Персона

№42 от 18 октября 2012 года

Статья

Комментарии (0)

Как в первый раз…

Даже для далеких от спорта людей Олимпийские игры давно и прочно стали частью жизни. В личностном лабиринте восприятия спортивных состязаний четырехлетия каждый из нас находит что-то свое. Болеет за своих кумиров, огорчается, когда они не оправдывают ожиданий. Открывают для себя новых звезд. Олимпиада — всегда праздник, независимо от результатов любимой команды или спортсмена, это почва для  воспоминаний минимум на ближайшее четырехлетие до следующих Олимпийских  игр.Знаменитый российский борец Александр Карелин как-то сказал, что спортивные соревнования есть высшее проявление человеческого эгоизма в самом лучшем его понимании. Личностное начало, стремление быть первым неизбежно подталкивают к совершенству.
Американцы часто любят повторять: «Для танго нужны двое». У любого  явления или события, как правило, две стороны. Спорт в этом смысле есть одно из самых ярких и конкретных подтверждений этой истины. Наш разговор с почетным гражданином города Гродно, заслуженным тренером Республики Беларусь Леонтием Петровичем Фурсой начался с неспортивных вопросов.
 — Леонтий Петрович, лет 15 назад я прочитал в одной из статей, посвященной выдающемуся тренеру по хоккею Анатолию Владимировичу Тарасову, воспоминания его коллег о том, что в зените своей карьеры он мечтал, чтобы ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Подобный сюжет был необычен для статьи о спорте, его основная мысль состояла в том, что в советское время работа тренера не считалась профессией. Что вы думаете по этому поводу?
  — Конечно же, профессия. А что касается советского времени, то жаловаться на недостаток внимания и уважения со стороны властей нам не стоит. Формально советский спорт считался любительским, но по сути был профессиональным. Каждый спортсмен, начиная с мастера спорта, числился на предприятии, получал зарплату. То есть мог спокойно тренироваться и при этом имел средства к существованию.
 — А что сегодня происходит в большом спорте?
 — На отсутствие внимания к спорту со стороны руководства государства жаловаться грех. Но сейчас другое время, другие приоритеты и другой темп жизни. Есть качественные отличия. Они во многом и определяют современное развитие спорта.
 — К этому вопросу мы еще вернемся. А для начала — простой и самый житейский вопрос: кто вы и откуда, как пришли в спорт?
 — В декабре мне будет 78 лет. Я родился в 1934 году в райцентре Свислочь, как сегодня говорят, «за польским часом».  Что запомнилось с детских времен? Мы умели радоваться жизни, были счастливы от того, что имели. В спорт я не приходил, спорт был естественным состоянием мальчишек и девчонок моего времени. О спорте мы ничего не знали. Мячей футбольных тогда не было, мы шили их из порванных старых кирзовых сапог и ими играли. Детство моего поколения — это сплошное движение. А если у кого-то был велосипед, а это роскошь того времени, то он был первый парень на деревне. В 1952 году сборная Свислочского района выиграла областную спартакиаду. Первые белорусские олимпийские чемпионы Олег Караваев, Елена Волчецкая, Ромуальд Клим — все они из того поколения.
 — А как попали в вольную борьбу?
 — В 1953 году, когда поступил в институт физкультуры в Минске. Он тогда находился в старом здании на площади Якуба Коласа, хотя в то время этой площади еще и не было. Каждый семестр мы осваивали какой-то новый вид спорта. Борьбой с нами занимались тренеры Рыбалко и Григорьев. Михаил Иванович Мирский, как-то подойдя ко мне, сказал: «Ты, парень, иди на борьбу, у тебя получится». Так что вся моя профессиональная жизнь сложилась как-то сама собой.
Летом 1954 года на каникулах мы боролись на траве, а через год успешно выступали на первенстве республики за общество «Урожай». Руководителем областного ДСО был Георгий Георгиевич Власов. По распределению после института я должен был работать в Слуцке. Но благодаря поддержке Власова оказался в Гродно. Было это в 1957 году. Уже 55 лет я тренер по вольной борьбе в Гродно.
 — Почему выбрали именно вольную борьбу, а не классическую? (Тогда греко-римская борьба называлась классической).
— Вольная борьба всегда мне нравилась из-за своего разнообразия. Вообще-то вольную борьбу чаще называют американской. В Америке ею много занимаются, вольная борьба формирует характер. То, что мы определяем как американское упрямство в достижении поставленных целей, формирует борьба. Многие мои коллеги-тренеры из других видов спорта, добившиеся приличных результатов на тренерском поприще, начинали именно с вольной борьбы.
— Вы помните свой первый тренерский успех и тот спортзал, в котором вы его добились?
— Все помню, как будто это было вчера. В 1961 году мой ученик Кузьма Бодак стал бронзовым призером на чемпионате СССР. Наш спортивный зал находился на улице Кирова, 5. Мы сами смастерили душ, таскали из колонки воду, заготовляли дрова, отапливали помещение и грели воду. В этом зале мы были лет десять, пока не переехали в помещение кооперативного техникума. Затем несколько раз меняли «место жительства», пока не расположились в специализированном борцовском зале по ул. Врублевского. Ездили по предприятиям, проводили спортивные вечера, показывали борьбу не только в Гродно, но и в Лиде, Берестовице, Слониме.
— Ваши ученики входили в сборную команду Советского Союза. С кем из своих коллег вы дружили, с кем общаетесь сейчас? Что вас привлекало в коллегах, чему вы у них научились?
— Дружил с Торопиным Гранитом Ивановичем — тренером братьев-близнецов Белоглазовых. Оба они стали олимпийскими чемпионами. Это не просто тренер, это выдающийся психолог. Он не учил ученика борьбе, а как бы подбирал борьбу под ученика. Обычно как все происходит: мы показываем тот или иной прием. Торопин же, глядя на ученика, на его манеру борьбы, видел, на каком приеме нужно остановить все внимание, и он ни разу не ошибся.
Дружил с уже покойным, к сожалению, Иваном Ярыгиным, до сих пор встречаюсь на соревнованиях с Юрием Шахмурадовым. Об Александре Васильевиче Медведе и говорить не нужно, это само собой разумеется.
— А как вы определяете, что у того или иного ребенка есть способности к  борьбе?
— Интуитивно. А если серьезно, то есть такая методика, ее часто применяют в Прибалтике. Вы бросаете в центр круга мяч детям, как в рэгби, и наблюдаете. Кто-то отойдет и поленится бороться за мяч, а кто-то будет сражаться и отбирать его до последнего. У каждого ребенка своя психология. И если мне нужно подобрать будущего чемпиона по борьбе, то тот ребенок, который будет до конца бороться за мяч, — мой будущий воспитанник.
Все виды борьбы, как и бокс, — контактные виды. В нашем виде — полное соприкосновение с соперником. Вы сражаетесь не просто за результат, а в каждом поединке должны победить конкретного соперника. В нашем виде нельзя в середине дистанции отдохнуть, убавить, приготовиться к финишному рывку. В этом и состоит загадка того, что многие считают спортивным парадоксом. Все борцы, как и боксеры, в обычной жизни очень дружны между собой. Это своего рода компенсация за обиды и боль на тренировках и соревнованиях.
— Леонтий Петрович, отношения тренер — ученик зачастую непростые. В чем причина конфликтов тренера с учеником, когда последний добивается приличных результатов в спорте?
— В каждом конкретном случае все складывается по-своему. Профессиональный спортсмен и тренер за несколько лет просто сливаются друг с другом. Срабатывает и человеческий фактор: после громкой победы тренер становится заложником ученика. Основная доля славы, а я считаю, что это правильно, достается спортсмену. Бывает, что ученик перерастает своего тренера в вопросах подготовки.
Но чаще всего в конфликтных ситуациях роль мотора играет третий лишний. В спорте тоже ведь есть свои издержки. Кому-то нужен зрелый спортсмен, чтобы на готовом получить соответствующее звание. Сегодня не только победителям крупных соревнований, но и их тренерам платят приличные гонорары за победы. А деньги, как известно, категория капризная и конфликтная.
Наверное, мне в чем-то повезло. Мои ученики Александр Савко и Олег Гоголь были только участниками Олимпиады в Атланте. В спорте нужно везение, моим ребятам везения в Америке не хватило. Готовы были прилично, но что-то не сошлось, не хватило самой малости. Тот же Саша Савко должен был выступать еще на Олимпиаде в Барселоне. Но на отборе 1991 года на чемпионате СССР, ведя в схватке 2:0, он был снят за пассивность. Я в тот момент был в отчаянии. Комментировать не буду, думаю, сами поймете, в чем причина.
— А отношения тренера и спортивных чиновников — это взаимодействие или конфликт?
— Все зависит от конкретного человека. В свое время заместителем председателя Спорткомитета БССР был Герман Матвеевич Бокун. У нас было принято проводить тренерские семинары в «Стайках». Бокун мог, заглянув в глаза тренеру, сказать: «Ты не работаешь». И ни разу не ошибся. Бокун мог, увидев подающего надежды спортсмена, узнав о проблемах и трудностях, своим решением существенно помочь спортсмену и тренеру. Он не боялся совершить поступок и принять решение.
Есть примеры и другого порядка. Мне 78 лет. Много это? Да, много. И слава Богу, что я дожил до них, хорошо себя чувствую, продолжаю тренировать и на тренировке могу показать любой прием. В этом году одна моя девочка, Светлана Ломашевич, стала серебряным призером на молодежном чемпионате Европы. Мне говорят примерно следующее: «Леонтий Петрович, вам много лет. Мы решили передать вашу воспитанницу другому, более молодому, тренеру. Если что-то не получится, вернем назад».
Во-первых, если есть решение спортсмена уйти от тренера, я могу это понять. Но это внутреннее дело спортсмена и тренера. Во-вторых, сколько мне лет, я знаю и помню сам. И в-третьих, спортсменка — не чемодан, который можно передать другому. Есть пример Бокуна — пример спортивной личности, а есть примеры «никак никакиевичей» от спорта, без лица, без имени, без фамилии. Я знаю то, что знают все, — у профессионализма нет ни возраста, ни пола. Как говорят в народе, возраст есть только у телятины. А почему бы моему тренерскому поколению в моем лице не посоревноваться с молодыми?
Вернемся к началу нашего разговора об орденах. Ренальд Иванович Кныш — человек-легенда. Создатель и основатель современной спортивной гимнастики у женщин. О триумфе Ольги Корбут 40-летней давности в Мюнхене и говорить не буду. Но так получилось, что все тренеры гимнасток в советское время получали ордена. У Кныша нет ни одного. Он всегда был труден для чиновников. С ним можно не соглашаться, но у него всегда есть свое мнение.
Мнение, которое он не просто заслужил, он заработал это право своим тренерским трудом. Кныш подготовил спортсменку с нуля до олимпийского уровня  всего за пять лет. В прошлом году ему исполнилось 80. Может быть, стоило областному спортивному руководству вспомнить и представить Кныша к ордену? Это, в первую очередь, нужно не ему, у него славы было достаточно, Кныша и Корбут принимали практически все главы государств 70-х годов ХХ века. Это нужно молодым.
— В оценке выступления наших спортсменов сегодня мы все время обращается к советскому прошлому. Что общего и в чем принципиальное развитие советского спорта в недалеком прошлом и белорусского сегодня?
 — Общее то, что и тогда, и сейчас спорт высших достижений — это открытый социальный лифт для каждого. Но сегодня для молодого спортсмена время жестче, гораздо более спрессовано. Если в советское время искали молодое спортивное дарование сами тренеры, то сегодня юный спортсмен должен показать себя сам.
Разница, и очень существенная, в том, что в наше время и в мыслях не было заводить разговор о деньгах. А сегодня первый вопрос: «Сколько я буду зарабатывать?». Но это нормально. Советский спорт был более социален. Что я имею в виду? Риск занятия спортом очень велик. Даже самые талантливые ребята в детстве, переходя во взрослый спорт, часто теряются. Риск травмы также велик, когда спорт приходится оставить. Но серьезные занятия спортом всегда сопряжены с тем, что приходится жертвовать чем-то другим. Например, учебой в школе.
Скажу честно, в наше время поступление практически в любой в вуз для спортсмена на уровне мастера спорта не было великой проблемой. Каждый ректор стремился иметь спортсменов высокого уровня. В радиотехническом институте в Минске была отличная баскетбольная команда, в политехническом много сильных спортсменов, выступающих на любом уровне. Я вовсе не считаю, что спортсмена нужно принимать без экзаменов или ставить оценки по другим предметам только за то, что он хороший спортсмен. Я говорю о том, что так было. И понимаю сегодняшних родителей, которые вместо журавля в спорте выбирают синицу в школе.
— Олимпийские чемпионы прошлых лет часто говорят о том, что нынешним чемпионам платят несравненно больше. И это несправедливо. А вы как считаете?
— Если смотреть на абсолютные цифры, то это так. Но следует иметь в виду и покупательную способность в разное время. После Олимпиады в Барселоне в 1992 году спортивные гонорары были обнародованы правительством — за золотую медаль государство выплатило каждому чемпиону по три тысячи долларов. Сегодня это смешные деньги, а тогда, в 1992 году, в Минске в спальном районе можно было купить двух-трехкомнатную квартиру. Все относительно!
— Сегодня много говорят о китайском опыте. Применим ли он в белорусских условиях?
— На мой взгляд, сегодня китайский спорт высших достижений — это компилят, в лучшем его выражении, советского спорта и опыта подготовки спортсменов ГДР. Фрагментарно мы можем у китайцев кое-что взять, но в силу численности населения и ментальности наших людей полное перенесение этого опыта невозможно.
— В России выступление сборной на Олимпиаде в Лондоне признано достойным. Сессия же нашего Национального олимпийского комитета признала выступление белорусской делегации в Лондоне неудовлетворительным. Но в общественном мнении у многих белорусов 12 олимпийских медалей — достойный результат. Хотелось бы услышать ваше мнение.
 — Лондонский результат не соответсвует тому объему финансирования, которое имеет сегодня белорусский спорт, и тому вниманию, которым он окружен со стороны государства. Но не это главное. Тенденции, явственно проступившие в Лондоне, дают почву для беспокойства. Очень мало задела на будущее, есть о чем поразмыслить, поговорить и принять соответствующие решения. А вот оценка итогов Олимпиады у наших соседей основана прежде всего на тенденции. Это уже факт, но российский спорт возрождается в новом качестве и на новом уровне. Сегодня по многим дисциплинам это уже не продолжение советского спорта, а чисто российский вариант.
 — Но в спорте обнаружилась и другая тенденция. Есть виды, и прежде всего беговые в легкой атлетике, в которых доминируют представители Ямайки, Кении, Эфиопии. Может быть, стоит и нам, как это делают французы, англичане, американцы, покупать зарубежных спортсменов? Есть немало научных работ по спорту, в которых  доказывается, что в беговых дисциплинах европейцы обречены. И стопа у африканцев другая, и склонность к бегу… А ваше мнение каково?
— Этим научным теориям уже лет сорок. Еще с победы Валерия Борзова в Мюнхене. Любая научная теория имеет право на жизнь. Но есть одна деталь. Женщины наши ведь бегут не хуже, а даже лучше многих представителей африканского континента, а вот мужчины отстают. Если эта теория верна, то гендерный оттенок также нужно объяснять. По-моему, все просто — нужно не только девочек, но и ребят привлекать к бегу в легкой атлетике. Восемь лет назад на Олимпиаде в Афинах самыми знаковыми событиями были победа нашей Юлии Нестеренко в самой топовой дисциплине — стометровке у женщин и россиянина Юрия Борзаковского, победившего всех кенийцев на 800-метровке.
  Вот вам и все теории. А если уж кого-то и покупать, то только тренеров. Россия пригласила итальянца, олимпийского чемпиона, к слову сказать, тренировать свою сборную по дзюдо, и взяла
в Лондоне пять медалей из семи возможных.
Впервые за полвека мы остались без медалей в борьбе. Можно, конечно, пригласить сильных спортсменов из других стран. Не буду мудрить, скажу конкретнее — с Кавказа. На Кавказе борьба — то же самое, что в Бразилии футбол или в Америке баскетбол. Но здесь есть три момента, которые мы не сможем обойти. Во-первых, Россия нам не отдаст первых номеров. Сегодня российское спортивное руководство создало все условия, чтобы российские спортсмены оставались на родине и выступали за свою сборную. Во-вторых, борьба — один из самых дешевых видов спорта, это не гребля, где нужен канал и дорогая лодка. Сегодня борьбой занимаются практически во всех странах мира, а значит, конкуренция будет возрастать. И, в-третьих, есть вещи, которые очень трудно перевести на язык цифр. Кто за период независимой Беларуси становились олимпийскими чемпионами? Только свои. Можно и нужно приглашать сильных спортсменов. Но возводить это в ранг государственной спортивной политики не стоит. 
В свое время мог ли тот же Александр Курлович уехать из Гродно в Минск? Конечно, и не только в Минск, но и в Москву. А стал ли бы он двукратным олимпийским чемпионом в самой престижной в тяжелой атлетике весовой категории? Это вопрос. Каждый спортсмен — это всегда личность, и чувство опоры у каждого свое. Есть блестящая школа борьбы на Кавказе, но есть и школа европейской борьбы, у которой традиции не менее значимые. Белорусская школа принадлежит к ней.
Возьмем недавнее событие — победа борисовского футбольного клуба БАТЭ, заставившего содрогнуться всю футбольную Европу. Я сам свидетель, когда за границей спрашивали, что такое Беларусь. Но когда назывались имена Корбут, Медведя и других выдающихся спортсменов, иностранцы всегда улыбались и вспоминали о нашей стране. Чего только не написано в западных СМИ! Но их успех не случайность, а закономерность, естественный сплав мысли и упорства. Это классический пример, когда инициатива снизу достигает наивысшего уровня.
 — Какое самое трепетное и яркое событие было в вашей спортивной жизни? Что запомнилось навсегда?
— Я помню всех своих учеников. Мне грех жаловаться на жизнь. Среди моих воспитанников пять заслуженных тренеров БССР, более 100 мастеров и мастеров спорта международного класса, два участника Олимпийских игр. А всего на различных чемпионатах Советского Союза, Европы и мира мои ученики завоевали 35 медалей. Победа — всегда событие, не бывает проходных схваток. Если пропадает драйв, чтобы побеждать, нужно уходить из спорта и профессии. Я каждый день иду в спортзал как первый раз в жизни.
 — Леонтий Петрович, вопросов к вам осталось еще много. Надеюсь, что наша беседа — не последняя. Предлагаю встретиться перед вашим 80-летним юбилеем в декабре 2014 года. Удачи вам, здоровья и тренерского  успеха. Не покидайте борцовский ковер!
— Спасибо.