: «Я сделал это! Я смог!»…

— Отнюдь. Моя первая мысль была о том, что я, наверное, вот-вот провалюсь под лед. Сверху ледяная поверхность не кажется такой уж прочной. Она имеет неравномерную цветовую поверхность, на ней много серых площадок, которые напоминают покрытые тонкой корочкой льда водяные провалы. Только уже после полного приземления я ощутил, насколько прочна льдина. Кстати, тогда ее толщина составляла четыре метра. Это был замечательный опыт. Теперь я уже знаю, что опасаться нечего.
— Что было самым сложным в такой операции?
— Самое сложное на Северном полюсе — четко спланировать каждую деталь для экспедиции. Все жестко привязано к календарю, поскольку во время долгой полярной ночи в Арктике исследователи находиться не могут. Когда, наконец, начинается полярный день, на ледяную поверхность с больших военно-транспортных самолетов сбрасывается топливо в бочках. Это осуществляется в строгом соответствии с намеченными транспортными маршрутами. Затем туда летят вертолеты, везущие на борту палатки и различные грузы. По ходу маршрута они заправляются благодаря заранее сброшенному топливу. Но для того, чтобы на льдину приземлился первый самолет, на вертолете заблаговременно необходимо доставить еще и тракторную технику — она подготовит специальную площадку.
В общем, приземление белорусских голубых беретов с пятидесятикилограммовым грузом за плечами у каждого произошло в уже «обжитом» районе на неподготовленную площадку неподалеку от лагеря ученых.
Кстати, знаете, как в Арктике не замерзнуть? Главное там — не промокнуть. Поэтому к одежде полярников предъявляются совершенно особые требования.   

—  Есть ли еще одна «сложная точка» на карте, которую вы хотели бы покорить?
— Южный полюс. Если поступит такое предложение — обязательно туда полечу.

Марта АСТРЕЙКО