Гостиная «7 дней»

№36 от 04 сентября 2014 года

Статья

Комментарии (0)

Александр Михайлов: «Мои руки чувствуют дерево и камень»

Любимец кинозрителей, народный артист России Александр Михайлов 5 октября отметит 70-летний юбилей. В Минске поклонники актера смогут его поздравить на творческом вечере, который состоится в «Президент-отеле» 25 ноября.  Александр Яковлевич играл в Приморском краевом драматическом театре им. Горького, Саратовском академическом театре драмы, Московском театре им. Ермоловой. В 1985 году перешел в Государственный академический Малый театр. Огромную популярность ему принесли роли в кино. Особенно запомнились зрителям его роли в картинах «Мужики», «Любовь и голуби», «Змеелов». Лауреат Государственной премии РСФСР, он дважды признавался лучшим актером года.
— Александр Яковлевич, на экране вы создали немало мужественных, по-настоящему мужских образов. Откуда в вас эта «породистость», это мужское начало?
— Мои предки из донских казаков. Дед, офицер белой гвардии, сосланный в Забайкалье, воспитывал меня до шести лет. Перед смертью он дал мне напутствие: «Запомни, Шурка! Люби Россию, и если понадобится — отдай за нее жизнь. Сердце отдай людям. Душу — Господу Богу. А честь сохрани себе!». Я тогда не понял слов деда, вырвался и убежал. Но прошли годы, и я вспомнил эту заповедь. Без нее не будешь человеком.
Родился я за год до окончания войны в небольшом степном поселке Цугульский Дацан в Читинской области. Степи, сопки да речушка Переплюйка. Мама растила меня одна. Убогая землянка, нищета, беспризорность. Голодное послевоенное детство, обычное для многих в те годы. Старшая сестра умерла вскоре после рождения от недоедания. Маме приходилось нелегко. Чтобы как-то выжить, работала на кирпичном заводе. Все лучшее отдавала мне. А я как-то увидел в школьном учебнике репродукцию картины Айвазовского «Девятый вал» — и мир для меня обрел новый смысл. Меня потрясла водная стихия. Море стало моей страстью. И такова была сила этой страсти, что я убедил маму переехать из поселка во Владивосток, поближе к морю.
Я очень хотел поступать в мореходку, но возраста не хватило. Пошел в ремесленное училище, и только потому, что ни в одном ремесленном училище тельняшек не давали, кроме этого. Когда окончил училище, зашел наугад на первое попавшееся судно в порту — тощий, 17-летний — и буквально упал на колени перед капитаном. Меня взяли учеником моториста. Через некоторое время, изучив азы профессии, перешел на дизель-электроход «Курган».
В 1963 году в Охотском море произошла катастрофа, несколько рыболовецких судов попали в обледенение. Явление страшное: волна захлестывает палубу и застывает, корабль покрывается льдом и тонет. Среди пропавших во льдах судов был и танкер «Курган», на котором я работал мотористом. Много моих товарищей тогда погибло, более семидесяти человек. На берегу нас уже похоронили. И когда я все же сошел живым на берег, то первым делом увидел, как поседела от переживаний мама. Она мне тогда сказала: «Сын, или море — или я». После этого я списался на берег.

— Что же привело вас в актерскую профессию?
 — Случайность. Во Владивостоке знакомый предложил мне пойти на спектакль первого выпуска театрального института. Когда увидел спектакль по пьесе Чехова, у меня, морского волка, слезы побежали. Я был просто потрясен! Тогда я дал слово, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы поступить в театральный институт. И поступил. С дополнительным набором. Правда, 2 года меня пытались выгнать за профнепригодность. Спасла меня Вера Николаевна Сундукова, которая сказала: «Я в этого парня верю. В нем что-то есть».
— Огромную популярность вам принесла картина «Мужики». Правда, что эту роль мог сыграть другой актер?
— Я трижды отказывался играть в фильме. Мне не  понравился сценарий, показалось, что это неинтересная мелодрама. Но когда меня познакомили с человеком, судьба которого легла в основу сценария, то я дал свое согласие. И нисколько об этом не пожалел.

— А что вы можете рассказать о своей звездной роли в фильме «Любовь и голуби»?
— Эта пьеса много лет шла в театре «Современник». Там ее и увидел режиссер Владимир Меньшов. Ему она так понравилась, что он  решил снять фильм. Моей партнершей была великолепная актриса «Современника» Нина Дорошина. Она вначале очень стеснялась, что в жизни на 10 лет старше меня. Но когда увидела, что со мной сделали гримеры, ее стеснение прошло. Съемки проходили в красивейших местах Карелии, в Медвежьегорске. На все фантазии режиссера актеры соглашались легко. Например, Людмила Гурченко, которая говорила: «Я готова голодать неделю, но в холоде не выдержу и трех минут», — два раза плавала в 14-градусной воде.
— А как складывались ваши «отношения» cо змеями в фильме «Змеелов»?
— Когда мы приехали на съемки в Среднюю Азию, то директор нашей картины
просил в питомнике, чтобы у кобры вырвали ядовитые зубы для безопасности, но ему ответили: «Мы на это не пойдем, потому что тогда змея потеряет свою ценность. Мы лучше его подстрахуем». Поэтому когда мы снимали сцены со змеями, то рядом со мною были два специалиста. Они меня целый месяц тренировали. Съемки были недалеко от Ашхабада. И на площадке всегда дежурила скорая помощь, и шприцы с сывороткой были наготове. Кончилось тем, что мы с моей коброй подружились.

— Какая роль далась вам труднее всего?
— Юрий Соломин, худрук Малого театра, долго уговаривал меня играть царя в спектакле «Смерть Иоанна Грозного». Я отказывался и просил убрать из названия слово «смерть». Однако Соломин не соглашался и твердил, что у меня звездная болезнь. В результате я согласился на роль. Премьера состоялась. А когда через пару месяцев я отправился на свой дачный участок за 70 километров от Москвы, со мной произошел жуткий случай. Я присел на бревнышко во дворе, закурил — и вдруг у меня горлом пошла кровь. Хорошо, что подъехал сосед по даче актер Александр Потапов. Без лишних слов Саша усадил меня на заднее сиденье автомобиля, и мы помчались в столицу. И вдруг, словно по волшебству, кровотечение прекратилось! Уже в Склифе профессор, обследовавший меня, сказал, что впервые в его практике произошел такой поразительный случай. Оказывается, у меня был разрыв аорты, обычно заканчивающийся смертью. На мое счастье, тромб заткнул этот разрыв, и я выжил!
После операции, вернувшись домой, я со своими близкими отмечал второе рождение. И здесь случилась вторая жуткая и непонятная вещь. В тот вечер под ногами у нас по своему обыкновению путался кокер-спаниель Билл. Опасаясь, что пес повредит мой еще не заживший шов, я схватил его за холку и только было собирался отшвырнуть от себя, как вдруг упал и потерял сознание. Очнулся на больничной койке с диагнозом «заворот кишок». Полгода мне пришлось проваляться в клинике. Уже пошел на поправку, а тут в палату явился Соломин. Я ему протянул заранее написанное заявление об уходе из театра. А Юрий Мефодьевич мне говорит: «Не волнуйся, мы название спектакля поменяли. Даже в афишах слова «смерть» нет».
— Правда, что вы человек мастеровой?
— Наверное, это у меня заложено в генах. Я вдруг открыл для себя, что мои руки хорошо чувствуют дерево и камень. Сначала я построил дом для сына и внука, теперь — для себя. Причем проекты тоже мои собственные. Я ведь когда-то окончил ремесленное училище, так что могу быть сварщиком, плотником, каменщиком.
— Как вы познакомились с нынешней супругой?
— Удивительно, мы с Оксаной родились в один день и в один месяц, но между нами 23 года. И еще интересно, что через три поколения она вернула свою исконную фамилию — Михайлова. Оказалось, ее предки были Михайловы!
Мы познакомились в общей компании актеров театра Ермоловой, где ее будущий муж, актер Владимир Васильев, работал вместе со мной. Потом она вышла замуж за Васильева, родила сына.
А когда у Оксаны умер супруг от  инсульта, я ее поддержал. Потом, так получилось, помощь потребовалась мне. У меня мама не общалась с моей женой, а я уезжал на гастроли. Нужно было ухаживать за мамой: приехать, привезти продукты, лекарства, приготовить. Я попросил Оксану. Эта ситуация нас сблизила. Мы поняли, что не можем друг без друга. Зарегистрировали брак, чтобы оформить дочку. Имя малышке выбрали по православным святцам от 26 июня и назвали Акилина. Я усыновил ее ребенка от первого брака. У нас с женой есть продюсерский центр, где она — генеральный директор.
— Поклонницы вас одолевали, наверное?
— Нет. У меня такой характер: умею обозначить дистанцию, возвести стену. Женщины это чувствуют очень хорошо… Да и особого ажиотажа, честно признаюсь, не припомню.