Интересный собеседник

№39 от 26 сентября 2013 года

Статья

Комментарии (4)

Ду ю спик инглиш? Дую, но плохо

Сегодня куда ни сунься, всюду требуют связать хотя бы парочку слов по-английски. Без знания языка Шекспира вряд ли инженер-программист продвинется вверх по карьерной лестнице, официантка получит щедрые чаевые от иностранного гостя, а торговый агент заключит выгодную сделку с бизнесменом из Туманного Альбиона. По данным последней переписи населения (2010 год), всего лишь 5 процентов жителей Беларуси свободно владеют английским языком. Почему инглиш для нас — все равно что китайская грамота? В какие руки довериться: языковые курсы, репетитор или самообразование? В чем вина школьных преподавателей? Стоит ли начинать «грызть» английский еще с пеленок? Об этом и многом другом в интервью газете «7 дней» рассказала молодой преподаватель английского языка Анна Бондарчук.

Ни «бе», ни «ме»
— В Беларуси сплошь и рядом распространено явление, когда человек 11 лет изучал английский язык в школе, потом еще три года корпел над учебниками в вузе, а в итоге и два слова боится произнести по-английски. Почему у нас так туго с чужеземцем?
— На то есть несколько причин. Например, остро стоит проблема дефицита кадров. Все дело в том, что зачастую школьные учителя владеют языком на уровне «перевод со словарем». Чтобы не признавать, что они толком свободно не говорят по-английски, называют это традиционной методикой. Не так просто пригласить хорошего преподавателя на курсы. У человека, который преподает, должно быть отличное знание языка, а не просто диплом, который сегодня есть у многих. Откровенно признаюсь, что когда еще не был введен порог на централизованном тестировании, некоторые поступали в лингвистический университет, набрав вместе с аттестатом, русским и английским всего лишь 102 балла. Как правило, самые сильные абитуриенты шли на переводческий факультет. Еще один момент — многие учителя бегут из школ сразу же после отработки распределения. Им гораздо выгоднее работать переводчиками в частных фирмах или заниматься репетиторством.
— Как-то натолкнулась в блоге на грустную запись директора одной обычной минской школы: «Увы, но современные учебники плохо готовят к устному экзамену. Недостаточно заданий на коммуникативные навыки».
— Учебники английского языка стали гораздо упрощеннее, когда в 2008 году ликвидировали профильное образование в связи с переходом с 12-летнего на 11-летнее образование. Значительно уменьшилось количество часов на иностранные языки. Хотя любой учебник ценен ровно на столько, на сколько ценен учитель. Книга может быть самой лучшей по современным методикам, но если педагог нулевой, от нее никакого толку.
— Помню, как в школе нас заставляли зазубривать заранее подготовленные темы. Иногда за импровизацию снижали баллы.
— Преподаватель, который свободно владеет иностранным языком, никогда не будет просить учить топики и читать тексты на уроках. Ведь знание языка определяется устной речью. Достаточно поговорить с человеком пять минут. Сейчас многие работодатели таким нехитрым способом проверяют владение иностранным языком. Не надо даже в диплом заглядывать. Комплексная же методика базируется на грамматике. К тому же когда человек грамотный в любом языке, это сразу же очень располагает к себе.
— Получается, что в школе учат, как с помощью слов и жестов можно донести свою мысль?
— Как правило, после обычных школ уровень знания языка оставляет желать лучшего. Многие ученики жалуются на то, что чуть ли не каждую четверть меняются учителя. Нельзя сказать, что сейчас на высоком уровне преподают английский язык в гимназиях. Готовила к ЦТ несколько детей из лицея БГУ. Не думаю, что без репетитора они бы справились с ним. Ведь ЦТ — это не школьный экзамен. Он не ориентирован на то, чтобы его сдавали массово и все. С каждым годом тестирование становится сложнее. Для его успешного прохождения ребятам приходится заниматься по учебникам второго и даже третьего курса иняза.
— Не кажется ли вам, что вузовский пробел чреват языковой близорукостью? Ведь как обычно построено обучение — английский в основном преподают на 1, 2, в редких случаях на 3 курсах. Потом у студентов есть время, чтобы его успешно забыть.
— Безусловно. Например, в лингвистическом университете на четвертом курсе в расписании всего лишь две пары английского языка. На пятом курсе вообще учатся один семестр. Поэтому основное — это как раз первые три курса. Один мой знакомый преподаватель вспоминает, насколько легче было со студентами, когда существовало подготовительное отделение.
Язык к хорошей должности приведет
— Как я понимаю, основной контингент, с которым вы занимаетесь, — абитуриенты?
— Верно. Обычно они приходят ко мне в 11-м классе, редко — в 10-м. Путем сверхусилий с их стороны удается добиться неплохих результатов. Хотя считаю, что о подготовке к ЦТ надо задумываться года за три. Конечно, и за один год можно много пройти, но знания не будут прочными. У меня были две девочки, которые показали высокие результаты на тестировании, — 92 и 90 баллов. Первая абитуриентка училась в гимназии, каждый год бывала в Англии. Парадоксально, но она обратилась ко мне еще в десятом классе. С ней мы прошли 2 и 3 курс иняза, решали тесты повышенной сложности. Со второй девочкой работали год. Она самостоятельно занималась по пять часов в день. У нее была цель — поступить на бюджет в БГУ на международные отношения. И у нее получилось. Где бы вы ни учились, у кого бы вы ни учились, 80 процентов зависит от вашего старания. Не зря ведь говорят, что лучшее обучение — это самообучение.  
— Помог ли обязательный выпускной экзамен развязать язык школьникам?
— Задумка, конечно, хорошая. Но, на мой взгляд, она ничем не помогла. Учителя, чтобы не испортить средний балл аттестата, просто сказали своим детям выучить определенные темы. Хотя первоочередной целью было научить школьников без подготовки поддержать беседу на любую тему.
— Некоторые обвиняют ЦТ в том, что педагоги стали ориентировать школьников на чистописание, и те разучились грамотно говорить.
— Не согласна. Абитуриенты, которые пишут ЦТ на высокий балл, в целом владеют языком. Просто так заточить под тестирование невозможно. Объясню почему. Два часа, 60 заданий. Если человек не владеет языком, он просто растеряется и ничего не сделает. Дети с нулевым уровнем знаний могут рассчитывать балов на 30.
— Эксперты Парка высоких технологий прогнозируют, что к 2018 году самыми востребованными специальностями в университетах по всему миру станут инженер-программист и математик, инженер-системотехник, инженер по IT.  Все они завязаны на знании английского языка.
— Сейчас очень востребовано знание английского языка не на бытовом уровне, а на профессиональном. В любой профессии уже некорректно доплачивать за знание языка. У частных компаний пользуются спросом общий бизнес-курс, английский для логистов, юристов, программистов. Средний возраст слушателей — 30—35 лет. Однажды пришлось с одной девушкой из мединститута даже анатомию человека на английском изучать. Но чтобы изучать профессиональную лексику, нужно изначально иметь достаточно высокий уровень знания языка. Взять хотя бы ту же логистику — там около 500 терминов, которые надо освоить. Часто просят сделать перевод документов юристы. Не всегда даже переводчики из иняза могут справиться с этой задачей.
— Специалистов из каких областей можно похвалить за приличное знание английского языка?
— Например, сотрудников турфирм. Во-первых, они выезжают за границу. Во-вторых, там работают многие выпускники иняза. Высокий уровень у программистов. Английский нужен им для общения с партнерами.
Любовь — самая сильная мотивация
— С какого возраста лучше браться за обучение английскому языку? Современные родители приступают к занятиям с пеленок.
— И это правильно. Чем раньше, тем лучше. Ведь дети впитывают все, как губка. Слышала, что в Минске открылись курсы разговорного английского языка для малышей с двух лет. Если взять ребенка с собой за границу, то буквально через два месяца он хорошо заговорит даже на сложном немецком. В детстве можно выучить несколько языков. Ребенку будет достаточно просто смотреть иностранные мультики. Читайте своим детям, даже младенцам, перед сном книжки на английском. Если сами не умеете, включайте аудиозапись. Российский знаток «Что? Где? Когда?» Александр Друзь, когда журналисты у него спрашивали, как ему удалось вырастить таких талантливых дочек, признавался, что как только их привезли из роддома, он сразу же начал читать им книжки. 
— От чего будет больше толку: языковые курсы, самообразование, репетитор?
— Сегодня существует много современных методик. Идеальный вариант, если кошелек позволяет, — попробовать все: ходить на курсы, заниматься с преподавателем, самостоятельно посидеть над учебниками. Любые курсы заинтересованы в том, чтобы у них преподавали профессионалы. Они проводят отбор. Но, как правило, туда приходят работать вчерашние выпускники иняза.
— Лет этак 20 назад в Москве как революционный метод рекламировали 25-й кадр. Надо было всего лишь скачать программу из интернета и затем хотя бы 40 минут в день наслаждаться мелькающими картинками на мониторе. Необходимую информацию подсознание фиксировало само.
— Сейчас достаточно экспресс-курсов. Их разработчики используют психологические особенности человека. Но я сторонник традиционных методик. Например, когда вы учите лексику и много раз записываете свои предложения, работает моторная память. На курсах же такая практика отсутствует. Там предлагают пообщаться с партнером. Но зачастую люди не знают, о чем говорить. Так как у них просто недостаточно словарного запаса.
— Как понять, что ты уже свободно владеешь языком?
— Один мой знакомый, который уехал жить в Канаду, рассказывал: он понял, что свободно владеет английским только тогда, когда стал видеть сны на английском. Такого уровня могут достичь единицы. 
— Личная мотивация — сильный стимул для того, чтобы сесть за английский?
— Еще какой. Моя знакомая два раза в год бывает в Англии. Там у нее живет парень. Когда она только начала с ним встречаться, накупила себе огромное количество книжек и стала самостоятельно заниматься. Или вот еще пример. Девочка из маленького поселка, из неполной семьи, из обычной школы, со слабеньким английским. Но у нее была мечта — поступить в иняз на переводческий факультет. Без репетитора,
без интернета она сдала русский язык на 100 баллов, английский и историю на 90 с хвостиком. Сегодня она знает пять языков. Как ни парадоксально, но такие люди больше добиваются, чем те, которые родились в Минске, учились в элитных гимназиях, нанимали трех репетиторов.
— Как вы считаете, есть ли такое понятие, как «способности к языкам»? Или правы те, кто рекламирует курсы иностранных языков и свои книги под девизом «вас плохо учили»?
— Задатки к языкам есть у каждого. Но чтобы они стали способностями, надо приложить немало усилий.
— Директор и владелец элитного клуба английского языка в Минске в одном интервью недавно заявила: «Незнание языка — национальная катастрофа. Еще лет 5 — и нас отрежут от информационного пространства, настолько плохо наши люди знают языки».
— Я бы не была так пессимистична. Сейчас люди более организованные. Они самостоятельно записываются на курсы. Другое дело, что курсы не всегда дают должный результат.