Помним! Гордимся!

№42 от 18 октября 2018 года

Статья

Комментарии (0)

С боями дошел до Берлина

Солдат Победы. Офицер-политработник, замполит артиллерийской батареи, комсомольский секретарь танкового полка. Полковник в отставке. Ветеран Великой Отечественной войны. Журналист. Единственный в Беларуси лауреат премии Союза журналистов СССР. Кавалер нагрудного знака «Выдатнiк друку Беларусi». Автор нескольких книг, в том числе «Не ради славы и наград. Сказ о Герое Советского Союза Федоре Рудском и еще кое о ком». Отец. Дедушка. И все это – Павел Сафронович Ерошенко. Один из немногих оставшихся в живых участников форсирования Вислы и Одера, преодоления Зееловских высот и штурма Берлина. О его жизни можно писать романы, но сегодня мы расскажем именно о годах военного лихолетья.

Начало войны

– Вот, это моя самая дорогая награда, – улыбается Павел Сафронович, протягивая сувенирную медаль с надписью: «Лучший в мире дедушка». Это подарок любимой внучки Машеньки в день 70-летия Великой Победы. Между тем на кителе дедушки медали  «За боевые заслуги», «За отвагу»,  орден Отечественной войны II степени,  орден Красной Звезды и еще более трех десятков наград...

Родился Павел Ерошенко в деревне Васьковичи Славгородского (тогда Пропойского) района на Могилевщине в многодетной семье. «Родители неграмотные, – вспоминает Павел Сафронович. – Нас было пятеро детей: три сестры и два брата. Мать с отцом всегда наставляли: надо учиться. Я окончил семилетку и за год до войны уже не учился, а пас колхозный скот – в восьмом классе надо было платить за учебу 150 рублей в год, а в семье денег не было». Павла приняли в комсомол. И вдруг... война. Ребята хотели записаться в отряд самообороны, но не успели – захватчики пришли в родную деревню. «Обстоятельства сложились так, что я «засветился» и в качестве комсомольца, и в качестве племянника дяди-коммуниста, героя Гражданской войны Игната Ерошенко, которого оставили для организации подпольной борьбы, а его выдала одна из местных жительниц. Патриота казнили в августе 1941 года», – с болью говорит Павел Сафронович. Старшую сестру угнали в Германию.

Ноябрь 1941-го

Когда под Москвой наступление немцев было остановлено, они начали собирать людей из окрестных деревень. Каждый мужчина должен был запрячь свою лошадь и направляться к линии фронта. Но один крестьянин бросил воз и убежал. И тут... Павел случайно оказался рядом. Его схватили полицаи и приставили к чужому возу. «Сестра потом догнала обоз и какие-то вещи мне передала, – вспоминает Павел Сафронович. – И вот гонят нас день, два. А охрана сильная! Уже тогда понял, что я на особом счету... Знаете, как меня называли? Комсомольским щенком! В один из дней осознал: если не убегу – пустят в расход. Вечером, все легли спать, а я не спускал глаз с немца-часового. Когда он заснул на пороге с автоматом, я поднялся, переступил через него, сделал несколько шагов, дождался, пока наружный патруль уйдет подальше, открыл сенцы и... бежать. Неважно куда, главное – подальше в лес. Без корки хлеба в кармане и даже без единой спички».

Спустя восемь дней Павел ночью постучал в окно родного дома, и мама, открыв дверь, просто онемела от радости, что сын жив. Павла уже вторую неделю искали полицаи. Конечно, надо было спрятаться. Отец, не дожидаясь рассвета, забрался на чердак и сделал потайной ход: из печки на чердак и в сено.  Потом юноша ушел в лес, в болото и жил в шалашах. Позже к нему перебрались и родители, им надо было схорониться.  Фашисты, отступая, в качестве живого щита гнали перед собой местных жителей. Прятались они так до освобождения села – конца ноября 1943 года.

1943 –1945

Вернувшись в деревню, юноша отправился в сельсовет. Сам. Не дожидаясь повестки. «Надо ведь было отомстить! За щенка комсомольского, за дядю Игната казненного, который нас всегда выручал куском хлеба!» – даже сейчас, спустя десятилетия, в голосе Павла Ерошенко слышится боль. – После сельсовета, 5 декабря, в день Сталинской конституции брат отвез меня в военкомат. А там такие очереди! Мужчины рвались в бой! Правда, некоторые смеялись над моим небольшим ростом, но я убедил записать меня на фронт. Сначала отправили в учебный полк, там я стал связистом и пошел воевать». Говоря о работе связиста, Павел Сафронович вспоминает яркие моменты форсирования Вислы и Одера. «По суше идти было проще. А преодолевать водные преграды – тяжело. Плавать-то я не умею, а Висла широкая. И хотя форсировали мы ее в январе – лед плыл, а не стоял на месте. Вот через эту реку надо было протянуть линию связи. А катушки с кабелем весом в полпуда! Иногда берешь и не одну. И с ними надо было плыть! Переплыл. Смог. На том берегу встретили бойцы пехоты, помогли наладить связь. Обогрели». А вот форсирование Одера 64-й стрелковой Могилевской ордена Суворова дивизии, в которой воевал Ерошенко, далось кровью. В буквальном смысле. «Мы готовились к форсированию реки. Вдруг слышу крик старшего сержанта Федора Гонтарева: «Ерошенко! Глянь!». Я вылез из окопа и успел заметить, что прямо над нашими позициями летит немецкий самолет-снаряд Фау-2. Только успел выскочить... Взрыв! Меня сбило с ног, потекла кровь изо рта, носа, ушей. Но бой ведь продолжается. Ноги-руки действовали,  машинально выполнял задание.  Как я переплывал реку несколько раз туда и обратно? Не представляю. А полученная в тот день контузия дает о себе знать постоянно, особенно сейчас, на склоне лет».

Победа!

И вот он, Берлин. Советские солдаты буквально вцепились в город. Квартал за кварталом продвигались вперед. В то время, когда на земле Павел Ерошенко обеспечивал связь, в воздухе бомбил Берлин двоюродный брат нашего собеседника летчик Виктор Ерошенко, впоследствии ставший Героем Советского Союза. «Второго мая 1945 года закончились бои за Берлин. Многие из участников штурма говорят, что расписывались на Рейхстаге. Я – нет. Мысли такой не было, хотя до него было не более 50 метров. Больше запомнился момент, когда мне довелось принимать капитуляцию, может быть, последней группировки немцев. Стою я, а с другой стороны – мой земляк из Кричева Николай Щербаков. Немцы идут колонной и бросают свое оружие, амуницию в кучу... Многие с такой лютой ненавистью делали это…

К исходу 2 мая 1945 года столица Третьего рейха пала. Наступила непривычная тишина. Лишь то там, то тут раздавались одиночные выстрелы», – вспоминает Павел Сафронович.

9 мая объявили праздник. К этому времени нашу дивизию вывели в Белиц, пригород Берлина. Для праздничного ужина солдаты наловили карпов, которых вдоволь водилось в местных прудах. Выпили свои фронтовые сто граммов. Объятия, поцелуи. Живы! Победили! А после ужина был салют. Стрельба в воздух была из всего, что могло стрелять. И ракет много было цветных. Что-то похожее на нынешние салюты. Мы стреляли до последнего патрона, наивно полагая, что они нам больше не пригодятся…».

...А потом в жизни Павла Ерошенко были Горьковское военно-политическое училище имени М.В. Фрунзе, свадьба, военная журналистика. Но это уже совсем другая история, память о которой бережно хранят сам ветеран, его дети и внуки.

Фото из архива семьи Ерошенко