Персона

№24 от 13 июня 2013 года

Статья

Комментарии (0)

Синяя птица Олега Басилашвили

Любимый несколькими поколениями актер Олег Басилашвили сыграл в кино более 70 ролей. Дебютировал в 1956 году в фильме «Невеста», а наибольший успех сопутствовал ему в фильмах, поставленных Георгием Данелия и Эльдаром Рязановым — «Служебный роман», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих», «Осенний марафон».  В новом веке можно отметить фильмы «Яды, или Всемирная история отравлений», «Романовы — венценосная семья» и сериалы «Бандитский Петербург», «Идиот» и «Мастер и Маргарита». Олег Басилашвили — народный артист СССР, лауреат Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых, награжден орденами «За заслуги перед Отечеством» III степени, «Дружбы», Трудового Красного Знамени, обладатель Национальной премии Российской Академии кинематографических искусств «Ника» в номинации «Честь и достоинство». А еще Олег Басилашвили — почетный гражданин Санкт-Петербурга и Тбилиси.

— Олег Валерианович, говорят, что профессия актера — женская. Вы с этим согласны?
— Я считаю, что это профессия, зависимая от режиссера, а еще ранимая. Когда актера публика боготворит, он на подъеме. А когда принимает плохо или когда критики пишут нехорошее, это вызывает отрицательные эмоции. Долгие годы в профессии научили меня, что от внешнего влияния надо закрываться броней, и для этого я использую равнодушие, цинизм, иронию. Из-за этого сложилось мнение, что я ироничный артист. Мне доводилось выступать перед разными аудиториями, даже перед глухонемыми с сурдопереводом. Не представляете, насколько было приятно, когда я видел, как загораются их глаза! А самая трудная аудитория — это заключенные. И подход к ним особенный. Естественно, если бы я им читал «Медного всадника», они бы меня не поняли, поэтому я читал не известные широкой публике, не совсем цензурные стихи Пушкина. И у них загорались глаза: «Как, это Пушкин написал?».
— Как вы относитесь к сериалам, а также к современным экспериментальным постановкам классики?
— Как и во всем, есть плохие и хорошие сериалы. Хорошие, например, — «Завещание Ленина» Досталя, «Ликвидация» Урсуляка, «Идиот», «Мастер и Маргарита» Бортко. Мне понравилась «Школа» молодого режиссера Валерии Гай Германики. Многие критиковали этот сериал, но я считаю, что Валерия отразила то, что происходит в реальной жизни, но о чем молчат. Режиссер предлагает посмотреть на себя, задуматься, пока не поздно. Мне поступает много предложений сниматься в сериалах, но я чаще отказываюсь, потому что мало хороших сценариев. Что касается современных постановок, то, к сожалению, современные театральные режиссеры стараются не подобраться к сути произведения, а пытаются доказать, какие они умные, талантливые, как они все видят оригинально. К сожалению, таким режиссерам бесполезно говорить, что в их постановках порой невозможно понять, что это произведение Чехова, у  них один ответ: «Нет, я так вижу».

— Бытует мнение, что из-за обилия сериалов сейчас нет хороших актеров...
— На мой взгляд, есть хорошие актеры, например, Максим Аверин, который играл в «Глухаре», только ему не надо повторяться, нужно играть новые образы. Владимир Машков, Евгений Миронов — прекрасные актеры. А вообще-то, режиссеры должны искать новые лица.
— В вашем роду не было мастеров сцены. Когда вы решили, что станете актером?
— Я плохо учился в школе, особенно мне не давались математика, физика, химия. Когда я еще в детстве попал во МХАТ и посмотрел постановку «Синяя птица», мне на всю жизнь запомнились слова Метерлинка: «Вот мы не нашли синюю птицу, дети, может, вы вырастете, найдете ее и поможете вашей соседке?». Затем я около тридцати раз смотрел «Три сестры» в постановке Немировича-Данченко и окончательно захотел работать в этом театре. Я счастлив, что осуществилась моя мечта.
— Помимо поступления в Школу-студию МХАТ, какие еще три самых счастливых события из жизни вам запомнились?
— Самое яркое событие — это 9 мая 1945 года, когда мы узнали, что закончилась Великая Отечественная война. На радостях мы с моим другом Витькой схватили флаг и побежали на Красную площадь. И под палящим солнцем весь день прождали Сталина. Второе событие — это Съезд народных депутатов, большинство из которых болели и переживали за свою страну. И третье  событие — это август 1991 года, когда я видел глаза людей, стоящих у Белого дома, снимки Ростроповича с автоматом вместо виолончели, которые потом облетели весь мир. Это были 3 дня свободы, когда мы сделали шаг, чтобы страна была свободной.
— Из-за смерти отца вы не смогли сняться в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!», но через год Рязанов пригласил вас сняться в «Служебном романе». Чем вам запомнились съемки?
— «Служебный роман» — это счастливая возможность продолжительное время побыть в Москве, где я родился, ведь я московский петербуржец. На съемках мы постоянно импровизировали. Помню, у Андрея Мягкова не получалось меня ударить. И мне долго пришлось его уговаривать ударить посильнее, о чем я потом пожалел. 

— А чем вам запомнились съемки в картине «Осенний марафон»?
— Написав произведение «Горестная жизнь плута», Володин долго уговаривал Данелия, что из него получится хороший фильм. У Володина главный герой плут, который лавировал между любовницей и женой. Данелия, согласившись снимать фильм, повернул сюжет совсем в другую сторону. Плута в фильме не было, но главный герой вынужден был лавировать между женой и любовницей. Мою кандидатуру на роль Бузыкина режиссеру предложила ассистент по актерам Елена Судакова. Но Данелия долго отказывался меня снимать — в театре он меня не видел, а по ролям в картинах Рязанова я ему не подходил. Он пробовал Куравлева, Губенко, Любшина и других известных актеров, но каждый раз говорил «нет». Рискуя нарваться на гнев режиссера, Судакова вызвала меня на «Мосфильм», и Данелия пришлось согласиться сделать со мной пробы. После чего ассистент по актерам попросила режиссера подвезти меня. Потом, как признался Данелия, когда он меня высадил, то в зеркало заднего вида увидел, что я нерешительно пытаюсь перейти улицу, при этом кепка у меня съехала, и он понял, что я подхожу на роль Бузыкина. В фильме я играл то, что мне было ближе всего. Мой герой не виноват, что не умеет бороться. Такое отношение мне было знакомо на примере собственной семьи. Моему деду архитектору Сергею Михайловичу Ильинскому до революции принадлежала пятикомнатная квартира на Покровке, но в 1918 году ему оставили 3 комнаты, а две отдали другой семье. В оставленных комнатах кроме дедушки и бабушки жили я, мама, папа и его сын Жора. Позже отцу, как директору Московского политехникума связи, предложили комфортную квартиру на Арбате с видом на Кремль. Но в нашей коммуналке оставалась соседка Настасья, с которой родители очень сдружились, вместе обедали. И когда родители, посмотрев новую квартиру, вернулись домой, папа спросил маму: «Если мы переедем, как Настя будет одна?». И они остались в коммунальной квартире, где прожили всю оставшуюся жизнь. Возвращаясь к фильму, вспоминаю, что когда на съемки приехал Леонов, одно появление которого вызывало улыбки, я, чтобы соответствовать ему, стал придумывать какие-то смешные вещи. В перерыве режиссер отозвал меня в сторону и сказал: «У тебя не получится сыграть лучше Леонова. Никогда не пытайся никого переиграть, будь самим собой».

— Какое человеческое качество вам более всего неприятно?
— На мой взгляд, гордыня. Она ведет к плохим поступкам по отношению к другим и даже смертям. Гордыня погубила много талантливых людей. В театре я наблюдал, что как только у актера появляется мысль, что он лучше других и пытается всех переиграть, провал неизбежен.
— Как вы проводите свободное время?
— Времени свободного мало, работаю с утра до вечера, но когда оно есть, люблю читать Библию, мемуарные произведения. Из последнего, что я прочитал, советую книгу Елены Чижовой «Время женщин», «Уходящую натуру» Анатолия Смелянского, «Дневники Михаила Булгакова», «Смерть Сталина» Леонида Млечина. Невозможно оторваться от чтения четырех книг Бенедикта Сарнова «Сталин и писатели». Думаю, будет интересно прочитать книгу философа Голосовкера «Кант и Достоевский». Он доказывает, что Достоевский был философом, а не писателем. Достоевский свою философию перевел на художественный язык. Например, «Братья Карамазовы» являются спором с Кантом по поводу «Критики чистого разума». Прочитав книгу Голосовкера, я проверил: действительно, читаешь Канта, а затем Достоевского — одно и то же, только наоборот. На мой взгляд, книги играют большое значение в воспитании человека. Что бы с нами было, если бы в нашей жизни не было Пушкина, Лермонтова, Толстого, Чехова? Помимо чтения, я люблю классическую музыку, особенно Чайковского и Рахманинова.
 

Беседовал Артур МЕХТИЕВ