Страницы истории

№39 от 25 сентября 2019 года

Статья

Комментарии (0)

Святой интриган из Нальшан

 …Беглецы выбрались из лесной чащи на опушку. Здесь они остановились и долго вслушивались, нет ли погони. Все было тихо. Тогда отряд гуськом по тропинке двинулся дальше, к белеющим на линии горизонта стенам. К вечеру добрались до городских ворот и тут были остановлены окриком стражника:
– Кто такие?! Чего надобно?!
Молодой воин, измученный долгой дорогой, выехал вперед.
– Князь Нальшанский Довмонт со своими людьми великому Пскову челом бьет и просит принять его во граде! – прокричал он.
– Князь? – переспросили со стены после долгого удивленного молчания. – Ну, входите, коли так…
Лошади, осторожно ступая сбитыми копытами, внесли седоков под арку воротной башни…
В жизни белорусского князя открывалась новая страница! Страница воинской славы…

Забытое имя
…Не так давно беседовал я с одним «знатоком» отечественной истории. Все было прекрасно до тех пор, пока он вдруг не заявил:
– Впервые белорусские воины нанесли поражение крестоносцам в Грюнвальдской битве в 1410 году!
–  А что, до этого момента никаких других битв с «крыжаками» не было?
– Была! Ледовое побоище в 1242 году.
– И все?
Собеседник задумался, пожал плечами и отмолчался…
А мне стало грустно. Почему мы ничего не знаем, и знать не хотим о подвигах предков? Почему имена белорусских полководцев эпохи Средневековья для многих «знатоков» и «специалистов» – пустой звук? Почему мой собеседник уверен в том, что с 1242
по 1410 год в нашем краю царили «покой и благолепие»?
 Все было не так. Возьмем, к примеру, сражение у озера Дурбе в 1260 году или битву на реке Акмяне в 1331-м –
и там и там наши предки здорово проредили полчища «носителей общеевропейских ценностей». Но в длинном перечне славных подвигов белорусских ваяров одна битва с рыцарями стоит особняком. Сражение возле замка Раковор в феврале 1268 года незаслуженно забыто нашими историками. Наверное, потому, что в этом бою белорусский князь вел в бой полки псковичей?
Впрочем, обо всем по порядку…

Дипломат и полководец
Нальшаны (или Нальчшаны) – такое название носила в XI–XIII веках историческая область, располагавшаяся на территории современного северо-западного региона Беларуси. Именно там, в Нальшанах, в 1240 году родился один из замечательных полководцев белорусского Средневековья князь Довмонт (или, по другим источникам, – Домант).
Старинные летописи дают весьма противоречивые сведения о его родителях и других родственниках. Однако известно, что 23-летний Довмонт вел активную борьбу за власть с первым великим князем литовским Миндовгом, но… проиграл и вынужден был, спасаясь от гнева преемника Миндовга, князя Войшелка, бежать из родного края.
Убежище опальный князь со своей дружиной нашли в старинном русском городе Пскове. Здесь Довмонт довольно быстро обжился, принял православие и был крещен именем Тимофей. Горожане избрали «политэмигранта» своим князем, то есть «министром обороны» зажиточной Псковской купеческо-ремесленной республики.
Во главе псковского городского ополчения Довмонт-Тимофей совершил удачный военный поход в свои бывшие владения и разгромил войско князя Герденя, который управлял Нальшанами после вынужденной эмиграции законного хозяина. Затем, заключив союз с Новгородом, псковский «генерал» предпринял еще один успешный по-
ход в свои бывшие владения.
Неожиданно выяснилось, что под личиной придворного интригана скрывается… талантливый полководец и опытный политик! Во всяком случае, Довмонту удалось сорганизовать военную коалицию, в которую вошли псковичи, новгородцы, полки Владимиро-Суздальского княжества и ряд дружин более мелких княжеств. На этот раз целью похода были намечены владения ливонских рыцарей в Прибалтике.

Битва у датского замка
Силу союзники собрали немалую – 15 (а по другим данным, – и все 30) тысяч мечей и копий. Новгородские умельцы срочно мастерили осадные орудия – тараны, штурмовые лестницы и прочую тяжелую амуницию. Судя по всему, Довмонт собирался поставить в биографии крестоносцев окончательную кровавую точку!
Но незадолго до начала похода «отважные» рыцари… запросили мира! Послы их, как писано в летописи, говорили: «нам с вами мир; перемогаитеся с колыванци и с раковорци, а мы к ним не приставаем, а крест цлуемъ». То есть просили направить удар союзного войска на север Эстонии, к городам Таллинн (в русских летописях – Колывань) и Раквере (Раковор). Ливонское коварство заключалось в том, что этот район был захвачен их, так сказать, братьями по оружию – датскими крестоносцами!
Тут надо отметить, что удар по датским владениям в Прибалтике был очень выгоден Новгороду тем, что устранялся торговый конкурент – богатый торговый город Таллинн. Поэтому союзное войско, после заключения с ливонскими крестоносцами мира, отправилось громить крестоносцев датских…  
Как и предполагалось, генеральное сражение этой военной кампании произошло у стен датского замка Раковор (ныне – эстонский город Раквере) 18 февраля 1268 года. Датчане собрали 25-тысячное войско, в составе которого были и рыцари, и насильно поставленные «под ружье» аборигены.
Летописи (белорусские, русские и немецкие) не очень подробно описывают тактическую обстановку на поле боя и все действия противников. Но все источники сходятся в одном – это была кровавая битва. Новгородская летопись утверждает: «бысть страшно побоище, яко не видали ни отци, ни дди». В конце концов союзное войско разгромило крестоносцев, и началась рубка бегущих: «и гониша их, бьюче, и до города, на семи верст, якоже не мочи ни коневи ступити трупиемь». Современные ученые считают, что крестоносцы потеряли до 50% войска.
  Потери и у союзников были огромными – пало «много добрых бояр, а иных черных людии бещисла». Но воспользоваться плодами победы Довмонт и русские князья не смогли: коварно нарушив мирный договор, ливонские рыцари направили к Раковору свое войско. Пришлось прервать поход и, разорив окрестности замка, союзники ушли восвояси…

***
Князь Довмонт еще не раз громил дружины крестоносцев на псковской земле. Он укрепил город, давший ему приют и ставший ему родным, – часть оборонительной стены во Пскове, сохранявшаяся до XVI века, носила название «Довмонтов город».
После смерти 55-летнего князя он был причислен к лику святых. Белорусского полководца похоронили в городском Свято-Троицком кафедральном соборе; там же до Октябрьской революции бережно хранились его одежда и меч. И до сих пор псковичи ежегодно 25 мая чтят память защитника своего города.
 А у нас его почти никто не помнит…