Это интересно



НИКОН

Он был шестым патриархом Русской православной церкви. Научившись читать и писать, еще в малолетстве сбежал из дому в Макарьев-Желтоводский монастырь. Знала ли тогда его мачеха, что притесняет и унижает малолетнего пасынка, который в будущем станет одним из самых ярких, противоречивых и неоднозначных руководителей Русской православной церкви?! Отцовские чувства оказались сильнее. Отец, узнав о местопребывании сына, хитростью выманил его из монастыря и вернул домой. Никита, как в миру звали будущего патриарха Никона, после смерти отца женился, принял священство и получил приход в Москве.
Но у Божьего промысла свое предназначение. Смерть в малолетстве всех троих его детей стала для молодого священника потрясением. Он воспринял собственное горе как указание свыше. Уговорив жену постричься в монахини, в 30-летнем возрасте Никита уходит на Белое море, где в Анзерском ските и сам принимает монашество и имя Никон. Поссорившись с настоятелем по поводу хранения собранных в виде подаяния денег, Никон вынужден был бежать. Чуть не утонув в пути, он прибывает в Кожеозерский монастырь (сегодня это район Каргополя), селится на уединенном острове, а в 1648 году становится игуменом.
Через два года путешествие в Москву заканчивается для Никона знакомством с царем Алексеем Михайловичем. Царь был в восторге от молодого монаха. Никон остается в Москве и посвящается в архимандриты Новоспасского монастыря, где была родовая усыпальница Романовых. Истинно верующий царь часто ездил в родовую усыпальницу молиться. Никон стал для Алексея Романова не просто настоятелем монастыря, но другом и собеседником. Ему было поручено принимать жалобы и прошения. По сути, Никон стал глазами и ушами царя Алексея, его влиянию на царя в Москве могли позавидовать многие родовитые бояре.
Карьера Никона развивалась стремительно. Уже в 1648 году он становится митрополитом новгородским и усердно проводит в жизнь идеи московских ревнителей благочестия, к числу которых принадлежали царский духовник Стефан Вонифатьев и будущие враги Никона — Неронов, Аввакум, Лазарь и другие. Уже в тот период Никон вводит свои первые новшества в церковную жизнь — он первым говорит проповеди, запрещает в своей епархии многословие, выступает против хорового или раздельного пения, уродливо растягивающего слова, вводит в богослужение пение на греческом языке. Молодой царь был в восторге от нововведений.
В 1650 году в Новгороде вспыхнул бунт, вызванный выдачей хлеба и денег шведам за перешедших на их сторону карел. Никон поименно проклял выбранных мятежниками правителей и укрыл в своем храме воеводу, за что был избит мятежниками. Царь однозначно поддержал Никона, хотя последний попросил о снисхождении к бунтовщикам.
В 1651 году Никон убеждает Алексея перенести мощи митрополита Филиппа из Соловецкого монастыря в московский Успенский собор.
Его тайной страстью было верховенство власти духовной над светской.
Смерть патриарха Иосифа стала для Никона верхом его духовной карьеры. По желанию царя его избирают патриархом. Но это не было его желанием в то время, он наотрез отказался. Тогда Алексей, окруженный боярами и народом в Успенском соборе, перед мощами святого Филиппа, поклонился Никону в ноги и со слезами попросил принять патриарший сан. Согласие Никона было получено, но при одном условии: его должны почитать как архипастыря и отца верховнейшего и разрешить ему провести реформы во всей церковной жизни.
Его шестилетнее (опять эта цифра!) правление церковью ознаменовалось расколом. Непосредственным поводом стало исправление Никоном церковных книг. В 1654 году он собрал собор, на котором было принято решение править богослужебные книги по древним греческим и славянским рукописям. Приговор собора не подписали епископ коломенский Павел и несколько архимандритов и протопопов. К ним присоединились Неронов и Аввакум, восставшие против передачи дела исправления книг в руки киевлян и греков, православие которых, по общепризнанному в то время в Москве мнению, было сомнительным. Никон обратился к константинопольскому патриарху Паисию с двадцатью шестью «вопрошениями» и между прочим спрашивал, как поступить с ослушниками. Паисий ответил, что ослушники подлежат отлучению от церкви, а также высказался за троеперстие. Раскол стал неизбежным.
Через два года Никон вновь собирает собор, на который приглашает бывшего тогда в Москве Антиохийского патриарха Макария, митрополитов сербского, никейского и молдавского. Собор одобряет исправленный Никоном Служебник и книгу «Скрижаль». Собор предает проклятию приверженцев двоеперстия.
В административных делах Никон был строг и неумолим. Число священников, лишенных при нем сана, настолько велико, что во многих местах некому было справлять церковную службу. Но и это не все. Своим высокомерием и властолюбием, постоянным вмешательством в  мирские дела он настроил против себя многих бояр. Но у него была сильная опора в светских делах в лице царя.
В 1654 году, уезжая в поход, царь поручил Никону надзор за управлением в государстве и заботу о своем семействе, которое вместе с Никоном перебралось из Москвы в Вязьму по причине моровой язвы. Во время царского отсутствия в 1656—1657 годах, вызванного войной со Швецией, начатой под влиянием Никона, патриарх стал полновластным распорядителем всех государственных дел. Но мирское властолюбие патриарха взяло в нем верх, конфликт с царем стал неизбежен. Никон, не поколебавшийся проклясть купца за предоставление ему неправильного счета, отказался по просьбе царя отлучить двух лиц, изменивших царю во время польского похода. Помогло и окружение Алексея. Стрешнев, Никита Одоевский, Трубецкой доказывали царю, что Никон покушается на его самодержавную власть. И летом 1658 года Никон не был приглашен к обеду, данному в честь грузинского царевича Теймураза. Окольничий Хитрово избил патриаршего боярина, направленного узнать, отчего это произошло. Жалоба Никона царю осталась без ответа. Началась опала.
В феврале 1660 года в Москве был созван собор, который решил не только избрать нового патриарха, но и лишить Никона архиерейства и священства. Государь не решился утвердить такой приговор. Против его второй половины энергично восстал Епифаний Славинецкий, доказывавший, что по каноническим правилам добровольно отрекаться от власти патриархи не могут, без вины и суда, лишаться права носить сан и служить по архиерейскому чину. Вопрос остался нерешенным.
В то время Никон вел распри со своим соседом по владениям Воскресенского монастыря окольничим Боборыкиным. Монастырский приказ решил дело в пользу Боборыкина. Никон предал его проклятию. Боборыкин донес государю, что Никон проклял и его. Приговоренный к лишению сана, Никон 13 декабря 1666 года был сослан в Белозерский Ферапонтов монастырь. Но Алексей не давал ходу доносам на бывшего патриарха, которые сыпались как из рога изобилия от его врагов. Перед смертью Алексей Михайлович послал просить у Никона отпустительной грамоты и завещания, просил у него прощения. Никон его простил на словах, но грамоты не дал.
Царь Федор Алексеевич, уступая просьбам своего воспитателя Симеона Полоцкого и своей тетки Татьяны Михайловны, изменил положение Никона, даже несмотря на категорический протест патриарха Иоакима. Никон был возвращен в Воскресенский монастырь. И вместе с этим царь отправил прошение к вселенским патриархам выдать Никону разрешительную грамоту. Никон не дождался этой грамоты — по пути в монастырь он скончался в Ярославле 17 августа 1681 года и был погребен в Воскресенском монастыре как патриарх.
Судьба реформаторов всегда трагична, поступки и деяния их неоднозначны. Были ли столь принципиальны богослужебные исправления, сказать довольно трудно. Ведь церковь, как институт духовной веры, помимо того, что это место, где человек общается с Создателем, еще и административный орган. Где любому служащему ничто человеческое не чуждо, ибо между верой и системой управления, как и в любой другой деятельности, всегда есть место столкновению конкретных людей. И любому земному существу свойственны любые человеческие слабости, такие как властолюбие и борьба за власть. Оценки конкретных людей могут меняться во времени и пространстве. Вера же неизменна и чиста, и это то, что всех нас объединяет и будет объединять во все времена.