Криминал

№7 от 12 февраля 2015 года

Статья

Комментарии (0)

Аферист века

(Окончание. Начало в №4-6)

Эдуард Хруцкий вспоминал: «Существовали одни официальные показания Павленко и другие — неофициальные. Цвигун, который дружил с первым секретарем ЦК компартии Молдавии, сделал свое дело: были одни показания для прокуратуры, а другие для Цвигуна лично. Цвигун со своей задачей справился успешно. Возможно, в знак благодарности за тот покров тайны, который он набросил на дело Павленко, Брежнев всю жизнь не забывал молдавского товарища и способствовал его продвижению». Но это всего лишь версия. Имени своего тайного покровителя Павленко так и не назвал. Хруцкий продолжает: «Когда узник уже сидел в камере, с ним никто не беседовал. Он был такой секретный узник. Он письма писал из камеры, эти письма исчезали».
После смерти Сталина многих заключенных ждала амнистия. На нее надеялись и члены павленковской организации. Но было что-то или кто-то, кто был заинтересован в том, чтобы Павленко замолчал навсегда. Следствию понадобилось два года, чтобы в деталях восстановить все эпизоды деятельности УВР начиная с 1942 года. Судебный процесс над членами организации проходил в военном трибунале Московского военного суда. Ныне это Московский окружной суд. Заседания носили сверхсекретный характер. Павленко вменялось три статьи: 58.7 — подрыв государственной промышленности, 58.10 — антисоветская агитация и пропаганда и 58.11 — контрреволюционная организация. Павленко свою вину не признал. Он говорил, что готов выполнить любое задание родины и продолжить строительство дорог и мостов, если суд это сочтет возможным. Он был абсолютно убежден, что приносил пользу своей стране.
До самого оглашения приговора Николай Павленко надеялся на снисхождение властей. Процесс длился пять месяцев. За это время два адвоката Павленко получили инфаркты. Приговор состоялся шестьдесят лет назад — 4 апреля 1955 года. До суда дошли семнадцать человек. Все они получили различные сроки заключения, и только Николай Павленко был приговорен к высшей мере наказания.
Никто из его подельников, получивших очень большие сроки, под амнистию не попал. Кто выжил, на свободу вышел уже во времена Брежнева. Людвиг Рудниченко был осужден на 20, а Юрий Константинов на 14 лет. После выхода на свободу они друг с другом не встречались. Жена Павленко Зинаида в возрасте 29 лет осталась ни с чем, с двумя маленькими детьми на руках. Она умерла в 1979 году, пережив мужа на 24 года. Дети Павленко к воспоминаниям об отце относятся по-разному. Его сын Олег — врач-травматолог, живет в Твери, от общения с прессой отказывается. А дочь Алла, наоборот, всю свою жизнь прожила со светлой памятью об отце и охотно встречается с журналистами.
Во всей этой истории много неясностей и вопросов, на которые мы никогда не получим ответа. И самый главный из них — как могло такое случиться? В тоталитарном государстве, где все и вся под контролем, включая личную жизнь, происходит нечто невероятное. Но мне думается, что все это вполне закономерно. Тотальный контроль и подозрительность меняют психику людей. И меняют ее настолько, что логика здравого смысла и житейского опыта уходит на второй план. Главным остается доверие к внешним атрибутам — бумагам, форме и так далее. Тотальный контроль порождает редкий тип внутренней цензуры, когда человек не может открыто выразить свои сомнения и задать лишний вопрос. Как можно было поставить под сомнение существование воинской части, в которой все атрибуты военной службы были
как у всех — знамя части с почетным караулом, призыв из военкоматов, утренние разводы, боевая и политическая подготовка?..
Многим сегодня неясен советский парадокс сталинского периода развития нашей страны. В последнем авторском фильме Михаила Ульянова «Москва, Брюсов переулок» известный пианист и педагог Сергей Доренский, воспитанники которого сегодня блистают на мировых концертных площадках, задал сам себе вопрос, на который не смог найти ответа: почему именно в жесткой тоталитарной системе стал возможен такой расцвет исполнительского искусства? Да потому, что сорт был один — высший. В том числе и в среде жуликов и аферистов. Экстремальная ситуация всегда вычленяет и выделяет только настоящие таланты. А куда человек эти таланты направляет — дело его совести и воспитания.
Обратил внимание на одну деталь — Николай Павленко был кандидатом в члены ВКП(б). А это означает, что в его «части» была своя партийная организация.
Во всяком случае, должна была быть. Ведь письмо в адрес маршала Ворошилова из Могилева было написано Иваном Ефременко — преданным коммунистом. Возникает новый вопрос: кто принимал в партию Николая Павленко? Ведь по правилам того времени, сохранившимся вплоть до запрета КПСС в 1991 году, кандидатский стаж предусматривался в том числе и для того, чтобы управление «К» — более могущественное, чем все спецслужбы вместе взятые, — провело полную проверку вступающего...
Настоящая разгадка всей этой истории — в феномене личности Павленко. Он не только почувствовал и понял власть, которую ненавидел и любил одновременно, но и нашел в ней свое место. Ему нравилось играть на слабостях людей и чувствовать свою силу над теми, кто формально был выше его по должности и по статусу.
Военно-строительные части — особые армейские подразделения. Ни в одной армии мира их нет. Тема их необходимости в армейской среде неоднократно поднималась в прессе в конце 80-х — начале 90-х годов. И совсем недавно при проведении реформы в Российской армии от этих подразделений собирались отказаться. Предполагалось, что при замещении офицерских должностей и должностей рядового и сержантского состава на гражданские должности экономия бюджета на военные нужды окажется внушительной. Но в жизни произошло все с точностью до наоборот. Географические и климатические условия России таковы, что оплата гражданских лиц в условиях Севера и Заполярья
обходится гораздо дороже. А строительство военных объектов в экстремальных природных условиях многим гражданским строителям не под силу, здесь нужны особые знания и навыки.
Есть еще два вопроса, однозначных ответов на которые сегодня нет. Это вопросы коррупции в сталинское время и поведение советских оккупационных войск после войны в Германии.
Коррупция была всегда, в том числе и когда первым лицом в СССР был Иосиф Сталин. Просто масштабы ее были соразмерны возможностям того времени. И суммы, и драгоценности в коррупционном обороте ходили немалые. Об этом просто не было принято говорить и писать. Дочь Николая Павленко Алла  вспоминала, что во время обыска один из оперативников взял золотые часы отца и драгоценности матери, высыпал в вазочку и, накрыв салфеткой, сказал: «Это детишкам на хлеб». Автор этих строк сам видел в Москве у потомков некоторых первых чекистов такие ювелирные изделия, что дух захватывало. И торопиться звонить в редакцию и писать гневные письма, что такого не было, не стоит, хотя звонкам и письмам мы всегда рады. Чего не было, так это коррупции в высшем политическом руководстве СССР в сталинское время. И этот факт никто не подвергает сомнению.
И мародерство было в Красной армии, но наказывалось оно очень строго, тот же Павленко в своей организации расстреливал за это перед строем. А цифры вывезенного трофейного имущества, по расчетам бывшего секретаря ЦК КПСС Валентина Фалина, не покрывали и десятой части потерь СССР во время войны
с Германией.
Что к этому можно добавить?
Пожалуй, только лишь то, что Николая Максимовича Павленко можно смело ставить в один ряд с самыми выдающимися авантюристами всех времен и народов. Он займет в нем одно из первых мест.