Помним! Гордимся!

№19 от 07 мая 2020 года

Статья

Комментарии (0)

Сын полка

За пятилетним Володей Будаем в Великую Отечественную приглядывал целый лагерь партизан!

Фантастические существа

Владимир Георгиевич уверяет: он был одним из первых, кто увидел немцев! Накануне Великой Отечественной войны, в мае 1941-го, его родителей-геодезистов отправили в небольшую деревушку на границе Беларуси, Украины и Польши – для уточнения карт топографической местности.

– Не помню, были ли разговоры о том, что началась война, – признается Владимир Георгиевич, которому в июне 1941-го не исполнилось и шести лет. – Но то, как в деревне появились немцы, могу описать подробно. Однажды утром мы, сидевшая на заборе детвора, увидели мотоциклистов в серых от пыли шинелях и касках, с приподнятыми на лоб очками, от которых остались белые отпечатки вокруг глаз. Немцы казались какими-то фантастическими существами. Некоторые из них бросали нам упакованные в трубочку разноцветные леденцы...

Через несколько дней немцы снова пришли в деревню, выгнали всех жителей на улицу и сообщили: в лесу нашли мертвого солдата. Если убийца не признается – расстреляют всех. Избежали этого благодаря отцу Владимира: тот немного знал немецкий язык и, как мог, защищал деревенских. Но всех спасти не удалось: нескольких мужчин офицер все же приказал отвести в сторону и расстрелять на глазах остальных. В тот день родители мальчика решили: надо срочно уезжать. В Дзержинск – к Володиным бабушке и дедушке.

Земля все еще шевелилась

Они бежали от войны, а приехали… в город, который был не только захвачен немцами, но и переименован ими в Койданово – по названию местной железнодорожной станции. Здесь маленький Володя увидел ужасающие картины.

– Как-то мы с мамой шли через центральный сквер. Смотрю: раскачивается на ветру повешенный на фонарном столбе мужчина, рядом прохаживается полицай с винтовкой за плечами.

А однажды осенним утром  услышали на улице какой-то шум, топот идущих по улице людей. Решили, что это солдаты, бросились к окнам. По проезжей части бесконечным потоком шли мужчины, женщины, старики с чемоданами, узелками, сумками, какими-то котомками. У одних на плечах, у других на руках были дети. По обеим сторонам улицы –  солдаты с автоматами наперевес и полицаи с винтовками. Вся эта процессия направлялась, как мы полагали, в сторону вокзала.  Через какое-то время не очень далеко раздались выстрелы. Они долго не смолкали. Потом мы узнали, что были расстреляны все жившие в Дзержинске еврейские семьи. Дня через два я с мамой был на месте трагедии возле горы, которую называли Кальвинщина. Видели, как шевелилась земля над этой огромной братской могилой...

Все ушли в лес

Отец Владимира Георгиевича и дядя Геня практически сразу после приезда в Койданово-Дзержинск стали подпольщиками. Довольно скоро о существовании подполья узнало гестапо. Обоим мужчинам пришлось уйти в партизаны – в Налибокскую пущу.

– В гестапо увезли дедушку Васю, продержали 2–3 дня и отпустили. Потом арестовали беременную жену дяди Гени.  Больше мы ее не видели. Даже после окончания войны о ее судьбе ничего не удалось узнать, –  вздыхает Владимир Будай.

Позже в лагерь к партизанам перебралась вся его семья. Продолжать жить в городе, где за Будаями пристально следило гестапо, было опасно.

– Какое-то время мы пробыли в лагере с отцом. Когда появилась возможность, он отвез меня и дедушку с бабушкой в лагерь к дяде Гене. Мама с моим младшим братом остались. Папа решил, что разделить нас будет правильным: если что-то случится, хоть кто-то из семьи останется в живых.

Дым из-под куста

Однажды, говорит Владимир Георгиевич, его детская шалость чуть не стоила жизни партизанам. Дело было, когда в землянке печатали подпольную газету «Чырвоная звязда».

– Стоя возле кассы с серебристыми буковками, я наблюдал, как наборщик Марьян быстро составлял из них слова, которые потом выстраивал в предложения. На краю кассы, как всегда, лежала свернутая из газеты и махорки  самокрутка. Марьян аккуратно брал ее двумя пальцами, затягивался и, выпуская остатки дыма, снова клал на кассу. Я схватил дымившуюся самокрутку, выбежал из землянки подальше в лес и, спрятавшись за куст, начал «курить»... Потом дядя Геня рассказал: «Выхожу из землянки и вижу: из-за куста прет дым. Решил, что бойцы развели костер. Собрался их отчитать – ведь дым в лесу засекала «рама» (самолет-наблюдатель). Подбегаю к кусту, а под ним ты...» Не помню, какое последовало наказание, но в следующий раз я решился покурить только в 33 года...

Чем тот перекур мог закончиться, Володя узнал, когда однажды все же увидел кружившую над лесом «раму». А спустя некоторое время услышал гул самолетов. И почти сразу посреди лагеря начали рваться бомбы. Тогда никто не пострадал. Но партизаны были вынуждены оставить лагерь и почти месяц переходить с одного места на другое.

–  Иногда приходилось останавливаться на ночлег посреди болота. И тогда бойцы привязывали плащ-палатку к двум ближайшим деревьям, укладывали меня спать в таком «гамаке», ветками отгоняя комаров.

Володя стал доцентом

В мае 1944 года накануне проведения операции «Багратион» поступил приказ вывезти за линию фронта всех раненых и членов семей партизан. Семью Будай на самолете переправили в Гомель, откуда –  в Хойники. А через пару месяцев –  в Минск. Они увидели руины и дым стоящего на вокзале паровоза ... 

В сентябре того же года 8-летний Володя пошел в 1-й класс. Сын полка вспоминает: после окончания войны партизаны довольно часто приезжали в гости к нему и отцу. Еще долгие годы после Победы  собирались вместе и вспоминали все, что пережили.

После окончания школы Владимир Георгиевич поступил на филологический факультет БГУ. После выпуска продолжил там преподавать, а параллельно несколько лет работал в Министерстве просвещения БССР. Но в 1961 году решил остановиться исключительно на преподавании. Учил иностранных студентов русскому языку. Получил звание доцента. Как прекрасного специалиста, его посылали в длительные – до 5 лет! – командировки в Индию. Там он работал в РТИ в Джамшедпуре, в Османском университете в Хайдерабаде, в Университете имени Дж. Неру в Дели и в Мирутском университете.

–  Ушел на пенсию  1 июля 2007 года, а уже в октябре начал преподавать в Эрджиесском университете в Турции. Проработал там 12 лет! Только в прошлом июле вернулся в Минск.

В этом году на белорусской земле Владимир Георгиевич отметит сразу два юбилея: 75 лет со дня Победы и свое 85-летие.

Елена ИВАШКО