Персона

№1 от 03 января 2013 года

Статья

Комментарии (0)

«У нас постыдно ругаться со сцены»

Народный артист России Евгений Петросян в особых представлениях не нуждается. Он — не только любимый миллионами зрителей артист эстрады, но еще и талантливый режиссер, а также популярный писатель. А еще — вице-президент Международного союза эстрадных деятелей, академик и почетный профессор Международной Академии наук информации, информационных процессов и технологий (МАН ИНТ), председатель Всероссийских конкурсов артистов юмористической эстрады.
— Евгений Ваганович, ваш отец был математиком. Откуда же у вас интерес к эстраде?
— Мои родители были людьми театральными. Раз в неделю, а иногда и 2—3 раза, наша семья совершала так называемые культпоходы в театры или на концерты. А с 12 лет я уже самостоятельно ходил в драмтеатры, оперу, филармонию, цирк.  Мечта стать артистом зародилась у меня лет в 8 или 9, когда попал на эстрадный концерт, вернее, литературно-юмористический, где театральные артисты читали Чехова, Зощенко, Ардова. На этом концерте меня поразило: один человек стоит на сцене, что-то веселое читает, а тысяча сидящих в зале смеются! Их лица преобразились — светились радостью и счастьем! А ведь в те послевоенные годы люди ходили хмурые, не улыбались друг другу. После этого концерта я решил, что буду таким дядей, чтобы люди от моего выступления улыбались друг другу. С тех пор я всю жизнь стараюсь, чтобы наш народ почаще улыбался.
— В 16 лет вы уехали из Баку поступать в Москву. И родители вас отпустили?
— С трудом, потому что ситуация в нашей семье была тяжелая. Отец был очень болен, практически умирал, поэтому мама не могла со мной поехать. Но она и не хотела мешать моей мечте, поэтому отпустила со щемящим сердцем.
— Кто из известных артистов помогал в становлении вашей карьеры?
— Свою творческую жизнь я не называю карьерой. Мне повезло: я сразу попал под опеку знаменитых артистов старшего поколения. Они меня называли «сын полка». «Старики», как я их ласково называю до сих пор, были неравнодушными людьми, присматривались к молодежи, старались всячески помочь. И когда я начал выступать, причем на самых главных площадках страны, где вел большие концерты, они меня заметили. «Старики» привили мне удивительные вещи, которые были необходимы профессиональному артисту. Благодаря этим «прививкам» я до сих пор стараюсь не зазнаваться в момент успеха. А в момент неуспеха пытаюсь оценить, где ошибся, и идти дальше.
Учителя научили меня театральным традициям, театральной этике. Я был дружен с многими великими артистами, в том числе и с Леонидом Осиповичем Утесовым. Он появился в моей жизни спустя два года, как я стал профессиональным артистом, и пригласил меня в свой оркестр. Это был с его стороны риск, поскольку я был совсем молодым конферансье. Когда я вел концерты, Утесов, сидя за кулисами, всегда внимательно слушал меня. Представляете, за кулисами сам мэтр, впереди, передо мной, — зрители, а за спиной — оркестр, музыканты которого не прощают никаких ошибок. Ситуация экстремальная! Но она очень мобилизовывала мои творческие силы.
— Насколько мне известно, вы предложили Утесову программу, которая впоследствии имела большой успех.
— Программу «Перелистывая страницы» я предложил Утесову сделать на контрасте наших возрастов. Например, у нас была сценка «Где родился джаз?». Утесов доказывал, что в Одессе, я — в Новом Орлеане. Естественно, с большим успехом побеждал Утесов.
— Валентина Леонтьева называла вас своим крестным сыном на телевидении. Вы с ней работали вместе?
— Валентина Михайловна Леонтьева действительно шутя как-то назвала меня своим крестным сыном, потому что в 1962 году впервые представила меня телезрителям в одной передаче. При наших встречах она всегда шутила: «Я — твоя крестная мама». Наши пути редко пересекались, потому что я участвовал в юмористических и музыкальных программах, а она работала в других, в том числе в знаменитой программе «От всей души».
— При своем театре вы создали Центр эстрадной юмористики, где собираете реликвии юмористического искусства. Какие экспонаты в нем наиболее ценные?
— У нас собраны уникальные материалы по истории эстрады XIX—XX веков. Это многочисленные юмористические журналы, афиши, рукописи знаменитых драматургов-юмористов, аудио- и видеозаписи артистов прошлых лет, фотоматериалы. На основе этого родилась программа «Смехопанорама». Я очень хотел бы построить в Москве музей юмора. Он необходим как посетителям, так и артистам, память о которых будет возвращаться к людям. Ведь театр и эстрада не остаются в памяти как наглядное явление. Скульптура, живопись, архитектура, многие виды искусства — это другое, они на века. Кто-то сравнил актеров с бабочками, которые летят на свет рампы и сгорают при свете. Кто-то назвал их скульпторами, которые ваяют свои скульптуры изо льда. Много ли мы помним о дореволюционных артистах? С приходом видео появилась возможность сохранить потомкам все высокохудожественные произведения. Я уверен, что музей юмора был бы интересен всем, кто неравнодушен к этому виду искусства. Но, к сожалению, на создание музея нужны большие средства — на помещение, оборудование, штат. Я хотел бы, чтобы музей был не коммерческим, а государственным, чтобы его могли посещать все, кто захочет. Я бы с удовольствием отдал в музей всю свою коллекцию реликвий эстрадного искусства. К сожалению, мы живем в прагматичное время, и то, что не приносит доход, не интересно никому. Но ведь это приносит огромное духовное удовлетворение, сохраняет память об истории эстрады и театра, о тех людях, которые были любимы несколькими поколениями зрителей.
— Вы провели два конкурса артистов эстрады. Как считаете, талантливой молодежи много?
— Помимо упомянутых двух, я был председателем и членом жюри многих других. Приход каждого яркого артиста — это событие! Вот, например, Максима Галкина я увидел в сборном концерте и сразу обратил на него внимание. Мы с ним поговорили, и я в «Смехопанораме» открыл ему дорогу на телевидение. Большая редкость — молодой артист со своей индивидуальностью и юмористическим потенциалом. Появление такого я сразу примечу и помогу, как когда-то помогали мне. К сожалению, в наше время большинство молодых артистов ничего не зарабатывают, потому что публика не ходит на сборные концерты, она ходит только на раскрученное имя на сольный концерт. А где развиваться молодым артистам? Логично было бы в Театре эстрады, где проходили бы всевозможные эстрадные спектакли, где молодые артисты набирались бы опыта от известных, получали бы оклады, обеспечивая себе жизнь. Но, к сожалению, такого нет, и молодые артисты уходят: кто-то занимается компьютерами, кто-то — мелким бизнесом, а кто-то водит экскурсии в Египте. Многие уходят в КВН. Но КВН — не театральная формация, а игра. КВН не озадачен актерским мастерством — он озадачен, как сострить, сыронизировать над действительностью. К сожалению, при этих обстоятельствах приток талантливой молодежи к нам на эстраду сократился.
— Как вы относитесь к Comedy Club?
— Мне не близка американская юмористическая эстетика, механически перенесенная на российские условия, на нашу действительность. Я хорошо отношусь к американской эстетике, когда она на своем месте, в Америке. А у нас другая ментальность, у нас постыдно ругаться матом со сцены. У нас другая актерская школа. У нас другие традиции в отношениях со зрителем, построенные на уважении, а не на разрушении достоинства человека, который сидит перед вами. Это уровень низкой культуры.
Среди участников Comedy Club есть талантливые люди, которые смогли бы развить свои способности и стать хорошими актерами. Но, увы, они находятся в другой системе взаимоотношений на сцене.
— За время многочисленных гастролей, наверное, вы были свидетелем многих забавных историй. Могли бы поделиться одной из них?
— Как-то в сочинском Летнем театре я читал «Монолог пугала огородного». Когда я произнес: «Я — начальник большой! Секретарша — вон, сидит на цепи, лает на посетителей…», на сцену вышла собака, остановилась, вызывающе посмотрела сначала на меня, потом в зрительный зал. Раздался гомерический хохот зрителей. Я мгновенно отреагировал и воскликнул: «Жучка, пойди, скажи, что я занят, у меня важное совещание со зрителями». Самое удивительное, что после этих слов собака немедленно ушла.
— Давайте немного поговорим о личном. Есть ли у вас какие-то особые семейные традиции?
— В нашей семье все подчинено работе, потому что о работе думаешь 24 часа в сутки. Поэтому требуются определенные жертвы как бытового уровня, так и морального. Моя жена Елена (Степаненко. — Ред.) знает весь творческий процесс изнутри, потому что она актриса нашего театра. Она видит, что я живу своей работой, поэтому ее не раздражают постоянные разговоры о профессии. Я могу заниматься весь день «Кривым зеркалом» или монтажом в телестудии и не поехать вместе с ней, к примеру, на чей-то день рождения. Все подчинено работе. Друзья, родные об этом знают и понимают меня. За это я им очень благодарен.
— Были ли у вас в детстве кумиры, с которыми вы мечтали бы встретиться?
— Для моего поколения кумирами в юморе были два артиста. Я, как и все, восхищался Чарли Чаплином и по многу раз пересматривал фильмы с его участием. Вторым кумиром был Аркадий Исаакович Райкин, который повлиял на всех артистов моего поколения одним только фактом своего существования. Помню, в 1987 году, после заседания художественного совета по эстраде при Министерстве культуры СССР мы с Райкиным в коридоре присели на диванчик и где-то полчаса говорили о том, какой станет эстрада в будущем. И вдруг я сказал: «Знаете, Аркадий Исаакович, я об этом вам никогда не говорил, но вы были моим кумиром всю жизнь. Я мальчиком с восхищением смотрел все ваши выступления и мечтал стать артистом». Райкин очень растрогался и ответил: «Спасибо, я этого не знал…». В тот миг мне хотелось сказать Райкину еще какие-то добрые слова, в которых так нуждаются все артисты, как бы они велики ни были. Мы взялись за руки и посмотрели друг другу в глаза. Райкин уехал, а через месяц его не стало. Но я успел сказать ему что-то важное.
— Евгений Ваганович, чем запомнятся вам гастроли по Беларуси?
— За пятьдесят лет моей работы на эстраде в Беларусь я приезжал много раз. Если сложить все дни, то, наверное, получится, что здесь я прожил целый год. Мне очень многое у вас нравится. Минск — красивый европейский город, очень уютный. Меня восхитил ваш Музей изобразительного искусства. Удивительная коллекция! Я в большом восторге от нового здания музея, где все досконально учтено: и как расположить картины, и как их содержать. Я в восторге от старой белорусской живописи! Позвольте через ваше издание поблагодарить всех, кто причастен к музейному делу, кто позволил ему существовать в такой удивительной форме.
Знаю, что в Беларуси бережно хранят память о создателе легендарных «Песняров» Владимире Мулявине. С «Песнярами» я участвовал в 1970 году в одном Всесоюзном эстрадном конкурсе и вместе получил звание лауреата. Так что я — первый, кто представлял «Песняров» московской публике. Очень признателен тем, кто организовал мои гастроли в разных городах Беларуси. Благодарю зрителей, оказавших мне внимание. Я желаю вам счастья!

Беседовал  Артур МЕХТИЕВ