Беларусь помнит

№17 от 29 апреля 2021 года

Статья

Комментарии (0)

Как умирал Веприн

История белорусской деревни, которую не пощадил Чернобыль

Пожалуй, именно для сельчан чернобыльская катастрофа стала самым большим ударом. С карты Беларуси исчезли сотни населенных пунктов, десятки тысяч человек экстренно покинули родные дома. Судьба каждого переселенца наполнена болью. В опасную зону в Чериковском районе попало 25 деревень и поселков, которые впоследствии были отселены. И захоронены.

Город-счастливчик?
Сам Чериков внешне мало чем отличается от других небольших райцентров. На улицах много мам с колясками, в парке занимаются спортом подростки. Обычный белорусский городок, живой.
35 лет назад ему сильно повезло: чернобыльское облако обошло его стороной. Поэтому официально Чериков –
территория проживания с периодическим радиационным контролем. Это означает, что плотность загрязнения в почве колеблется от 1 до 5 Ки/км2.
Особенно пострадали от радиации плодородные поля. Немалую их часть пришлось вывести из оборота.
– Продукция, выращенная на них, представляла бы реальную угрозу для здоровья, – рассказывает начальник сектора землеустройства Чериковского райисполкома Владимир Цыганков. – «Под нож» ушло около 8 тысяч гектаров пашни. Большая часть передана в государственный лесной фонд, который ее обслуживает.
Говоря о рекультивации зараженных почв, начальник отдела поясняет: этот процесс небыстрый и сложный.
– У нас около 60 гектаров земель, которые получилось вернуть в оборот и на них можно вести хозяйственную деятельность. Еще около 300 гектаров остаются под вопросом. Но полностью оздоровить почвы вряд ли получится. Все-таки они загрязнены долгоживущими изотопами, период полураспада которых исчисляется десятилетиями, – говорит Владимир Цыганков.

Колхоз-миллионер, образцовая деревня
 Алесе Хныковой на момент аварии было 12 лет. Она ходила в школу в Черикове, а свободное время почти всегда проводила в деревне Веприн – в десятке километров от города. Оттуда родом ее родители, бабушки с дедушками.
– Про аварию мы, как и остальные, узнали далеко не сразу. Даже после того, как скупую официальную информацию допустили для народа, осознания серьезности ситуации не было. Честно говоря, паники не припомню. Более-менее привычно вели себя и родители. В мае нам начали активно выдавать витамины, проводить йодотерапию, просили долго не находиться на улице. Не разрешали пить молоко и есть местные продукты. Все привозили из «чистых» мест.
На тот момент в Веприне проживало более тысячи жителей. А летом деревня становилась еще оживленнее: на отдых в родные места вместе с детьми приезжали из всех уголков СССР. По советским меркам населенный пункт был едва ли не образцовым: клуб, столовая, дом быта, медицинские учреждения, детский сад, школа, три магазина.
– В Веприне находилась контора «Октября» – местного хозяйства. Оно было очень успешным. В советские времена такие колхозы назывались миллионерами. Вся инфраструктура в деревне – в основном его заслуга, – говорит женщина.
Последствия катастрофы на ЧАЭС дали знать о себе довольно быстро: многие вепринцы почувствовали привкус мыла во рту, ощутили проблемы со здоровьем. Дети падали в обморок, у кого-то открывалось кровотечение из носа. Впрочем, такие симптомы были характерны для многих ребят в районе.
– Поэтому было принято решение отправлять детей на отдых в «чистые» районы на целое лето: на Урал, Кавказ, Крым, в Краснодарский край. Так было каждый год, – вспоминает Алеся. 

Никто уезжать не хотел
Вскоре после исследования уровней радиационного загрязнения стало понятно: в Веприне и еще 24 деревнях района жить нельзя. В некоторых местах уровень загрязнения достигал 38 (!) Ки/км2 – в десятки раз выше допустимой нормы. Впервые со времен Великой Отечественной жителям пришлось покинуть родные места.
– Этот процесс растянулся на годы. Если в 1986-м в Веприне жили 1028 человек, то в 1991-м – чуть более 400. Люди не торопились сниматься с места, ведь нужно было решать бытовые вопросы: найти новый дом, перевезти имущество.
Алеся вместе с родителями перебралась в Чериков в
1989-м – еще до основной волны переселения, которая началась год спустя.
– Понятно, что уезжать никто не хотел. Это объяснимо: люди, несмотря на многочисленные рассказы, не до конца понимали механизм воздействия радиации на человека и землю. Как правило, если случается какое-то несчастье, человек ощущает это физически. А тут вроде бы все нормально, но жить в родном доме больше нельзя…
Последние сельчане покинули Веприн в 1999 году, тогда же захоронили последние здания. Жителей раскидало по всему СССР. Многие обосновались в Смолевичах, Бобруйске, Тольятти, на Дальнем Востоке. И, конечно же, в Черикове.
– Переезд на новое место для многих стал сильным психологическим ударом, от которого оправиться удалось далеко не всем. Хотя кто-то и смог обустроиться едва ли не лучше, чем в Веприне, – замечает Алеся.
Увезти весь нажитый скарб получалось не всегда. Скот пришлось продавать. Особенно жалко было тех, кто только-только построил дома. Они хотели разобрать жилища и перевезти на новое место, но им запрещали – слишком высокая радиационная активность от строительных материалов.
Колхоз эвакуировали в Мстиславский район. Директор старался перевезти все возможное, отстаивал имущество до последнего гвоздя. Но многое все равно пришлось оставить. Хозяйство продолжило работать, но уже не с таким размахом, как в Веприне.

Лобное место
Добраться до Веприна из Черикова на автомобиле можно всего за 10 минут. Раньше на повороте в деревню стоял милицейский пост – въезд только по специальному пропуску. Сегодня путь открыт, через бывшую деревню проходит дорога на Костюковичи.
Небольшие холмики – своеобразные саркофаги для захороненных домов. Расположение хат выдают яблоневые сады на былых подворьях. Если не знать, что тут раньше жили более тысячи человек, а сама деревня была вытянута на два с лишним километра, то «населенный пункт» можно теперь принять за лесную чащу.
На обочине, практически по центру бывшей деревни, стоит массивный камень. На нем – табличка, которая гласит, что деревня Веприн захоронена в 1999 году и из нее отселены 1028 человек. Скромный памятник огромной человеческой трагедии. Повсюду знаки, предупреждающие о радиационной опасности.
– Вот здесь была стоматология и центр бытовых услуг, а напротив – магазин, – уточняет Алеся Хныкова, показывая рукой на едва различимую ровную площадку у дороги.
Впрочем, есть в Веприне уголок, который не смогла уничтожить даже чернобыльская катастрофа, – место упокоения. В апреле сюда часто наведываются люди и различные службы. Погост облагораживают к предстоящей Радунице.
– Здесь до сих пор хоронят людей, живших в Веприне или прилегающих деревнях. Местные хотя бы после смерти возвращаются на родную землю, –
замечает Алеся Хныкова.
Действительно, свежих могил немало. Практически все надгробия ухоженные. Те, к которым никто не приходит, бывшие сельчане досматривают своими силами.
На Радуницу кладбище становится своеобразным местом встреч всех вепринцев. Сюда съезжаются родственники, друзья и знакомые, делятся новостями и скорбят об ушедших. И так каждый год.
Хотя деревни уже нет, она жива в воспоминаниях и сердцах вепринцев. Сельчане теперь общаются в социальных сетях.
– У нас есть несколько активистов. Они оцифровывают фотографии деревни, делают видеопрезентации. А одна женщина регулярно выкладывает песни, которыми приветствует бывших односельчан, – рассказывает Алеся.
На вопрос, стало ли морально легче спустя 35 лет после трагедии, женщина отвечает так:
– Нет. Казалось, боль притупится, но нет. Очень сложно передать словами чувство, когда невозможно вернуться к своему дому, прогуляться уютными улочками, сорвать с дерева яблоко… А я до сих пор мечтаю! Мы, хоть и были детьми, помогали взрослым по хозяйству. Ходили на «рядовку» – дежурили на пастбище. Мы с вепринцами все делали вместе: справляли дни рождения, свадьбы, собирались по печальным поводам. А теперь живем воспоминаниями.

Жизнь продолжается
Напоследок отправляемся к агрогородку Веремейки – это километров 20 от Веприна. В нем сейчас работает одно из самых успешных хозяйств региона. Сев яровых уже почти на финише. На контрасте с могильными холмиками Веприна пейзаж с разработанной пашей и сеялкой выглядит удивительно. В Веремейках места уже чистые: культуры возделывать можно. И нужно.
– Конечно, Чернобыль сильно повлиял на жизнь всех чериковцев. Здесь у нас места без радиации, мы из года в год стараемся дать хороший урожай. Работа тяжелая, но в сельском хозяйстве простого труда не существует. Особенно весной и летом, когда за рулем трактора или комбайна приходится проводить весь световой день. Но это важно и нужно делать, – замечает механизатор Сергей Белохонев.
Говорят, урожай в этом году будет неплохой.

На территории Могилевской области эвакуированы жители 141 населенного пункта, 88 деревень и поселков захоронены. В чистые районы Беларуси за все время переселены более 21,5 тыс. человек. Численность населения области сократилась примерно на 7%.

На озере Слез в Черикове установлен памятник всем 25 деревням и поселкам района, которые пришлось отселить и захоронить после аварии на ЧАЭС. Скульптура выполнена в образе женщины с опаленными крыльями, что символизирует невозможность вернуться в родные края. Символично, что композицию, установленную в год 20-летия катастрофы, перевезли в райцентр именно из Веприна – самой большой отселенной деревни района.

После аварии на Чернобыльской АЭС в районах Могилевщины загрязнению подверглась площадь в 11,2 тыс. кв. км, или 38,6% всей области. Территория Чериковского района считается одной из наиболее загрязненных. Причем не только цезием-137, основным дозообразующим нуклидом, но и стронцием-90, более опасным для здоровья.