Как это было

№30 от 23 июля 2015 года

Статья

Комментарии (0)

Выжить и вернуться

— Николай Арсентьевич, помните свой первый бой?
— Родился я в 1923 году в городе Спасске (Республика Татарстан). После смерти отца семья переехала в Горький (Нижний Новгород), где жили родственники матери. Здесь меня, вчерашнего школьника, и застала Великая Отечественная война. Были планы поступать в институт. Но мы всем классом решили, что пойдем в армию. В военкомате нам сказали, чтобы мы не торопились. Призвали меня только 30 июня и направили в Горьковское училище зенитной артиллерии. Уже в начале сентября учебную батарею курсантов поставили на боевое дежурство. Через месяц на Горький был первый авианалет. Всего один самолет. Прилетел он часов в 8 вечера, сбросил 500-килограммовую бомбу на радиотелефонный завод. Налет длился минут 5, а мы стреляли почти всю ночь. Вот такой был первый бой…
— Вы рвались на фронт?
— В мае 1942 года в училище состоялся выпуск. Много лет спустя узнал, что в моем личном деле было записано, что я окончил два курса полной программы. А в то время никто из выпускников военного училища и не задумывался об этом — все стремились на фронт. И я был направлен в запасной зенитно-артиллерийский полк, который формировался под Москвой. Там нас погрузили на поезд, и мы поехали. Куда перебрасывали артиллеристов, никто точно не знал. Слухи были разные, но мы сходились во мнении, что составы идут на юг — в гущу событий, под Сталинград. Однако когда эшелоны проехали сначала Ярославль, а затем Вологду и Архангельск, южные варианты отпали. Под Белозерском состав с артиллеристами подвергся авианалету трех самолетов. Нам повезло, что вокруг той узкоколейки, где ехали, были сплошные болота. Они гасили осколки, и из нас никто не пострадал.
Конечным пунктом пути стал город Кола. Тогда этот исторический центр Кольского полуострова был в 12 километрах от Мурманска, а сегодня он уже его город-спутник. Практически сразу после выгрузки артиллеристы стали получать матчасть. Так случилось, что моя батарея не успела ничего получить, ее личный состав отправили в Мурманск как пожарную команду. Первый по-настоящему серьезный налет на Мурманск был 18 июня 1942-го. А в те дни город практически полностью был деревянный. Только на центральной улице стояли кирпичные дома. Немецкие самолеты сбрасывали в основном зажигательные бомбы. А чтобы затруднить борьбу с пожарами, применяли смешанные бомбардировки — с использованием осколочных и фугасных бомб. Из-за сухой и ветреной погоды пожар распространялся с огромной скоростью. Загоревшийся дом мы не тушили — бессмысленно, он вспыхивал, как спичка. Пытались спасти соседние строения: накрывали их мокрым брезентом, через несколько минут он высыхал и его нужно было поливать водой заново. Если опоздать хоть на минуту, загорался еще один дом... Очень страшно было на той войне, но хотелось выжить и вернуться домой!
— Спустя несколько месяцев вы встретились с не менее грозным противником?
— Да, нашу батарею погрузили на корабль и отправили к новому месту службы. Мы прибыли на Новую Землю охранять ленд-лизовские караваны от налетов немецкой авиации. Там вместо асов люфтваффе советских артиллеристов встретила вечная мерзлота. Она дорого спрашивала за малейшую оплошность… В 1945-м, когда узнали, что война закончилась, все ликовали, стреляли из ружей, обнимались. Радость была всеобщей!
— А как вы познакомились с будущей женой?
— Меня, офицера, перевели служить на военно-морскую базу в Североморск. Сюда в 1950 году привез и свою супругу Галину Ивановну. С Галочкой мы учились в одном классе в Горьком. Долго переписывались, она верно ждала... Галина Ивановна — труженик тыла, в начале войны копала противотанковые рвы на подступах к Москве... А потом я приехал в отпуск и предложил ей выйти за меня замуж, затем увез ее с собой. В Североморске жили в полуземлянке, отделанной изнутри крупными булыжниками. Чемоданы заменяли тумбочку и прочую мебель. Но никто из нас не жаловался — главное, что мы были вместе.
— После войны вы продолжили службу в ракетных войсках. Как попали в Беларусь, а потом во Вьетнам и Судан?
— На Северном флоте я прослужил еще шесть лет, затем поступил в Ленинградскую артиллерийскую академию. По окончании получил назначение на должность заместителя командира полка в Прибалтийский военный округ. Служил в Вильнюсе, а в следующем году меня повысили в звании  и отправили служить в Гомель в войсковую часть 30154. О повышении мне и еще четырем офицерам объявил маршал авиации Владимир Судец. В тот день Владимир Александрович спешил — встречали Гагарина…
А в 1967 году мне, на то время уже полковнику, позвонили и предложили отправиться в командировку во Вьетнам. Вместе с нами через Пекин и Нанкин в Ханой летели еще 43 офицера. Отражать налеты американской авиации было интересно. Американцы — люди пунктуальные и летали строго по расписанию: с 6 до 8 утра, потом ближе к обеду и около 8 часов вечера. А когда пришел их новый авианосец, начались ночные вылеты.
Задачей зенитного ракетного полка, в котором я служил, было прикрытие одного из вьетнамских портовых городов, который находился в 100 километрах от Ханоя. Практически сразу янки уничтожили все мосты, а в Юго-Восточной Азии, где полно мелких речек, это ощутимо влияло на подвижность и выживаемость зенитных ракетных комплексов. Во Вьетнаме мы пробыли два года. За это время сбили 39 самолетов. Через несколько лет после возвращения в Белорусский военный округ отправили в Судан военным советником командующего ПВО этой страны. За короткий срок советским специалистам необходимо было обучить местных военнослужащих сбивать самолеты. Эта командировка стала финальной в моей службе. Вскоре по возвращении на Родину в 1975 году ушел в запас.

Послесловие

Минский городской нотариальный округ накануне 70-й годовщины Великой Победы взял под свое шефство более 30 участников Великой Отечественной войны, тружеников тыла и жителей блокадного Ленинграда. «Чтобы никто не был забыт, условились, что работающие на территории определенного района нотариусы будут опекать ветеранов, проживающих в его черте», — рассказал помощник председателя Белорусской нотариальной палаты Артур Стрех.
Не остались без внимания и супруги Блинковы. Поздравить Николая Арсеньевича и Галину Ивановну заглянули работники нотариальной конторы. И не с пустыми руками — с букетом роз и корзиной с подарками.