Беларусь помнит

№18 от 03 мая 2018 года

Статья

Комментарии (0)

Федор Медведь: «Война людей очень сплотила»

Тревожное июньское воскресенье 1941-го года навсегда изменило жизнь молодого парня Федора Медведя. Он родился в 1921 году в селе Черногребля Винницкой области, учился в бывшей церковно-приходской школе и жил жизнью обычного деревенского мальчишки. Но повзрослеть пришлось очень быстро…

После окончания техникума в 1938 году Федор вместе с другом Иваном отправился на строительство Новоград-Волынского укрепрайона – там они проработали до призыва в армию. Федор попал в Армавир, в 59-й полк войск НКВД, который занимался охраной железнодорожных сооружений.

– Призывников даже со средним образованием тогда было мало, может, только третья часть. Это сегодня все ребята грамотные. Нынче заходишь в расположение воинской части как в храм. Современная подготовка, несоизмеримо более качественное оружие. Не сравнить с тем, что было в мое время, – говорит Федор Максимович.

Через некоторое время солдата направили в полковую школу младших командиров, в Краснодар.

– Еще до начала войны существовало мнение, что война с фашистской Германией неизбежна. Начальник нашей школы всегда говорил: «Все равно нам, ребята, придется воевать с немцами, к этому все идет!» – рассказывает ветеран.

В те времена практически ни на минуту не расставались с противогазами, всегда держали наготове саперные лопатки, а в вещмешках – НЗ. Все говорило о том, что страшная беда рядом. И она пришла.

– Когда нам в клубе объявили, что началась война, ребята сразу же написали коллективное заявление с просьбой отправить их на фронт: было невыносимо слушать вести о том, как фашисты бомбят Прибалтику, Беларусь и Украину. Мы находились далеко от фронта и ничего не могли сделать, – вспоминает полковник в отставке.

Когда выпускников школы распределили по гарнизонам, Федор Медведь попал в поселок Аше под Туапсе:

– Нас бросили на усиленную охрану мостов и объектов водоснабжения. В Аше я был командиром отделения, которое занималось охраной моста. Потом меня отправили под Ростов, где я возглавил гарнизон по охране моста и водокачки железнодорожной станции Барсуки.

Наступил 1942 год, и, окончив курсы младших лейтенантов,
молодой офицер стал командиром взвода в составе Сухумской стрелковой дивизии внутренних войск НКВД, с которой отправился на Северо-Кавказский фронт. Дивизию откомандировали к Армавиру для организации обороны.

– Мы сидели в окопах и ждали, когда поступит команда идти в атаку. Шла непрерывная бомбежка. Перед нами была река Кубань, а за ней – немцы. Во время бомбардировок многие мои товарищи погибли. Я только к вечеру опомнился и понял – буду еще жить. А потом прозвучала команда отступить, – вспоминает ветеран.

Осенью 1942 года Федор Медведь оказался под Малгобеком. Фашисты развернули наступление с целью захватить Сталинград и выйти к Каспийскому морю, богатому нефтяными месторождениями Кавказа. Малгобек был ключевым пунктом на пути к Грозному и переходил от советских войск к немецким и обратно 14 раз. Но, несмотря ни на что, советские солдаты не пустили врага дальше.

– Когда отступали, мы были готовы к чему угодно – так нас закалили бомбежки и атаки немцев. Но спустя столько лет я с болью в сердце вспоминаю, как к нам бросались женщины с детьми и старики, умоляя: «Не бросайте нас немцам! Возвращайтесь!» – потупив взгляд, тихо говорит ветеран, а на глазах выступают скупые мужские слезы… – Но что мы могли сделать? На войне было всякое: и победы, и отступления. Война есть война – там морали нет. Я повидал много чего, и если в мирной жизни это кажется страшной дикостью, то тогда было совершенно обыденно, хотя привыкнуть до конца ко всему невозможно. Очень тяжело переживалась гибель многих товарищей, которые только что были рядом с тобой.

Когда была повержена армия Паулюса, окруженная в Сталинграде, начались бои за освобождение Кавказа. Федор Максимович делится воспоминаниями о сражениях под Краснодаром:

– Шли вперед с товарищами, и я знал, что не один. Конечно, ребята погибали, но, видимо, такая им была уготована судьба. К счастью, я тогда не получил ни царапины, только небольшую контузию. Мы наступали, освобождая станицы, пока не дошли до хутора Свистельников, где меня снова контузило, а потом пулеметная очередь прошлась по ногам. Попал в госпиталь в апреле 1943 года…

После госпиталя Федора Медведя направили в Грозненскую стрелковую дивизию внутренних войск НКВД, которая развернула на Кавказе борьбу с бандитизмом.

– Некоторые из местных жителей считали, что немцы отступили с Кавказа временно и не верили, что советским войскам удастся освободить эту территорию. Мы успешно боролись с теми, кто занимался мародерством, грабил местное население и убивал советских солдат. Главарь одной из крупных банд, в свое время воевавший в Средней Азии и даже награжденный орденом Красного Знамени, осознал, что его преступной шайке пришел конец, и спрятался в ущелье на границе Грузии и Абхазии.

Он даже умудрился отправить письмо Сталину, в котором согласился сдаться в обмен на гарантию неприкосновенности для себя и членов банды. Но он, наверное, не совсем понимал, с кем имеет дело. Ответ Сталина был прогнозируемым: «Верховный главнокомандующий в переговоры с бандитами не вступает». Вскоре мы окружили ущелье плотным кольцом и уничтожили банду. Многие выбирались и, схватив какую-нибудь тряпку или просто подняв винтовку, сдавались. А главарь застрелил жену, двух сыновей, а затем застрелился сам. Так и закончилась наша борьба с бандитами на Кавказе, – вспоминает Федор Максимович.

В 1945 году ощущение скорого окончания войны буквально витало в воздухе:

– Как только мы узнали, что наши войска ворвались в Берлин, стало ясно: победа рядом. Это была огромная радость. Но в то же время никто не мог избавиться от чувства печали, которое напоминало о том, какой ценой достается Победа и как много потеряли… Но мы чувствовали и гордость за нашу страну – война людей очень сплотила. Мы обязаны были победить – и мы победили!

С Кавказа фронтовик попал в Новороссийский полк внутренних войск НКВД. В 1947 году он оказался в Прибалтике, в городе Сортавала, в школе по подготовке командиров рот, а потом в Саратове – на курсах интендантских работников. Транзитом через Минск приехал в Паневежис, где стал заместителем командира батальона по снабжению.

– В Минске я впервые оказался осенью 1948 года, – делится впечатлениями  полковник о разрушенной послевоенной столице. – На месте бывшего проспекта Сталина находилась канава 12-метровой глубины, тянувшаяся от железнодорожного вокзала до современной площади Победы. У меня тогда сложилось впечатление, что как и в войну, все стояли друг за друга, так и теперь вместе принялись восстанавливать разрушенный Минск. В людях был, знаете, такой мощный энтузиазм и стремление возродить скорее нормальную жизнь, несмотря на тяжелые послевоенные годы. Помнится, в «Правде» писали, что Минск и Сталинград ведут соревнование между собой по темпам и размаху строительства – таким было отношение людей к жизни и труду после всех фронтовых бед и трагедий…

Затем судьба отправила Федора Максимовича служить старшим инспектором в Вильнюс, а в 1958 году он заочно окончил Военную академию тыла и транспорта в Ленинграде. Вернувшись, узнал о сокращении своей должности. По воле судьбы в марте 1959 года вновь попал в Минск, в войсковую часть 3214. Вскоре началась реорганизация внутренних войск – был направлен в Барановичи. После увольнения в запас некоторое время работал преподавателем, избирался депутатом городского Совета, а в 1973 году вернулся в Минск. Но тихая и спокойная жизнь на пенсии не устроила ветерана: пошел работать старшим контролером на Центральный автовокзал. По карьерной лестнице удалось подняться до должности заместителя начальника вокзала. Прежде чем окончательно уйти на пенсию, Федор Максимович успел потрудиться и в коллективе троллейбусного парка №3.