Социум

№5 от 01 февраля 2017 года

Статья

Комментарии (0)

Жить «в чистоте»

«Узнав свой ВИЧ-статус, я подумала: «Могло ли быть по-другому?..»

Наркопотребители, как известно, — это группа риска, люди уязвимые. Опасностей для них, помимо самой наркозависимости, несть числа — от вирусного гепатита до ВИЧ, не говоря о целом букете более «легких» заболеваний. Помочь этим людям не всегда получается вовремя — ведь группа довольно закрытая, а многие аспекты ее деятельности криминализированы. Работать с этими людьми нелегко, и действенную помощь в таком деле могут оказать некоторые общественные организации. Например, «Позитивное движение», которая проводит добровольное консультирование и тестирование на ВИЧ-инфекцию среди людей, употребляющих наркотики. Только за 2016 год в этом общественном объединении 11 919 человек прошли экспресс-тестирование на ВИЧ. Героиня нашего материала о своем положительном статусе узнала в «Позитивном движении» 12 лет назад. Маша рассказала нам свою историю в надежде, что она может кому-то помочь.

История Маши 36 лет, бывшей наркоманки:

— Уже 5 лет и семь месяцев я не принимаю никаких нарковеществ, не пью алкоголь. Живу «в чистоте». Раньше для меня не было  запретов в наркотиках. Первые инъекции я сделала в 18 лет, до этого в школе курила травку, глотала разные «клубные» вещества. Само собой, все началось с алкоголя. С ним мне было проще переживать взросление и первые чувства, к тому же я поняла, что алкоголь сближает и раскрепощает. В один миг ты можешь стать душой компании и самой популярной девчонкой в школе. А что еще нужно подростку?

Когда есть потребность утверждаться, для этого все средства хороши. Я начала курить травку со старшими ребятами. Мне хотелось с ними подружиться, влиться в модную тусовку. Алкоголь опьянял, влиял на речь, походку, да и запах мог тебя выдать. Вот «косяк» — другое дело: похихикал и забыл. 

Многие думают, что такие легкие наркотики, как травка, не вызывают зависимости. Бред. Я физически ощущала потребность покурить. Кто-то с утра, чтобы проснуться, пил кофе, а я затягивалась.

В 10-м классе я думала, что колоться и глотать экстази — это разные вещи. Сейчас знаю: что бы ты ни принимал, зависимость есть зависимость. Многие думают, что если захочешь, то перестанешь. На первых порах, может, и получится. Хотя это скорее исключение, подтверждающее правило.

Есть такой миф, что у наркопотребителей нет жизненных целей. У меня были наполеоновские планы, но был и жизненный приоритет — доза. Здесь и сейчас.

Наркотики не помешали мне получить среднеспециальное и высшее образование. В универе несколько человек знали, что я употребляю, даже поддерживали меня, но не спасали. Правда, в какой-то момент перестали одалживать деньги.

Я из обеспеченной семьи. Поэтому у меня не было потребности воровать, чтобы купить дозу. В первое время. А дальше все по известному сценарию: сначала свои вещи стала продавать, потом родительские.

Моя семья сразу обозначила свою позицию: ты можешь на нас рассчитывать, если действительно нужна помощь, но в остальные игры мы не играем. И они за меня перестали отдавать долги.

После двадцати лет начала понимать, что моя жизнь изменилась в худшую сторону. Я не могла долго работать на одном месте, постоянно находила оправдания — то мне это не нравится, то раздражает. Опять новое место, но все по-старому. А на наркотики нужны деньги. Я была уверена, что сама себя обеспечиваю, да и всегда рядом был какой-нибудь сожитель, который мог проспонсировать в нужный момент.

Часто потребление наркотиков сопряжено с насилием и проституцией. Мне повезло: я с этим не столкнулась.

Вообще я везучая, правда. Сколько людей умирает от передозировки, а у меня даже завязать получилось. Одна моя подруга, тоже потребитель, агитировала пользоваться услугами общественных организаций. Таких, как она, называют аутрич-работниками, равный равному. Я приходила в «Позитивное движение» за шприцами, презервативами и средствами гигиены. Это такие «мотивашки» (мотиваторы), чтобы ты сдал тест на ВИЧ и другие инфекции.

Не скажу, что положительный результат на ВИЧ стал для меня неожиданностью, скорее наоборот. Я подумала: «Разве могло быть по-другому?».

Наркопотребители вообще не интересуются своим здоровьем. Сейчас я понимаю, какую колоссальную работу проделывают общественники: водить за ручку по врачам тех, от кого открещивается общество, ставить на учет в поликлинике. Правда, туда доходят немногие.

С 2006 года я знаю свой статус, но терапию стала получать немного позже — у меня была низкая вирусная нагрузка. Что хорошего в общественных организациях, так это то, что там тебе не капают на мозг, не осуждают. Ты можешь зайти к ним попить чай, кофе, тебе расскажут о том, что тебя интересует. В разговорах консультанты ненавязчиво говорили о плюсах жизни без наркотиков. Никто не требовал взять и бросить. В какой-то момент я просто начала ходить на собрания сообщества анонимных наркоманов.

Такой поддержки, какая была на этих собраниях, я никогда не получала. У нас всех была общая зависимость, мы сталкивались с одинаковыми проблемами. Те, кто начали «чистую» жизнь, делились опытом. Мне стало казаться, что если я брошу колоть наркотики, жизнь станет налаживаться. Ложилась спать с мыслью: «Хватит, я завтра не пойду искать дозу». Но зависимость всегда в паре с безумием. На следующий день я не могла уловить момент поиска новой дозы и приходила в себя уже под кайфом.

В 2008 году перестала колоться, но мало что изменилось. Был период, когда четыре месяца ничего не употребляла. Но это время было адом для меня. Постоянное чувство ломки, истерики и невозможность на трезвую голову воспринимать реальность такой, какая она есть. Я сорвалась: глоток алкоголя — и все по новой.

Самое сложное в жизни без наркотиков — это научиться делать какие-то обыденные дела, занимать себя чем-то.

Когда я в 2011-м перешла в «чистоту», то поняла, что не знаю элементарных житейских вещей. Оплата коммунальных услуг для меня стала настоящим открытием. А еще я начала переживать подростковые эмоции: стеснение в незнакомой компании, желание понравиться окружающим. Как будто я вернулась в подростковый возраст.

Отголоском прошлой жизни стал мой статус. Многие ВИЧ-положительные ищут себе партнеров с таким же статусом, потому что в какой-то мере так жить проще. Я же решила, что не стану отказываться от любви из-за статуса. Перед своим любимым человеком была честна с самого начала — рассказала правду.  Скоро у нас вторая годовщина свадьбы. Мы мечтаем о детях. В Беларуси очень низкий уровень передачи ВИЧ от матери к ребенку, так что главное с умом подойти к этому вопросу.

Теперь, открывая глаза по утрам, не думаю, где бы найти новую дозу. Сегодня я проснулась с мыслью, что, рассказав свою историю, я смогу кому-то помочь.

Записала Елена ТАРАТУШКИНА