Человек на своем месте

№36 от 07 сентября 2017 года

Статья

Комментарии (0)

Тайны следствия

Сотрудники следствия 12 сентября отметят свой профессиональный праздник, приуроченный к созданию Следственного комитета (СК) как отдельной структуры в белорусской правоохранительной системе. Сегодня СК занимается наиболее сложными и резонансными уголовными делами, и сотрудникам именно этой структуры приходится распутывать самые опасные преступления – от убийств до громких коррупционных дел.

Напомним, что решение о создании новой самостоятельной правоохранительной структуры было продиктовано необходимостью совершенствования системы предварительного следствия, устранения ведомственной разобщенности органов, осуществляющих процессуальную деятельность, укрепления их независимости. Корреспондент «7 дней» узнала у следователя по особо важным делам отдела по расследованию преступлений против личности и общественной безопасности следственного управления УСК по Гомельской области Андрея Бандюка о том, как изменилась работа после образования Следственного комитета и что является главным в профессиональной деятельности следователя.

– Андрей Владимирович, как становятся следователем? Это что, мечта детства?

– Я не могу так сказать. В то же время по окончании школы в городе Житковичи я осознанно выбрал профессию юриста, потому что в середине девяностых это была престижная специальность, так же, как и обучение в Академии МВД. Уже во время учебы склонился к профессии следователя, во многом из-за интересной работы и процессуальной самостоятельности.

– С какими трудностями столкнулись в первые годы службы?

– Работать следователем я начал в 2002 году в следственном отделе Житковичского РОВД Гомельской области. О первых годах следственной работы у меня только хорошие воспоминания. Если и были какие-то трудности, то они так не воспринимались. И большое количество уголовных дел, и ненормированный рабочий день переносились достаточно легко. Например, помню, что в следственном отделе в то время было по одному компьютеру на двоих. В дневное время я, как молодой сотрудник, работал на печатной машинке, а после 18-19 часов мог воспользоваться компьютером начальника отдела. Так что первые полгода уходил с работы примерно в десять вечера. Но эти неудобства сполна компенсировались новым опытом в различных сферах жизни, знакомствами с интересными людьми и возможностью применить свои знания на практике. В первые годы работы следователь развивается так же интенсивно, как ребенок в начальной школе. Поэтому очень важно, кто находится рядом с тобой, подсказывает, передает свой опыт и предостерегает от ошибок. И за это я благодарен своим наставникам Григорию Дремакову, Петру Дульскому, Александру Михальченко.

– Получается, что хороший наставник – это основа в становлении сотрудника?

– По-моему то, состоится ли следователь или любой другой работник в своей сфере,  во многом заслуга того, кто после вуза будет его воспитывать и наставлять.

Мне очень повезло: первое рабочее место находилось в кабинете начальника следственного отдела. Он меня и воспитывал.

– Андрей Владимирович, помните ли вы свой первый следственный опыт?

– Это было первое самостоятельное дежурство. Следственно-оперативную группу вызвали на кражу электросчетчика из нежилого дома. На место приехали с оперуполномоченным уголовного розыска и экспертом. После проведения осмотра дома вышли на улицу, чтобы спланировать дальнейшие действия: подворовый обход, отработку рынка, проверку ранее судимых.

В это время увидели, что в сторону рынка направляется ранее неоднократно судимый мужчина, в руках которого – черный полиэтиленовый пакет. Мы подозвали его, проверили содержимое пакета. В нем находился похищенный электросчетчик. Оказалось, мужчина совершил кражу накануне ночью и нес его продавать на рынок. Это было первое уголовное дело, которое я направил в суд.

– Вы верите в профессиональную интуицию? Допустима ли она в работе следователя?

– Если рассматривать интуицию как способность устанавливать истину на подсознательном уровне, без применения логического мышления и доказательств, то я в нее не верю. Допускаю, что люди с богатым жизненным опытом и способностью быстро мыслить могут при определенных обстоятельствах отсеять неправдоподобные варианты произошедших событий и установить таким образом истину в короткий промежуток времени, но ключевыми моментами в этих случаях является жизненный опыт и способность мыслить логически. Я также считаю, что интуицию нельзя использовать в ходе предварительного следствия и тем более при принятии процессуальных решений. Ведь она граничит с самовнушением: можно внушить себе, что человек виновен, или, наоборот, не мог совершить такое преступление. Следователь должен отрабатывать все возможные версии произошедшего, добыть доказательства как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, проверить их, оценить, а уже потом делать выводы.

– Как вы считаете: идеальный следователь существует?

– Идеальных следователей, как и идеальных людей, на мой взгляд, не бывает. Кроме того, для расследования различных видов преступлений нужны разные познания и навыки. Поэтому хороший следователь, специализирующийся на расследовании ДТП, не может так же хорошо расследовать налоговые преступления, и наоборот. Но если выполнять свою работу честно и качественно, то, я думаю, со временем можно приблизиться к идеалу.

– Какие специальные психологические техники вы используете?

– При расследовании преступлений прошлых лет приходится допрашивать людей об обстоятельствах 20- и 30-летней давности, а спустя такой срок многие нюансы забываются. У нас есть возможность привлечь специалистов, которые с согласия допрашиваемых помогают при помощи гипноза и иных методик вспомнить обстоятельства давно минувших лет. Да и по «свежим» преступлениям следователь должен уметь узнать правду от людей, которые зачастую не собираются ею делиться. Для этого нужно быстро определить психологический тип человека и подобрать к нему подход, задать вопросы так, чтобы не оказать давления, а мотивировать человека и получить от него информацию. При необходимости для проверки осведомленности о совершенном преступлении может использоваться опрос с применением полиграфа или психофизиологическая экспертиза.

– Есть ли в вашей сфере понятие «типичный преступник»?

– Есть криминалистическая характеристика лиц, которые чаще других совершают те или иные преступления. Например, убийства, хулиганства и иные насильственные преступления в Беларуси гораздо чаще совершают мужчины, чем женщины. Большой процент убийц на момент совершения преступления или ранее страдали психическими расстройствами и состояли на учете у психиатра либо нарколога. В то же время в теорию Ломброзо (Чезаре Ломброзо – итальянский врач-психиатр. – Прим. ред.) о людях, врожденно склонных к совершению преступлений, я не верю, навешивать на конкретного человека такой ярлык неправильно. Ведь во многом поведение (в том числе и противоправное) зависит от обстановки и окружения индивидуума. В моей практике бывали случаи, когда даже неоднократно судимые «завязывали» с криминальным прошлым ради нормальной жизни в кругу семьи.

– Что вы можете назвать главным в работе следователя?

– Главное, чтобы невиновный не был привлечен к ответственности, а максимальное число людей, совершивших преступления, были установлены и наказаны.

– Какие изменения произошли в работе следователей после образования Следственного комитета?

– Несомненно, возросла самостоятельность следователя в принятии решений, улучшилась материальная база. Новая структура также, на мой взгляд, более совершенна и в большей степени отвечает потребностям предварительного расследования.

– Андрей Владимирович, что бы вы хотели пожелать своим коллегам в честь грядущего профессионального праздника?

– Конечно же, коллегам хочу пожелать простых человеческих радостей: крепкого здоровья им и их близким, благополучия и побольше оптимизма в нашей тяжелой, но, безусловно, нужной работе.