Это интересно

№26 от 28 июня 2012 года

Статья

Комментарии (0)

На кончиках пальцев

Что общего  может быть у известного резидента российского телепроекта Comedy Club Гарика Харламова и техника-массажиста Минской городской поликлиники № 20 Сергея Мельника? Помимо внешнего сходства между этими мужчинами (кстати, они ровесники) и удивительной харизматичности, их объединяет также потрясающее чувство юмора и самоирония. С той лишь разницей, что Сергей Мельник — человек с ограниченными возможностями, а именно — незрячий.   
— Сергей, вы ведь не видите с рождения? Расскажите о себе.
— Мои родители — обычные люди, и неизвестно, как получилось, что я незрячий. То ли это наследственность, то ли родовая травма — никто не знает. В свое время, когда я окончил школу,  столкнулся с вопросом, что делать дальше. При обществе слепых тогда были созданы акапельный хор, в котором работали профессионалы, и оркестр. Примерно половину хора составляли люди с проблемами зрения. И я там пел. Мы ездили с концертами по Беларуси, выступали в санаториях, бывали в Германии. Но это занятие было скорее для души, поскольку заработок мой был очень скромным. Затем, чтобы получить высшее образование, я поступил в педуниверситет им.М.Танка на факультет социальной педагогики. Естественно, понимал, что полноценным педагогом мне не быть — вряд ли здравомыслящие родители доверят ребенка слепому. Поэтому, проучившись два года на заочном,  осознал, что мне нужно какое-то ремесло, чтобы зарабатывать деньги. Тогда я решил стать массажистом и параллельно поступил в Гродненский медицинский колледж. Здесь я проучился два года, жил в общежитии.
— Центральному правлению ОО «БелТИЗ» удалось не допустить сокращения набора инвалидов по зрению в Гродненском медицинском колледже по специальности «техник-массажист». А почему руководство ссуза хотело отказаться от набора?
— Причина — переизбыток кадров. Насколько мне известно, одно время от поступающих стали требовать письма, гарантирующие дальнейшее трудоустройство. Когда сдавал вступительные экзамены, такой документ не требовался. Одним из условий для поступления на выбранный мною факультет было только наличие справки, в которой указывалось, что у абитуриента есть какие-то проблемы со зрением.
— Как проходил процесс обучения? Преподаватель делал массаж, управляя вашими руками?
— Все было очень просто и логично. В случае, как и с обычным человеком, здесь шло взаимодействие с преподавателем. Ведь на самом деле существует масса альтернативных визуальному способов передачи информации. Мы изучали анатомию по рельефным картинкам, пособиям, на скелете. Кроме того, я сам мог быть моделью для демонстрации массажных движений. Также мы тренировались друг на друге, а преподаватель смотрел и корректировал наши действия и усилия.
— Преподаватели с готовностью учили вас или чувствовалось, что незрячие студенты каким-то образом тяготили их?
— Мне кажется, что все было в порядке. Потому что до нашей группы через этих преподавателей прошла череда поколений учащихся, с которыми они в процессе обучения уже понабивали шишек. Конечно, среди преподавателй были разные люди. Я имею в виду, что кто-то из них в большей степени предан своему делу, а кто-то — в меньшей.
— Где вы получили свой первый трудовой опыт?
— После колледжа меня по распределению направили на работу в «Республиканскую клиническую больницу медицинской реабилитации» в Аксаковщину. И я вскоре осознал, что меня, мягко говоря, не ждали там с распростертыми объятиями. «А как вы будете работать? Вот к вам придет человек, как вы поймете, где у него спина?» — спрашивали меня. Конечно, это стандартные вопросы, которые можно было бы объяснить обычным человеческим интересом, но мне пришлось столкнуться с настоящим сопротивлением и... преодолеть его.
— Разве могли отказать вам, ведь трудоустройство по распределению обязательно?
— Конечно, отказать не имели права. Но на меня оказывалось словесное давление. А ведь мне тогда было всего 22 года. В итоге, по совету своей девушки, я обратился в Министерство здравоохранения. Сначала письменно, потом ходил на прием к министру. Это возымело действие, все окончилось хорошо, и я отработал в Аксаковщине 1,5 года. Палок в колеса мне никто не ставил, хотя я и имел беседу с начальником отдела кадров такого содержания: «Понимаете, вы пришли к нам таким нахрапом! И мы можем создать вам такие условия, что вам не захочется здесь работать». Тем не менее, что касается персонала, окружающих меня людей, — все было нормально.
— И что же было дальше?
— Когда мне надоела вся эта рутина, я решил пойти на свои хлеба и устроился работать в сауну. Здесь арендовал кабинет и делал массаж частным образом. Далее, чтобы нарабатывать трудовой стаж, ушел в ОО «БелТИЗ» и попробовал себя в качестве реабилитолога. Помогал незрячим осваивать смартфоны, компьютер и специфические компьютерные  программы. Но это было не совсем то, чем хотелось бы заниматься. Потом попытался устроиться во 2-ю поликлинику, она расположена близко от моего дома, но снова столкнулся с непониманием. В результате пошел работать в Минскую городскую поликлинику №20: у них уже был опыт трудоустройства незрячих, и тружусь здесь уже пять лет.
— Как реагируют на вас пациенты?
— Всякое бывает. Когда работал в сауне, ко мне однажды на сеанс пришла девушка. Я постелил простынь на кушетку и предложил ей располагаться. Чувствую, она стоит и мнется. Спрашиваю ее: «Что-то не так?». Она говорит: «Ну да! Не могли бы вы выйти, пока я разденусь?». Я сказал: «Без вопросов!» — и вышел из кабинета. Считаю, что человек приходит ко мне за положительными эмоциями, поэтому предпочитаю не вдаваться в долгие объяснения, дабы не смущать его. Не хочу, чтобы пациент лежал и думал обо мне: «О, какой странный парень!». Если нужно, чтобы я вышел, я выхожу. Сейчас в поликлинике тоже такое бывает. Однажды приходит ко мне женщина с амбициями, которая не знает, что я не вижу. Она получала у нас платную услугу. Начинается процесс заполнения документации. И я прошу ее посмотреть в чеке сумму, которую она заплатила в кассе. А она мне: «А что, вы сами посмотреть не можете?». Я ей отвечаю, что на самом деле не вижу. «Ну вы нарываетесь, молодой человек!» — резко бросает мне дамочка. Потом мы с ней разговорились, и все прояснилось. Как оказалось, это была бизнесвумен, которая привыкла, чтобы все вокруг нее бегали. В итоге мы с ней настолько подружились, что она пригласила меня с моей девушкой в ресторан, владелицей которого являлась. Или другой случай. Приходит ко мне бабушка. Я ее спрашиваю: «Что вам нужно сделать?». А она мне: «Ой, а я не знаю! Почитай, деточка, бо я ж не бачу». «Так и я не вижу, даже хоть и в очках, все равно не вижу», — говорю ей. В таких случаях на помощь приходит мой напарник, Виктор.
— Есть такой известный фильм «Запах женщины». В нем сильный герой учится у слабого, и по ходу повествования задаются риторические вопросы о том, в чем на самом деле заключается сила, а в чем слабость. Действительно ли незрячие люди обладают феноменальными в своем роде способностями?
— Все, о чем говорится в этом фильме относительно восприятия женщин слепыми людьми, — это правда. Я, к примеру, могу почувствовать машину за несколько метров, даже если она просто будет стоять незаведенная. Обычные люди, увидев на дороге человека с белой тростью, очень часто спешат помочь ему. Например, однажды женщина схватила меня за руку и говорит: «Ой, давайте я вас провожу, куда вам надо». Я не стал отказываться, хотя прекрасно знал маршрут. Эта женщина была искренна в своем порыве, и я подумал: зачем ее останавливать — пусть человеку будет приятно, что он сделал доброе дело. Она придет домой и расскажет, как перевела слепого через дорогу. И все то время, пока она вела меня в поликлинику, я рассказывал ей о нас — инвалидах по зрению, нашей жизни и наших проблемах. В общем, вел разъяснительную и «пропагандистскую» работу.
— Как известно, у незрячих людей «глаза» находятся на кончиках пальцев. Поэтому массаж, сделанный таким специалистом, получается особенным. И многие частные салоны красоты могли бы использовать это как своеобразную «фишку» — приглашать к себе на работу слепых массажистов и делать рекламу, акцентируя внимание потенциальных клиентов на уникальных способностях необычных мастеров. А как вы считаете, в каких еще профессиях могут применить себя незрячие люди?
— Насколько я знаю, в России и других странах пытались реализовать проекты по привлечению слепых и слабовидящих людей в область коммуникаций. Такие люди могут работать на телефонах в колл-центрах, в справочных, службах такси. И я знаю, что незрячие успешно с этим справляются. Например, я в свое время таким образом, отфильтровывал заказы. То есть поставщик давал в газете объявление и мой номер телефона. Мне звонили, я давал клиенту полную информацию и в случае дальнейшей заинтересованности перенаправлял его звонок непосредственно моему работодателю.
— По вашему мнению, какие проблемы сейчас больше всего волнуют слепых и слабовидящих людей?
— Еще с советских времен у нас установилась такая тенденция, что незрячих людей обособляют. Они варятся в собственном соку — живут на ограниченной территории, ходят в один определенный магазин, общаются с себе подобными... И, с одной стороны, это хорошо — у них общие интересы, так проще жить. Но все же я выступаю против этого порядка. Когда незрячие люди сконцентрированы в одном месте, их просто никто не видит и не знает, как помочь слепому, к примеру, перейти улицу. Так что я — за интеграцию!

Это интересно
Сергей Мельник показал мне, как незрячие люди пользуются компьютером и интернетом. Естественно, на экране включена функция блокировки фотоконтента и изображений. Помимо этого, на компьютере стоит специальная программа, которая озвучивает все, что происходит на мониторе, и все действия, производимые пользователем. Темп речи, который слышен из колонки, поразил бы любое непривыкшее ухо — похоже на тихое бормотание какого-то космического существа. Это и понятно — слух у любого незрячего человека отличается необычайной остротой. Даже когда я попросила Сергея сделать скорость помедленнее, разобрать что-то было невозможно — в пору секретные шифровки передавать.