АполитичНО

№31 от 01 августа 2013 года

Статья

Комментарии (1)

Учился,но не пригодился?

Стала известна стоимость обучения на платной основе в 2013/2014 годах. Главный вуз страны БГУ, например, выставил ценник — от 11  до 18 миллионов рублей в зависимости от факультета. И, похоже, свободных мест здесь, как и прежде, не останется. Польза и опасность платной формы обучения — об этом беседуют главный редактор журнала «Беларуская думка» Вадим Гигин и редактор отдела творческих проектов газеты
«7 дней» Елена Еловик.

Гигин: — Стоимость обучения определяется в зависимости от тех затрат, которые несет вуз во время подготовки специалиста. Конечно, если будем сравнивать стоимость нашего и зарубежного образования, то в Беларуси оно намного дешевле.
Еловик: — Наверно, интересно взять для сравнения такие цифры: в престижных российских вузах цена колеблется от 5 до 10 тысяч долларов за год (МГУ — самый дорогой из них), ну а в топовых мировых — от 30 тысяч долларов в год и выше.
Гигин: — Напрашивается вопрос, почему мы сравниваем белорусские вузы с МГУ, Принстоном или Оксфордом? Да, здесь соревноваться вроде трудно, но даже наши БГУ, БНТУ, Горецкая сельхозакадемия, как это ни покажется кому-то странным, всегда котировались очень высоко. Ясно, что никто не хочет платить много. Но человек должен понимать, что образование — это как покупка дома, тот самый случай, когда экономить нельзя.
Еловик: — Хотелось бы сразу заострить внимание на такой проблеме, как качество преподавания в наших вузах. Вы, будучи «приглашенным» преподавателем, хорошо знаете, что оно оставляет желать лучшего…  
Гигин: — Поэтому вузы вынуждены приглашать людей со стороны, ведь качество собственных кадров далеко не всегда на высоте. Но мы должны понимать: когда преподаватель в вузе, причем «остепененный», получает чуть больше, чем учитель в школе, и зачастую меньше, чем мастер в профтехучилище, то трудно требовать от него достойного качества работы.
Еловик: — Согласна. Моя племянница живет в Ливане. Два года назад она получила диплом доктора во Франции. Вернулась на родину, устроилась преподавать в частный вуз. Зарплата… Лучше промолчу, чтобы не вызывать зависти у коллег. А ведь по нашим меркам — она еще молодой специалист. Даже без какого-либо стажа! Конечно, она дорожит своим местом, повышает квалификацию и надеется на то, что через год-другой ее цена на рынке труда еще возрастет.
Гигин: — Однако вернемся к родным пенатам. Платить или не платить — спор бесконечный, все понимают, что даже если студент обучается на платной форме, то государство  все равно дотирует большую часть обучения. Другой вопрос, нужно ли брать на платное обучение всех желающих, не учитывая того, сколько баллов набрал абитуриент.
Еловик: — Стоит напомнить: для того, чтобы отсеять совсем уже «нулевых» абитуриентов, Министерство образования в феврале приняло постановление, в котором установило нижнее значение тестового балла. Правильное решение! Хотя, если откровенно, нижний порог я бы подняла еще выше. На сегодня минимальный проходной балл в конкурсе составлял по русскому и белорусскому языкам 10, по математике, физике и биологии — 15, по истории — 20. Так вот, по данным Республиканского института контроля знаний, более трети принявших участие в ЦТ не смогли преодолеть нижний порог тестового балла! Если в цифрах, то из 114 тысяч абитуриентов, прошедших испытания, почти пятьдесят тысяч утратили шансы на зачисление в вузы в этой кампании. 
Любопытен и тот факт, что в прошлом году более 4000 участников ЦТ по русскому и белорусскому языкам не преодолели установленного Министерством образования порога в 7 баллов. Более 200 участников ЦТ вообще получили 0 баллов по одному из предметов. Причем 20 из них, которые «отличились» на испытаниях по русскому и белорусскому языкам, не смогут претендовать даже на место в среднем специальном учебном заведении.
Гигин: — Хорошо, что на этом этапе мы смогли их отсеять. Они и сами потом учиться не хотят, и другим мешают!
Еловик: — Кстати, Вадим Францевич, многие страны так и не решили для себя вопрос о том, каким должно быть образование. Я поинтересовалась, как обстоят дела в других странах. Пример Германии, где, как известно, до недавних пор эта проблема вообще не обсуждалась. Но вскоре практичные немцы заметили, что бесплатность высшего образования приносит и вред. Во-первых, вузам не хватало средств, что отражалось на качестве преподавания. Во-вторых, в число учащихся попадали случайные люди и просто лентяи, причем среди последних довольно много было иностранцев. По некоторым данным, около половины приезжих студентов в Германии прогуливали занятия, недоучивались до конца и вообще оказывались в числе неуспевающих. Отсюда вывод: многие иностранцы подавались в вузы не ради знаний, а для того, чтобы проникнуть в страну и остаться там. И вот в 2005 году в соответствии с решением конституционного суда каждая германская земля получила право самостоятельно решать, перейдет ли в ней высшее образование на коммерческую основу и сколько придется студентам за него отдавать. Судьи посчитали, что введение платы позволит вузам государства улучшить качество подготовки и поспособствует увеличению сознательности студентов по отношению к учебе. Результаты не заставили себя ждать — вскоре плата была введена в отдельных вузах. Но тут в атаку на власти пошли студенческие профсоюзы, и все вернулось на круги своя. Однако битва за бесплатное образование в Германии продолжается. А для меня все-таки по-прежнему идеальной моделью считается та, что была в Советском Союзе…
Гигин: — Замечу, в СССР в Беларуси было 80 тысяч студентов. Сейчас их число увеличилось более чем в пять раз. 80 тысяч студентов для нас крайне мало, но даже это количество обучающихся государство с трудом может содержать за счет бюджетных денег. Реальная же потребность экономики —  гораздо большая, нежели эта цифра. Другой вопрос, что сегодня мы столкнулись с такой мировой проблемой, как массовое, всеобщее образование.
Еловик: — Нужно ли оно? Слышала, что в развитой Финляндии только 30 процентов выпускников идут за высшим дипломом, остальные 70 ограничиваются, говоря нашим языком, профтехучилищами.
Гигин: —  Массовое высшее образование во многих странах — Японии,  Франции, США — это уже данность. Специалисты, которым вчера еще хватало среднего специального образования (бухгалтер, оператор), на рынке труда уже не котируются. Эта мировая тенденция влияет и на требования нанимателя. У нас многие фирмы ищут теперь даже уборщицу с высшим образованием.
Еловик: — Они ищут не уборщицу, а клинера…Неудивительно, что потом у этого клинера, имеющего диплом экономиста, обида на государство и весь честной мир. Он учился, учился, но так и не пригодился. Поинтересуйтесь у продавцов на рынке — есть ли у них высшее образование? Есть! Но неужели им не хватило бы торгового колледжа? Нет же, они сушили мозги, родительские деньги, не жалея, тратили. Другой вопрос, если бы в стране любой человек мог взять кредит на образование, а потом, в течение долгих лет, его выплачивать. Так поступают в США. Тогда бы наш школьник рассуждал бы по-другому в данном вопросе. А есть же еще гранты негосударственных фондов, которые могут не только покрывать все расходы на обучение, но и предоставлять приличную стипендию. В Беларуси, как и в России, платное образование — это головная боль сугубо родителей. Но не самих учащихся.
Гигин: — Платное образование — это личный выбор каждого человека. И на рынок потом идут не потому, что не нашли работу по специальности. Часто это просто отговорка. Знаю многих, которые изначально хотели бы стать ИПэшником. И стали… А вы считаете, что ИПэшнику повредит, скажем, высшее юридическое образование?
Еловик: Образование лишним не бывает. Я вот в школе не слишком жаловала математику. Но исправно ее учила и сдала на отлично. Считаю, что математика развивает логическое и абстрактное мышление. Но я ведь не про пользу знания говорю, а о том, что наш человек с дипломом высшей школы имеет потом завышенные требования. И в нем живет обида, что якобы государство не помогло реализовать его дар юриста или экономиста. Хотя сегодня на каждом шагу твердят: в стране переизбыток таких специалистов. Но почему не прислушиваются к мнению экспертов? Надеются на какие-то свои сверхвозможности и таланты? 
Гигин: — Получение образования — это не гарантия трудоустройства, пора расставаться с такими иллюзиями. Наличие диплома в кармане — это только свидетельство о получении определенной квалификации…
Еловик: — Массовое высшее образование, естественно, теряет свою элитарность и неслучайно в СМИ часто говорят об образовательных услугах…
Гигин: — Термин «образовательные услуги» унижает людей, которые получают высшее образование, а самих преподавателей приравнивает к работникам общепита и сферы торговли. Это неправильно. Да, у нашего высшего образования много проблем, их никто не скрывает, и они постепенно решаются.
Еловик: — И, судя по итогам международных олимпиад, пока еще можно говорить о  высоком уровне образованности населения… 
Гигин: — …и о том, что по-настоящему сильный и талантливый ученик благодаря тому же централизованному тестированию сможет стать студентом бюджетного отделения.
Еловик: — Очень вовремя об этом вспомнили! Буквально пару часов назад я узнала новость о том, что два лицеиста, которые в течение года сотрудничали с нашей газетой, стали студентами БГУ. Причем бесплатной формы обучения. Поздравляем ребят!