История одной фотографии

№24 от 13 июня 2013 года

Статья

Комментарии (0)

Легендарный дед

...Москва. 1943 год. За столом двое — известный белорусский писатель Якуб Колас и легендарный дед Талаш. После того, как Колас рассказал в повести «Дрыгва» о партизанских буднях простого полешука в годы Гражданской войны, сделав его знаменитым, прошло почти 10 лет. Что это была за встреча в разгар войны? Какие отношения связывали двух людей, имена которых хорошо известны каждому белорусу? Искать ответы на эти вопросы отправилась наш корреспондент.
«И мне с ним веселей!..»

Первым делом мой путь лежит в Государственный литературно-мемориальный музей Якуба Коласа. Здесь назначена встреча с известным коласоведом Николаем Григорьевичем Жигоцким, отдавшим изучению жизни и творчества знаменитого писателя более полувека.
— Эта встреча Якуба Коласа и Василия Талаша состоялась в гостинице «Москва», в номере 310, — взяв в руки снимок, начинает свой рассказ Николай Григорьевич. — Талаш что-то рассказывает Коласу, тот слушает с улыбкой. Это неудивительно — Василий Исакович был хорошим рассказчиком, человеком колоритным, с юмором.
Как же свела их судьба вдали от дома? По словам моего собеседника, 1 января 1943 года Василий Талаш был переправлен на самолете с острова Зыслав Любанского района в Москву. В тяжелые годы немецкой оккупации легендарный дед, которому было на тот момент уже почти сто лет, не смог оставаться дома и снова подался в партизаны. Просился в бой, но в отряде берегли этого уникального человека, одно только имя которого уже само по себе было оружием против врага. Он передавал бойцам свой богатый опыт, проводил встречи с жителями окрестных деревень, распространял газеты и листовки.
А потом решено было переправить Талаша в Москву, в штаб партизанского движения, который возглавлял Пантелеймон Пономаренко. Василий Исакович посещал трудовые коллективы, воинские части, рассказывал о борьбе белорусских партизан в тылу врага. Не раз выступал на радио, в печати с призывами к беспощадному уничтожению немецких оккупантов.
В то же время Якуб Колас приехал в Москву на Всеславянский комитет из Ташкента, где он находился в эвакуации. Запечатленная на снимке встреча стала третьей в истории отношений известного писателя и прославленного им деда Талаша. Первая состоялась в 1934 году, вскоре после того, как увидела свет повесть «Дрыгва», утверждает Николай Жигоцкий. «Сведения в некоторых источниках о том, что Колас лично встречался с Талашом, после чего написал свою повесть, не соответствуют действительности, — считает мой собеседник. — Его историю он узнал из письменных воспоминаний старого партизана. Так случилось, что один из участников экспедиции на Полесье во время посещения малой родины Талаша — деревни Новоселки Петриковского района — заинтересовался рассказом этого удивительного полешука, записал его воспоминания и по возвращении в Минск передал Коласу».
Писателя очень впечатлила история деда Талаша. Простой полесский крестьянин не смиряется с польской оккупацией 1919—1920-х годов, берет в руки оружие и становится во главе партизанского отряда более чем из 300 человек. А ведь он на тот момент уже разменял восьмой десяток лет. Какой духовной и физической силой, энергией, харизмой надо обладать!.. Так и появилась на свет знаменитая повесть «Дрыгва».
Их первая встреча состоялась в Минске, прочитавший повесть дед Талаш решил лично познакомиться с писателем. «Якуб Колас был в то время вице-президентом Академии наук, и вот в один из дней дверь его кабинета распахнулась, на пороге стоит дед Талаш», — рассказывает Николай Григорьевич. Писатель принял гостя радушно, показал ему Минск, пригласил к себе домой. В целом художественным произведением о себе Василий Талаш был доволен. Однако высказал он в их первую встречу и некоторые замечания. Особенно Талаш настаивал на том, что он сбежал от пяти задержавших его в лесу польских солдат, а не от трех, как было написано в повести. И Колас в следующем переиздании книги внес поправку.
В 1939 году Талаш и Колас встретились второй раз. Когда в Минском театре оперы и балета ставили оперу «В пущах Полесья», Якуб Колас привел Василия Исаковича на одну из репетиций и заботливо усадил в мягкое кресло. «Дед Талаш очень удивлялся, что играющий его артист все время поет. Режиссеру спектакля пришлось объяснить ему суть оперного жанра. Талаш, что называется, вошел во вкус и охотно посещал последующие репетиции. Особенно нравилась ему ария «Люблю я приволье...», — рассказывает мой собеседник.
Помог Талаш и в создании одной из декораций спектакля — партизанского леса. Художник сделал до этого десятки эскизов, но все было не то. Когда рисунки показали Талашу, он подсказал: «А вот тут, на полянке, лежал огромный сваленный дуб!» Сам того не зная, он помог художнику создать нужную декорацию.
Третья встреча Коласа и Талаша в Москве, увековеченная на снимке, стала последней. Колас после Всеславянского Комитета вернулся в Ташкент, а Талаш остался в Москве. В Беларусь он вернулся уже с наступающими частями Красной Армии. Прощаясь с дедом Талашом, Пономаренко сказал: «Если нужна будет помощь, приезжайте в Минск».
Талаш вернулся в родные Новоселки и увидел там тяжелую картину — люди голодают, во всей деревне нет ни одного коня, не говоря уже про машины и тракторы. Пришлось воспользоваться приглашением и поехать за помощью в Минск. Заслуженному партизану выделили коня, довезли вместе с ним в товарном вагоне до Гомеля. От Гомеля Талаш поехал верхом, и в лесу на него напали незнакомые люди — хотели отобрать коня. Дед Талаш дал свой последний бой. И хотя на тот момент ему было уже сто лет, он снова вышел победителем, отстояв вороного.
Этот конь помог выжить в тяжелые послевоенные годы и Талашу, и его односельчанам, которым он никогда не отказывал в помощи. Дед Талаш до последнего сопротивлялся годам, устроился работать в лесхоз лесником. Но жить легендарному полешуку оставалось уже недолго. Он умер в 1946 году на 103-м году жизни...
Сегодня в интернете можно встретить разные версии взаимоотношений Коласа и Талаша — пишут, что они были чуть ли не врагами, что Талаш требовал отдать ему часть гонорара за книгу. «Я был возмущен, когда это прочитал, ничего подобного в их отношениях не было, — настаивает Николай Григорьевич. — После их встречи в 1943 году в гостинице «Москва» Якуб Колас писал в письме жене: «Я гляжу на его селянский облик, и мне с ним веселей!..» Колас любил Полесье, любил полешуков, не раз делал их героями своих произведений. Эта фраза, что называется, говорит сама за себя!»
В памяти народной

Посетила наш корреспондент и родную сторонку легендарного партизана — ту самую деревню Новоселки Петриковского района, которая в повести "Дрыгва" называется Вепри. Сегодня это небольшая деревенька с жителями преимущественно пенсионного возраста, главной достопримечательностью которой является усадьба-музей деда Талаша.

...Первым посетителя усадьбы встречает так называемый малый дом-музей деда Талаша. Да, именно такой я и представляла себе по «Дрыгве» Талашову хату. Маленький бревенчатый домик, рядом сарай, а где-то неподалеку наверняка стоял тот самый дедов стожок, который Талаш оборонял в начале повести от поляков с топором в руках. Как рассказала мне директор музея Надежда Муратшина, малый дом был заново отстроен в 1989 году на месте хаты, которую поляки сожгли еще в 1920 году, мстя деду за уход в партизаны. Здесь воссоздан быт крестьянской семьи конца XIX — начала XX века, хранятся личные вещи Талаша — ремень, шапка, ложка, сундук.

Что касается второго, большого дома, то он был собственноручно построен дедом Талашом и его сыновьями Дмитрием и Данилой после Гражданской войны. Здесь легендарный дед жил более 25 лет, до самой смерти. Сегодня этот дом находится на реконструкции, проведен ремонт, обновляется экспозиция. Как и прежде, среди экспонатов будут представлены фотографии деда Талаша разных лет, в том числе — сделанный в Москве снимок, историю которого мы сегодня рассказываем.
Как выяснилось, еще и сейчас в деревне живет несколько человек, которые помнят деда Талаша. В их числе — Нина Иосифовна Корж. Она вспоминает, что их знаменитый сосед был невысокого роста, крепким, коренастым. Знал народную медицину, помогал людям. Про свою московскую поездку и встречи с Якубом Коласом Василий Исакович никогда при ней не рассказывал. Зато Нина Иосифовна хорошо помнит вечерки в Талашовом доме и дедовы сказки. «Он как одну сказку начнет рассказывать, так три вечера подряд рассказывает. А мы, дети, аж рты пооткрываем, так слушаем», — улыбается она.

Вспомнила моя собеседница и то, как ее мать в войну спасла от расправы младших внуков деда Талаша, детей его сына Дмитрия. Когда немцы нагрянули в деревню, чтобы покарать семью знаменитого партизана, четверо детей прибежали к ней прятаться. Добрая женщина отвела их к себе в дом и посадила на печь вместе с собственными детьми. Увидев это, ее муж был вне себя — если немцы узнают, расстреляют и Талашовых внуков, и приютившую их семью. А мать только плакала и молилась. К счастью, все обошлось, немцы уехали из деревни ни с чем.

Живут сегодня в Новоселках и две правнучки Василия Талаша. По словам одной из них, Клавдии Каленик, своего знаменитого прадеда она почти не помнит, маленькая была, но всегда им гордилась. Она сама уже прабабушка, так что род Талаша продолжается, родовое древо прирастает все новыми веточками. Известно, что потомки Талаша живут в разных регионах Беларуси, России и даже в США. Внук легендарного партизана Михаил Талаш, который живет сейчас в Калининграде, попытался составить генеалогическое древо их рода и насчитал пять детей, шесть внуков, двенадцать правнуков, тринадцать праправнуков...
В Петрикове деду Талашу установлен памятник, на его могиле на городском кладбище — монумент. Но, честно сказать, мне больше по душе живая память снимков, пронесенная через многие десятилетия. Смотришь на фотографию из далекого 1943 года — героический дед живее всех живых, и в свои сто лет все еще готов идти в бой за родные Новоселки, за Полесье, за всю страну...