Страницы истории

№23 от 05 июня 2014 года

Статья

Комментарии (0)

Брежнев

Свержение Никиты Хрущева в октябре 1964 года не вызвало недовольства в Советском Союзе. Все было с точностью до наоборот. Все были довольны и ждали улучшения жизни.
Бытовые трудности, многочасовые стояния в очереди за хлебом, а кое-где и ночные мгновенно выкосили из памяти и возвращение Хрущевым из лагерей невинно осужденных, и полет первого искусственного спутника Земли, и исторический полет Юрия Гагарина в космос. Статистика неумолимо свидетельствует, что хрущевское десятилетие было лучшим в истории развития Советского Союза. Вторая половина пятидесятых — время феноменальных достижений советской экономики. Ни до Хрущева, ни после него еще никому не удавалось поднять в таких масштабах строительную отрасль, по сути, переселить практически всю страну из бараков в благоустроенные квартиры. Многие сегодня приводят в пример Германию, где в полностью разрушенной стране также был решен квартирный вопрос. Это правда, но есть одно «но» — в СССР не было плана Маршалла. Ни доллара, ни цента страна Советов ни от кого не получила. Все делалось самими людьми. Но есть и другой показатель. В начале ХХ века средняя продолжительность жизни в Российской империи была на пятнадцать лет меньше, чем в Соединенных Штатах, а в конце пятидесятых эти показатели фактически сравнялись.

...Для большинства людей, живших в СССР, Леонид Ильич Брежнев и сегодня остается загадкой. Лучшие перья страны написали ему мемуары, которые изучались в школах и на заводах, были темами сочинений при поступлении в вузы. За них Брежнев получит Ленинскую премию по литературе. Тиражи его мемуаров войдут в книгу рекордов Гиннесса. Но написанные интересно и добротно, они очень далеки от реальности.
Документы из личного дела Леонида Ильича очень много говорят о личности человека, который восемнадцать лет руководил СССР. В 1929 году Брежнев заполнил анкету, составленную статистическим отделом ЦК партии. В ней он пишет, что по национальности является украинцем. Но самая берущая за душу строка окажется последней: своего дома нет и не было. После войны он подправит «пятую графу», в ней будет написано, что по национальности он русский. Само время и карьера потребуют этой шлифовки. И эта мелочь никого не будет интересовать. Ведь родным языком для Брежнева будет русский, с явно выраженным южным говором, с характерным «гэканьем». Это «гэканье» станет обязательным для высших партийных чиновников, когда Леонид Ильич будет первым лицом в стране.
Никто из советских руководителей не начинал свою жизнь так тяжело, как Брежнев. Его юность и молодость — это каторжный труд и сплошная неустроенность. Леонид Ильич не начинал свою трудовую карьеру со своим отцом, как было написано в официальных мемуарах в СССР. Ему не было и пятнадцати лет, когда сталепрокатный завод, на котором работал Илья Яковлевич, закрылся. От безысходности и в поисках заработка вся семья перебралась в Курск. Во время учебы в землеустроительном техникуме работал грузчиком на станции Курск, пилил дрова, таскал мешки с зерном. Брежнев не освоил даже грамоты. У него был каллиграфический почерк, но даже простые слова он писал с ошибками. И при всей своей необразованности не упустил ни одного шанса в карьере, который давала ему сама жизнь.
Ранняя женитьба заставила его в поисках заработка податься на Урал. А через два года после этого в сентябре 1930 года уехал с приятелем в Москву, где поступил в институт сельского машиностроения имени Калинина. Виктория Петровна, оставив маленькую дочь на попечение матери, двинулась за мужем в столицу. Но жить с семьей в Москве студенту было негде и не на что. Проучившись три месяца и два месяца проведя на практике, Брежнев вернулся в родной город и с разрешения наркомата просвещения перевелся в Каменский металлургический институт имени Арсеничева.
В 30-е годы он не скажет и не напишет ничего, что его может скомпрометировать, и это «ничего» оставит абсолютно незапятнанной его репутацию в 30-е годы.
В мае 1937 года началась его политическая карьера, Леонид Ильич был назначен заместителем председателя горисполкома по строительству и городскому хозяйству. Карьера пошла, он попал в свою струю. Перед войной Брежнев — секретарь Днепропетровского обкома по оборонной промышленности.

…Жестокие бои под Туапсе советские историки спустя годы назовут Малой землей. Леонид Ильич был начальником политотдела 18-й армии, которой в то время командовал будущий министр обороны СССР маршал Андрей Гречко. Фронтовое прошлое в 18-й армии для Андрея Гречко стало пропуском в высшее политическое руководство страны уже в послевоенное время. Войну Брежнев закончил генерал-майором, всегда гордился своим участием в Параде Победы, но считал, что незаслуженно обделен наградами и званиями.
В запас Брежнев уволился летом 1946 года и сразу же оказался на партийной работе. 30 августа 1946 года началось его восхождение к высшей партийной должности в СССР, его назначили первым секретарем Запорожского обкома и горкома партии. Вторым секретарем в ту пору у него был будущий член политбюро Андрей Кириленко, а начальником строительства «Запорожстали» Вениамин Дымшиц. Карьера его развивалась столь стремительно, что уже в ноябре 1947 года он был назначен первым секретарем Днепропетровского обкома, был замечен Лазарем Кагановичем, а в июле 1950 года с подачи Никиты Хрущева переведен на должность первого секретаря ЦК компартии Молдавии. В Молдавии вокруг Брежнева собрались люди, которые будут работать с ним долгие годы — Константин Черненко руководил в то время отделом пропаганды, Николай Щелоков работал в Совете Министров республики, Сергей Трапезников возглавлял высшую партийную школу, Виктор Голиков был помощником Брежнева, а Семен Цвигун — заместителем министра госбезопасности.

1952 год стал поворотной точкой в судьбе Леонида Ильича. Он впервые выступал на ХIХ съезде партии, последнем съезде при жизни Сталина. Ни на что не надеялся и ничего не просил. Но был избран членом ЦК ВКП(б), а 19 ноября на Пленуме ЦК неожиданно для него самого его избрали секретарем ЦК ВКП(б) и кандидатом в члены Президиума ЦК. Брежнев курировал военные кадры, так решил сам Сталин. А работал он под руководством второго человека в партии на тот момент — Алексея Кириченко. Сегодня мало кто вспомнит о Кириченко — вздорном и необразованном человеке, но Брежневу от него досталось немало. Причиной послужила кажущаяся нелояльность Брежнева. Кириченко показалось, что Леонид Ильич улыбнулся его злейшему врагу, секретарю ЦК ВКП(б) и члену Президиума ЦК Нуритдину Мухитдинову. Кто сегодня вспомнит Кириченко и Мухитдинова, они оба ушли в политическое небытие, а Леонид Ильич остался.
Смерть Сталина, казалось бы, поставила крест на карьере Брежнева. Но его спас Никита Хрущев. Именно он вернул его на руководящую партийную работу. Хрущев направил Брежнева вторым секретарем ЦК в Казахстан, а после назначения Пантелеймона Пономаренко, с которым у Хрущева были давние счеты еще со сталинских времен,  послом в Польшу, Брежнев стал первым человеком в Казахстане.
Поддержка Брежневым Хрущева летом 1957 года в борьбе с группой Маленкова, Молотова и Кагановича стала трамплином для Леонида Ильича к возвращению в ЦК. Хрущев назначил Брежнева секретарем ЦК по оборонной промышленности, поручил курировать ему ракетостроение и космонавтику. Это было вполне логичным решением. Ведь одним из основных центров ракетостроения и космонавтики был Днепропетровск, который Брежнев хорошо знал. 4 мая 1960 года Хрущев проводит новые перестановки в высшем партийном руководстве, Леонид Ильич становится председателем Президиума Верховного Совета СССР. Новое назначение было формальным повышением, но делало Брежнева абсолютно безвластным. Однако благодаря самому председательству Леонид Ильич стал публичной фигурой, узнаваемым человеком. Он гордился тем, что лично вручал Звезду Героя Советского Союза Юрию Гагарину. Новая представительная должность очень быстро понравилась Брежневу, он стал ездить за границу, получать иностранные государственные награды. Но вмешалась судьба: второго человека в партии Фрола Козлова разбил паралич. 7 июня 1963 года на заседании Президиума ЦК Никита Хрущев произвел новые кадровые перестановки. Брежнева он назначил вторым секретарем ЦК, а в противовес ему перевел из Киева для пары на такую же должность Николая Подгорного. Но Никита Сергеевич ошибся, страх перед ним самим у обоих оказался сильнее личной конкуренции, маховик смещения Хрущева был запущен.
И сегодня многие задаются вопросом, как «проходная», с точки зрения партийного аппарата, фигура Брежнева стала первой. И как ему удалось руководить огромной страной на протяжении целых восемнадцати лет. Феномен Брежнева в том-то и состоит, что при всей своей необразованности и кажущейся угловатости он обладал неиссякаемым обаянием. Брежнев умел создавать команду и одерживать победы в любых ситуациях. Это был его фирменный ключ к политическому успеху. Он был уверенным в себе человеком, без комплексов и без обиды на всех и вся, не сатрапом и не деспотом. Он пришел к власти как первый из равных, но очень быстро всех переиграл. У Брежнева было абсолютное чувство людей. Он понимал, что у Алексея Косыгина нет политических амбиций, как не было в то время их и у Николая Подгорного. А «разобраться» с Александром Шелепиным для Леонида Ильича было делом времени. У Шелепина был аппаратный опыт, а у Брежнева житейский и военный. Среди первых лиц страны его выгодно отличало военное прошлое. Он прошел войну не на высших должностях и знал ее изнанку. Генерал Давид Ортенберг, в свое время бывший главным редактором «Красной звезды», отказался писать свои воспоминания о Брежневе на Малой земле. Дескать, там он его не видел и Леонид Ильич появился там лишь пару раз. Это неправда. Брежнев все время боевых действий провел в действующей армии, поднимал солдат в атаку и даже ходил с ними в рукопашную. На этот счет есть свидетельства очевидцев, записанные уже после смерти Брежнева. Но основой его политического успеха, в отличие от его конкурентов, было то, что среди партийного аппарата он не вызывал страха. Брежнев медленно, но верно создавал свою систему власти. И в итоге сам стал системой, а когда не было физических сил работать и он сам захотел уйти, эта система его не отпустила.
Это был своего рода консенсус элит. Республики, края, области и целые регионы были отданы своим руководителям, как говорили в царской России, на кормление. Как распорядиться абсолютной властью, каждый руководитель решал сам, в зависимости от воспитания, совести и понимания собственной ответственности. Консенсус элит породил новую номенклатуру, где социальный лифт определялся не личными данными каждого, а фактом того, из какой он семьи. Дети высших партийных чиновников заканчивали элитные вузы, остепенялись, устанавливали свою очередь по работе за пределами страны. Любой дефицит был им нипочем, каждый строил свой собственный коммунизм. К примеру, писк моды конца 60-х — болоньевый плащ — по великому блату в магазине стоил 70 рублей, а в валютной «Березке» пять долларов. Формально не нарушая закона, можно было конвертировать американскую валюту по курсу 14 рублей за доллар, при официальном курсе 60 копеек. Этот консенсус в итоге привел к тому, что страна медленно, но верно разлагалась изнутри. Нужно было знать правила игры и не нарушать их, это было гарантией, что оставаться на руководящей должности вы можете десятилетия.
Основательно подкосили Леонида Ильича события в Чехословакии в 1968 году. Из всех руководителей Советского Союза его позиция была самой лояльной по отношению к руководителям ЧССР. Он до последнего верил, что можно убедить Сашу, как он называл Александра Дубчека, вернуть все обратно. И Алексей Косыгин, и Кирилл Мазуров, которые вели переговоры с чехословацкими коммунистами, были, не в пример Брежневу, гораздо жестче. Но сработала система, войска ввели. Позже на Западе это назовут доктриной Брежнева. Но именно его миролюбие спасло жизнь чехословацких руководителей и они не повторили судьбу Имре Надя, казненного после событий в Венгрии в 1956 году.
Окончание культа Ленина, высшей вершиной которого было празднование в 1970 году столетия со дня рождения основателя первого в мире социалистического государства, стало началом создания культа Брежнева. Если сегодня я воспроизведу те стихи, которые нас заставляли учить в школе к 100-летию Ленина, то люди вежливые назовут их графоманскими, а более конкретные и жесткие — оскорбительными по отношению к создателю советского государства. Но что было, то было. Начало созданию культа Леонида Ильича положил Николай Подгорный на апрельском пленуме ЦК в 1973 году. Он неустанно восхвалял первое лицо, и зал трижды взрывался аплодисментами. Но решающей точкой в этом спектакле явились слова Михаила Суслова, которые вошли в резолюцию пленума. До самой смерти Брежнева эти слова — «и лично Леонида Ильича» — стали непременным атрибутом любого выступающего, от рядового партсобрания в первичной парторганизации и до высшего партийного съезда. Но это был ритуальный культ, незлобивый и всех устраивающий. Основная часть населения любила первое лицо, все ему прощало и слагало нескончаемые незлобивые анекдоты.

У Леонида Ильича было много общего со своими предшественниками. Со Сталиным его роднило абсолютное чувство власти, но Брежнев не был злопамятным и кровожадным, хотя зарвавшегося соперника или конкурента мог «опустить» на глазах у всех. Актер Евгений Матвеев, который был назначен самим Леонидом Ильичом играть его самого в фильме «Солдаты свободы», вспоминал, что был свидетелем, как Брежнев встречал руководителей социалистических стран — членов СЭВ. Отношения с румынским лидером Николае Чаушеску были сложными. После холодного рукопожатия Брежнев снисходительно похлопал по щеке зарвавшегося Чаушеску. Этот жест четко обозначил для всех, кто есть кто в этом мире, и для многих стал наглядным примером, как себя вести с лидером Советского Союза. Но Брежнев не был кровожадным. Со Сталиным его объединяла и суровая судьба детей. Дочь Сталина, как и дочь Брежнева, по сути, закончили свои дни в богадельне. Он не смог привить своей дочери Галине иммунитета против трудностей. То чувство стервозности, в хорошем смысле, которое было у дочери Косыгина. Зять Предсовмина Алексея Косыгина был устроен не хуже зятя Брежнева, двадцать лет  возглавлял союзный госкомитет по науке и технологиям, одевался исключительно в Лондоне, все западные крупные бизнесмены считали свои долгом выказать ему свое почтение, зная, чей он родственник. Еще при жизни тестя он стал академиком. Не отстала от него и дочь Косыгина Людмила, в 1973 году возглавившая библиотеку иностранной литературы, беспардонно выставив за дверь ее основательницу и бессменного директора Маргариту Рудомино, фактически разогнав при этом весь коллектив. А меха и бриллианты ни в чем не уступали украшениям Галины Брежневой. И, в отличие от дочери генсека, по жизни не помогла никому. Галина Леонидовна — трагическая и непонятая личность, она была бескорыстна и искала своего счастья. Какая бы дочь высшего партийного чиновника вышла замуж за вдовца вдвое старше ее, с двумя маленькими детьми? А баловство со скупкой драгоценностей перед подорожанием? Так в то время этим занимались практически все, кто имел к этому доступ, в зависимости от возможностей. Это ничего и никого не оправдывает, но многое объясняет.

С Хрущевым Брежнева объединяла любовь к Украине. Леонид Ильич любил Украину, и его там любили и помнят до сих пор. Во всяком случае, только на Украине остались нетронутыми по сей день памятные доски и барельефы, посвященные Брежневу. Но свою битву за Украину Брежнев, в отличие от Хрущева, все же выиграл. Он тихо заменил заигравшегося в национализм Петра Шелеста на Владимира Щербицкого, долгое время терпел хамоватого и недалекого неформального лидера украинских коммунистов в Москве Николая Подгорного. До тех пор, пока Подгорный не стал выказывать свои властные амбиции, посчитав, что Брежнев болен и наступил его час. С византийской тонкостью Брежнев снял Подгорного со всех постов руками партийных секретарей с Украины прямо на пленуме ЦК. 24 мая 1977 года первый секретарь Донецкого обкома Борис Качура предложил совместить посты генсека и председателя Президиума Верховного Совета СССР. Зал взорвался аплодисментами, вместе со всеми аплодировал по инерции и сам Подгорный. Его освободили от должности и вывели из политбюро. Он спустился в зал, где было одно свободное место во втором ряду, и тихо сел. Все было продумано заранее. Лоббирование интересов Украины вызывало тихое и стойкое неприятие со стороны многих российских руководителей. Но в РСФСР не было собственной республиканской компартии. Сопротивлялись, как могли, да что толку! Мне рассказывал бывший генеральный директор магнитогорского металлургического комбината Дмитрий Галкин, что затраты российских металлургов в 70-е годы в рубле продукции были 60 копеек, а на Украине от 95 до 98, однако вся российская прибыль перераспределялась в пользу украинских промышленников. Все это вызывало возмущение «хохлацкой» наглостью, в этом не было никакого национализма, ведь лоббизм во все времена и во всех странах никто не отменял.
Существует мнение, что Леонид Ильич с прохладцей относился к Беларуси и что у него были непростые отношения с Петром Машеровым. Подтвердить или опровергнуть это сегодня невозможно, можно только предполагать. Но есть один визуальный факт. Те, кто был в здании парламента, часто обращают внимание на то, что перед входом в зал заседаний с правой стороны за стеклом стоят Красные Знамена, полученные БССР по итогам социалистического соревнования. И все они получены, когда первым лицом в нашей республике был Машеров, а руководил страной Брежнев. Как с этим быть? Комментарии оставляю за читателем. Все рассуждения о том, что гибель Машерова не случайна, не больше чем гипотеза. Никакой борьбы за власть при живом Брежневе в СССР не было. И Юрий Андропов даже подумать не мог, чтобы играть в свою игру и рассчитывать, что на смену Косыгину придет Машеров. Еще раз повторю: сам Брежнев был системой, вокруг которой крутилось все. В 1980 году при живом Суслове даже впроброс сказанные плохие слова о генсеке означали неминуемую отставку. Брежнев не моргнув глазом отправил на пенсию в 1978 году Кирилла Мазурова, которому в тот момент было всего 64 года, а самому Брежневу 72, да вдобавок ко всему он был серьезно болен. А через год после этого Янина Станиславовна — жена Кирилла Трофимовича — слала теплые поздравительные открытки в адрес Виктории Петровны Брежневой. Высшие партийные чиновники ведь тоже люди, после отставки им нужно как-то жить, а все это зависит от тех, кто на данный момент у власти. Осуждать их за это нельзя, но понимать необходимо.

А потом была старость и болезни, ввод войск в Афганистан. И под откос пошла вся политическая жизнь до этого, все десятилетие разрядки, подписание заключительного акта в Хельсинки в 1975 году, положившего надежду на новое мироустройство, настоящим автором которого был Леонид Ильич Брежнев, на силе воли которого и держался весь миротворческий процесс. Он хотел мира, покоя и стабильности для людей в своей стране. Жизни небогатой, но спокойной, без войн, стрессов и репрессий. И добился всего этого. Его помнят до сих пор, понимают и вспоминают. Он сделал в своей жизни только одну ошибку — не смог вовремя уйти.