В мае 1944 года наступающие советские войска вышли на подступы к Севастополю, начали подготовку к штурму сильно укрепленных позиций противника. Главный удар командование планировало нанести на юго-восточной окраине города – на участке Сапун-горы и берега моря. По склонам горы тянулись многочисленные ярусы траншей, проволочных заграждений. А 27 дзотов и 36 дотов создавали сплошную стену огня, а подножие горы было превращено в минное поле.
Утром 7 мая после артиллерийской подготовки на штурм высоты двинулись 32-я гвардейская и 77-я стрелковые дивизии 51-й Приморской армии. В кровопролитном бою и получил многочисленные ранения 39-летний морской пехотинец Иван Алексахин. Вместе со многими другими ранеными бойцами его доставили в ближайший медсанбат в селе Шули (в послевоенное время переименовано в село Терновка). Однако тяжелые раны не оставили солдату шансов на жизнь – 9 мая 1944 года рядовой Алексахин умер. В этот день был полностью освобожден Севастополь.
Лет сорок назад, навещая малую родину своего отца – село Ивашково на Рязанщине, – меня не единожды просила бабушка Евгения Ивановна, вытирая уголком платка скупую слезу: «Ты уж постарайся, Сережка, разыскать могилку своего деда. Обязательно, внучек, найди ее. Помню, было в похоронке, что погиб твой дед Иван в Крыму, там и похоронен…».
Я дал бабушке слово, что непременно волю ее исполню. Но все как-то не получалось у взрослеющего внука заняться обещанными поисками: учеба в военном училище, затем офицером служил в Советской армии, кочуя из гарнизона в гарнизон. А вот когда самому за 50 стукнуло, понял, как быстротечна человеческая жизнь и надо успеть завершить все дела.
Вышел на связь с объединением поисковых отрядов «Долг» в городе Севастополе, которое возглавляет Марина Гавриленко. И вот в августе 2013 года два майора запаса, Борис Иванович и Сергей Борисович Алексахины побывали в Крыму. Нам организовали экскурсию в Музей героической обороны и освобождения Севастополя, отвезли в село Терновка, в центре которого находится обелиск с мемориальными плитами на братской могиле. Мы возложили цветы, зажгли лампадку, налили деду боевые сто граммов. Разумеется, и землицы ему привезли с родной Рязанщины. Не передать чувств, которые мы с отцом испытали в те трогательные и волнующие минуты.